Князь С. Н. Трубецкой (Воспоминания сестры) - Ольга Трубецкая

Мы не станем повторять рассказ о той травле, которая поднялась в прессе по случаю прибытия экскурсии: в газетах сообщалось, что она наспех организована русским правительством с какой-то тайной, враждебной целью, а, может быть, и для того, чтобы усыпить внимание греческого народа и тем временем, под шумок, осуществить свои панславистские замыслы в Македонии".

Наряду с необыкновенно любезным приемом местных властей офицеров на "Канарисе" и, главное, самым радушным отношением сельского населения, такая враждебность свидетельствовала о каком-то двойственном отношении Греции к России, которое невольно остановило на себе внимание С. Н. Он писал по этому поводу:

"Сама по себе дружба или вражда маленькой Греции не имеет для России особого значения, но в этом сочетании любви к России, веры в нее, надежды на нее и разочарования, озлобления и ненависти, скрывается факт общего значения: ведь то же самое повторяется и у болгар, и у сербов, и у румын… Басни о нашем панславизме смешны и нелепы, но, опровергая их, мы едва ли многое выигрываем в уважении тех самых руссофобов, которые их распространяют, и вместо того, чтобы смеяться над ними, полезно было бы выяснить себе, почему они так упорно держатся?

Хотим ли мы этого или нет, у нас есть великая историческая миссия на балканском полуострове, миссия, завещанная всем нашим прошлым. Но, в настоящую минуту, все другие народы — немцы, австрийцы, греки, славяне, турки помнят об этом и сознают гораздо больше и сильнее, нежели мы сами. Разочарование, наступившее после турецкой войны, полное крушение славянофильских идеалов в России и, наконец, современное тревожное состояние русского общества, все это временно заставляет нас забывать идеи, за которые еще наши отцы сражались. Этим объясняется, хотя и не оправдывается то поразительное равнодушие, с которым русское общество относится к событиям величайшей важности, разыгрывающимся на Балканском полуострове и к ужасной резне в Македонии, которая всполошила даже английское общество: к бурам мы относились с большим участием!

Такой индифферентизм, являющийся зловещим признаком общественной деморализации, мешает нам понимать настроение балканских народностей. Между тем эти последние видят в России защитника, судью, власть, облеченную не только силой, но и нравственным авторитетом. В России каждая из этих народностей чувствует оплот и надежду, но вместе и опасность для своих исключительных притязаний; узду для своих вожделений, и отсюда является самая сложная смесь всевозможных чувств по отношению к России — надежд, претензий — справедливых и несправедливых, разочарований, иллюзий, любви, благодарности, страха, ненависти. Всякий ложный шаг нашей политики, малейшая неискренность, могущая подать повод к иллюзиям, малейшая пристрастность или непоследовательность, могут вести к сложным недоразумениям… Мы так мало думаем о балканских народностях, что с трудом можем себе представить, что такое для них Россия, и до какой степени много она для них значит. Для народных масс она является здесь не только реальной силой, но нравственной величиной: это самый ценный результат русской восточной политики, и мы не должны смотреть равнодушно, как он разрушается вместе с нашим авторитетом. Многие, особенно в настоящую минуту, всеобщего упадка патриотизма, считают, что для нас безразлично отношение к нам балканских народностей, и что стремление к поддержанию нашего нравственного авторитета среди балканских народностей есть пустое дон-кихотство. Но ведь помимо интересов нравственных, у нас есть и реальные политические интересы на Балканском полуострове, интересы, о которых невольно вспоминает всякий русский турист, переплывая проливы. А эти реальные интересы, т. е. верховная власть ключей, может быть достигнута нами поздно или рано лишь в том случае, если Россия будет на Балканах в действительности тем, чем она является теперь в идеале Балканских народностей, властью, облеченной и силой и нравственным авторитетом. В авторитете самый прочный залог нашего империума, и отречься от нашей миссии по отношению к нашей меньшей братии, балканским народам, значило бы отречься и от наших прав и наших реальных русских интересов.

В самом деле, откиньте авторитет, и что же останется тогда, кроме силы и насилия? А заменять оттоманскую империю, зиждущуюся на насилии, мы, очевидно, не можем, да и не хотим. Ни один здравомыслящий русский не думал никогда о насильственном захвате или присоединении Балканских земель и народностей. Основание нашей мощи на Балканах заложено прочно и зацементировано русской кровью. В настоящее время от нас требуется не столько материальных жертв, сколько нравственного мужества, последовательности, широкой и твердой политики, веры в наше призвание. Утратили ли мы ее, и способны ли мы на это в настоящую минуту? Во главе нашей дипломатии стоят такие даровитые политики, как гр. Ламздорф и кн. В. С. Оболенский…

Вот мысли и впечатления, которые проносились в нас во время нашего путешествия. Мы не видели самого пожара, хотя были близко от него, всюду летали искры и галки, и мы слышали только смятение домовладельцев…"

На страницах "Освобождения" (П. Б. Струве) № 10, за 1903 г., было помещено сообщение о состоявшемся собрании и полностью воспроизведена речь кн. С. Н., при чем сообщалось следующее:

"Надо сказать, что с самого момента основания этого Общества, теперь захватившего более половины всего студенчества (Московского), раздавались голоса, что Общество это воздвигнуто на костях павших товарищей (в беспорядках прошлого года), что во главе его стоят оппортунисты, что Общество это тормозит "движение", служа клапаном, умиротворяющим, отвлекающим от "движения" и т. д. Весной на Общество было воздвигнуто сильное гонение радикальной партии, обвиняющей бюро в оппортунизме. Агитация против Общества не прекращалась и поныне. Между прочим, обвиняли Общество в том, что устраивая известную экскурсию в Грецию, оно взяло 3.000 руб. у правительства для "увеселительного путешествия" в то время, как сотни студентов исключаются из университетов за невзнос платы, и т. д. Последней попыткой была попытка подорвать выборы распространением нижеследующей прокламации:

"От ликующих, праздно болтающих,

Обагряющих руки в крови

Уведи меня в стан погибающих

За великое дело любви,

Товарищи! Вас, ищущих разрешения мучительных жизненных вопросов об истине, справедливости, благе общественном и личном, направили в этот зал, где сулят вам не только разрешение но нечто большее — стать носителями истины, осуществителями справедливости, раздаятелями благ, учителями жизни под руководством искусившегося в житейской премудрости князя-философа Трубецкого. И многие из вас принимают эти "посулы" всерьез, ни на минуту не допуская мысли о том, что это не более, как политическое шарлатанство, к которому заинтересованная сторона, правительство, прибегает для разряда революционных газов в безопасной среде. Свободная мысль и речь поощряются в подобных Обществах, но только подобных… За то у кое-кого увеличивается надежда, что эти "прекрасные в сущности вещи" не скоро станут достоянием так некстати возжаждавших их масс. Вам снисходительно разрешают именоваться "промеж себя" всевозможными якобинскими кличками, вплоть до "социал-демократов" в то время, как людей, стремящихся воплотить в жизнь почерпнутые из одного источника с князем истины, беспощадно разят, карают по такой-то и такой-то статье: одно, вишь, дело теория, а другое практика!