Свет погасших отражений (СИ) - Нетылев Александр Петрович

Хотя когда Амброус вступал на трон, его приветствовали ничуть не меньше.

Закончилась речь, и королева-регент плавно перешла к награждению героев, отличившихся в войне. Граф Роган. Граф Ольстен. Господин Фирс. Господин Компатир (кто это вообще? Килиан искренне не помнил; но говорят, он внес в победу неоценимый вклад). Большая часть регалий и наград, принятых при дворах Идаволла и Иллирии, была ученому совершенно незнакома, да и не слишком-то интересна, если по чести говорить. Как и тонкости политики, с которыми были связаны заслуги всех этих людей. Поэтому он быстро запутался в том, кого, за что и какой почетной медалью, орденом или звучным титулом наградили.

Постепенно, однако, дело доходило до более знакомых ему людей и событий.

— Господин Бофор.

Артиллерист вышел вперед, остановившись перед троном. Парадный мундир смотрелся на нем несколько неуместно; видно было, что крупный, грузный мужик чувствует себя довольно неуклюже. Да и к такому количеству устремленных на него взглядов он явно не привык.

— На протяжении войны вы не раз и не два демонстрировали честь и отвагу, достойную рыцаря, — продолжила Леинара, — Вы участвовали в походе в самые Земли Порчи и вернулись оттуда живым. Вы высоко отличились в битве, где был сражен предатель Маврон Карно, а графиня Селеста Карстмеер была освобождена. Сражаясь против превосходящих сил противника, в условиях, когда шансы на победу были призрачны, вы не допустили и мысли о том, чтобы бежать, бросив соратников на произвол судьбы.

— Это мой долг солдата, — скромно ответил Бофор.

Королева-регент медленно кивнула, принимая такой ответ, после чего коротко приказала:

— На колени.

После того, как артиллерист неловко опустился на колени, она неторопливо обнажила церемониальный меч. Лезвие едва заметно коснулось его правого плеча. Затем левого.

— В знак признания ваших заслуг, я посвящаю вас в рыцари. Вам и вашим детям даруются права безземельного дворянина. Отныне знать Идаволла и Иллирии будет принимать вас как равного. Помимо этого… графиня Карстмеер высоко отзывалась о вашей отваге. Она будет рада принять вас на службу.

— Благодарю вас, Ваше Величество, — скромно ответил новоявленный рыцарь, поднимаясь.

Особых эмоций по поводу своего нового статуса он не выказал. Как и по поводу службы графине.

За Бофором последовал Корбейн. Этот, напротив, чувствовал себя, как рыба в воде. Рыцарь откровенно красовался и периодически подмигивал встречавшимся в толпе представительницам прекрасного пола.

Что-то было в его поведении такое живое, что вызвало у Леинары легкую улыбку.

— Сэр Корбейн. Ваша слава гремит на все королевство. На вашем счету многие победы. Вы проявили выдающуюся отвагу в сражениях с культом Владык, высоко отличились при осаде Стерейи и в битве на реке Кеф и даже приняли командование в решающей битве за столицу.

На этих словах Тэрл чуть поморщился. Слова королевы-регента стали для него лишним болезненным напоминанием о том, почему кавалеристу вообще пришлось принимать командование.

— Служить, Ваше Величество, не только честь для меня, но и удовольствие, — заверил Корбейн. В случаях, когда требовалось сказать даме что-нибудь приятное, кавалерист не терялся никогда.

Леинара кивнула:

— Мне всегда будут нужны такие достойные воины, как вы. В знак признания ваших заслуг я жалую вам пост командующего гвардией Идаволла, а также титул виконта.

Корбейн изящно поклонился:

— Благодарю, Ваше Величество. Не сомневайтесь, я оправдаю возложенное на меня доверие и буду служить вам верой и правдой, пока родовой клинок не выпадет из моих мертвых рук.

— Я полностью убеждена, что эти заслуги — не ваш предел, виконт, — заметила Леинара, — Ваше восхождение к славе еще только начинается. И рано или поздно я буду обращаться к вам «граф Корбейн».

