Колесо превращений - Николай Петри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
… И Кальконис понял, что мир начал вращаться вместе с его телом. Что-то хрустнуло, что-то брякнуло, что-то гукнуло, и вот он свободно лежит рядом с креслом, а лицо Аваддона — ну само милосердие! — взирает на него сверху.
— Вот видите, сэр Лионель, опять я делаю за вас вашу работу.
— Это… больше… не… повторится… — выдыхая слова помятым горлом, заверил Кальконис.
— Ну что ж, поговорим о деле. Только не здесь! — Аваддон с ненавистью осмотрел памятную гридню, где он по вине Вышаты пережил несколько ужасных минут. — Мы ведь собирались выйти на воздух.
Кальконис обнял кресло, как самое дорогое на свете существо, и ринулся за чародеем.
Приближался вечер. Пахло дымом, дождем и еще чем-то трудно уловимым. Кальконис установил кресло, помог сесть в него Аваддону, а затем статуей застыл перед ним.
— Слушайте, сэр Лионель, и запоминайте — второй раз мои слова не будут ласкать ваши уши учтивой речью.
— Я весь внимание, магистр.
— С помощью подлых уловок кудеснику Ярилу удалось лишить меня былого могущества. Однако никто не лишал меня знаний мага девятого уровня и Чародея Черного Квадрата. Я все еще могу многое. Например, я точно знаю, что Талисман Абсолютного Знания сейчас находится за стенами этой крепости.
— Так чего же мы ждем! — Порыв Калькониса был искренним, потому что возвращение Талисмана Аваддону обещало немедленное возвращение домой. Дом! Неужели он еще есть на белом свете!!
— Не спешите, сэр Лионель, — охладил пыл философа чародей, — хотя мне нравится ваше искреннее рвение. Так вот, я абсолютно уверен, что Талисман в эту самую минуту, когда мы ведем с вами столь непринужденную и дружескую беседу, находится от меня не далее десяти полетов стрелы. Но… — Аваддон сделал паузу, — к сожалению, я не могу определить, кто из росомонов владеет бесценной реликвией. Для этого мне потребуется помощь мужественного и неординарного человека. — Аваддон сделал паузу, видимо, для того, чтобы недогадливый Кальконис смог разобраться, о ком так туманно говорит чародей. — И человек этот должен понимать, что у него остался последний шанс… И если не найдется доброволец…
— Почему же не найдется. — Кальконис наконец-то идентифицировал себя с тем «мужественным и неординарным» героем, о котором говорил Аваддон. — Я всегда готов послужить вам, магистр!
— Очень хорошо, — сказал чародей, — ваше добровольное согласие избавило меня от неприятной работы по возвращению вам столь любимого образа навозной жижи.
Кальконис втянул голову в плечи:
— Если вам будет угодно, я рад услышать о моем задании…
— Ну до чего же приятно иметь дело с умным человеком! — воскликнул Аваддон.
«Ну до чего же приятно избавиться хоть на миг от такого умного человека, как вы, магистр, — подумал Кальконис и мгновенно побледнел, заметив, каким холодом повеяло от взгляда чародея, — определенно, он читает мои мысли!»
Глава 4
«МНОГОЛИКАЯ КОБРА»
Когда улеглись первые страсти вокруг неожиданного появления кудесника, которого многие считали принявшим лютую смерть от татей-разбойников, Ярил попросил остаться с воеводой наедине. Тур Орог бросил косой взгляд на молчаливую гору медведя в центре шатра и удалил всех, кроме Вышаты. Милостник отошел к выходу и встал рядом с медведем, незаметно проверив, как вынимается меч из ножен — так, на всякий случай. Кудесник говорил долго, пересказав и то, что он слышал от Милава, и то, чего кузнец не знал. Тур Орог и Вышата к сказанному отнеслись по-разному. Вышата, будучи непосредственным свидетелем превращения Аваддона в Годомысла, поверил сказанному сразу и безоговорочно. А воевода верил кудеснику с трудом. Да и кто не усомнится в подобном? Тогда Ярил попросил Милава вернуть себе облик кузнеца, что тот и проделал с огромным облегчением. Все-таки полдня париться в медвежьей шубе — удовольствие не из приятных! Превращение, произошедшее у него на глазах, несколько поколебало сомнения воеводы, но до конца, по-видимому, так и не убедило. Кудеснику большего и не нужно было. Отправив Милава из шатра вместе с Вышатой — пусть себе погуляют, — он обратился к Туру Орогу:
— Теперь, когда мы одни, что делать думаешь?
— Слухачи определили — воинов в крепости не больше трех сотен. Женщин и детей в расчет не берем — не воевать же с ними. К штурму у нас все давно готово. Однако не хочется мне такой грех на душу брать, ибо ведуны утверждают, что заколдованный воин боли не чувствует и биться будет, пока в нем силы есть. Значит, всех придется уничтожать под корень. А сколько своих поляжет — неведомо! И это в то время, когда обры новым походом грозятся. Вот и не могу решиться на приступ…
— И правильно, — сказал кудесник, — придумали мы тут с Милавом-кузнецом дело одно. Только без твоего согласия, воевода, никак нельзя.
— А что за дело?
— Да сразу-то и не обскажешь. Вели чего-нибудь покушать принести разговор будет долгим…
* * *— Итак, уважаемый сэр Лионель, есть ли у вас вопросы относительно того немудреного дела, что я вам собираюсь поручить? — Аваддон внимательно следил за реакцией Калькониса.
— Вообще-то нет… — Кальконису вовсе не хотелось, чтобы чародей лишний раз копался в его мыслях.
— Тогда приступим. Однако… — Секундная пауза насторожила Калькониса и заставила искать ответа в глазах Аваддона. — Хочу напомнить, что я буду внимательно наблюдать за вами… Очень внимательно! — Кальконис почувствовал, как сердце екнуло, а потом учащенно забилось. — Так что не пытайтесь сбежать.
— Да что вы! Как можно! И в мыслях не было… — затараторил Кальконис.
— Ваши мысли для меня просты и понятны. Поэтому и напоминаю: не пытайтесь удрать — все равно ничего не выйдет. — И чародей взглядом указал на свои руки.
Кальконис внимательно следил за тем, как тонкие пальцы сжали резные подлокотники кресла, через мгновение из-под них потекла вода! Сэр Лионель понял, что ему действительно никуда от Аваддона не деться. — Я готов, магистр…
* * *— Милав, тебя там какая-то старуха спрашивает, — обронил Вышата, входя в шатер, в котором они разместились вместе. Ярил отказался даже от гостеприимства Тура Орога и по своей давней привычке предпочел небольшой шалашик прямо за шатром воеводы.
— Что за старуха?
— Имени не назвала. Сказала, что хорошо тебя знает.
— Ну, пойдем глянем…
Вышата по своим делам задержался в шатре, и Милав пошел один. Через миг до Вышаты долетел радостный возглас кузнеца:
— Бабушка Матрена, как ты здесь очутилась?!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});