После того, как Корбейн отошел, освободив место Элиасу, Тэрл нашел в себе силы сердечно поздравить давнего соратника с новой должностью и титулом. Однако не составляло труда увидеть, что настроение бывшего командующего гвардией испорчено окончательно и бесповоротно.

Хотя, казалось бы, и так всем было очевидно, что калека этот пост занимать не может.

Представ перед королевой-регентом, Элиас поклонился с холодным, спокойным достоинством. Забавно, но после всего произошедшего Килиан уже не видел в давнем сопернике своего врага и не раздражался от того, что того сейчас будут осыпать милостями. Хотя и симпатии к сыну министра морских дел тоже не испытывал.

Дружбе между ними не бывать, но вот уважение вполне возможно. А это уже немало.

— Мэтр Ольстен, — начала Леинара, — Вы поддержали восстание в числе первых, продемонстрировав похвальную верность. Своими знаниями и умом вы составили достойную конкуренцию адептов Владык. Многие из ваших изобретений послужили нашему делу.

— Благодарю, Ваше Величество, — отстраненно, дежурным тоном ответил Элиас.

Для него это было естественно и обыденно.

— Своей королевской волей я включаю вас в правящий совет Университета Свободных Наук и ставлю во главе его. Руководите им мудро, и вместе мы приведем Идаволл к Золотому Веку Просвещения.

«Удачи», — невесело усмехнулся Килиан в своих мыслях.

Для Элиаса начинался очень увлекательный жизненный период. Ему придется приложить немало усилий, чтобы доказать старым, заслуженным и ужасно консервативным ученым, что он руководит ими по праву; что он заслужил это право не столько протекцией знати, но и собственными талантами. Но как ни странно, что-то подсказывало, что давний соперник прекрасно справится с этой задачей.

В конце концов, к подобным вещам аристократа готовили с детства.

А вот за Элиасом наконец-то последовал Тэрл. Воин шел тяжелым, чеканным шагом, и от него веяло мрачностью и безотчетной угрозой. Почувствовала это и Леинара, судя по тому, как поблекла ее улыбка. Тщетно она пыталась смотреть на него теплым, успокаивающим взглядом: Тэрл, казалось, просто этого не замечал.

Да и обстановка была, пожалуй, слишком официальной для настоящего душевного тепла.

— Сэр Адильс, — после небольшой паузы начала королева-регент, — Из всех героев этой войны твой вклад был, пожалуй, больше всех. Ты отважно сражался и мудро руководил. Ты принес нам величайшие наши победы. За окончание войны и свержение Первого Адепта ты заплатил своей рукой, и я ценю эту жертву.

Кажется, под эту речь бывший командующий гвардией слегка расслабился. Или скорее — сделал вид.

Он ведь, наверное, понимал, что Леинаре тоже непросто.

— Искалеченный коварным врагом, ты больше не сможешь служить нашей стране как воин. Но подвигов, совершенных тобой за долгие годы безупречной службы, Идаволл не забудет никогда. Отныне и навеки ты и твои потомки будете носить графский титул. Своей властью королевы-регента я утверждаю тебя во владении провинцией Миссена, отданной тебе моим предшественником, Герцогом Леандром Идаволльским…

Снова это «предшественником»… как будто признать, что между Леандром и Леинарой страной правил Амброус, значит, призвать его обратно на трон.

Как будто это значит — воскресить его из мертвых.

— …и на все время твоей жизни, а также десять лет после твоей смерти, эта провинция полностью освобождается от налогов в государственную казну.

Среди дворян после этого заявления воцарилась тишина, множество завистливых взглядов устремилось на Тэрла. Даже безотносительно графского титула, это была невероятно щедрая королевская милость, о которой большинство феодалов могли только мечтать. Фактически, это значило, что он мог не бояться, что его новоявленное графство обеднеет, даже если доверит управленченские дела обезьяне.

Но сам Тэрл счастливым от этого не выглядел.

— Благодарю вас, Ваше Величество, — с холодной вежливостью поклонился он. Без особой благодарности в голосе. Даже, пожалуй, с какой-то скрытой враждебностью.

Не укрылась эта реакция и от Леинары. На секунду на лице королевы-регента мелькнуло замешательство и растерянность; она явно не ожидала такого и не знала, как реагировать.