Путешественник во времени - Генри Ченселлор

«Жидкость Гоутби, — подумал Том. — Та, в которой содержится стрихнин!»

Он смотрел, как дон Жерваз смачивает ядом губы Планктона, уверенный, что это средство крысу не оживит точно. Датчик снова потрещал и умолк. Как и следовало ожидать, он ничего не зарегистрировал.

— Carramba!

Дон Жерваз внезапно вскочил на ноги и швырнул трупик Планктона в мусорную корзину. Лицо его из желтоватого сделалось свекольным, глаза налились кровью.

— Это… это… это… — Он как будто лишился дара речи.

— Пустая трата времени? — скучающе предположила Лотос. — Так почему бы нам не подождать, пока музей не станет нашим, а потом разодрать его в клочья?

— Exacto! — воскликнул дон Жерваз. — Так мы и сделаем, чучело за чучелом! Но даже тогда мы можем не успеть вовремя. — Он принялся мерить комнату быстрыми шагами. — Лотос, как ты не понимаешь, что до Заражения осталось лишь несколько часов? Миллионы и миллионы соберутся вместе, и что я им скажу? Что я скажу Палате? Да, потратив целую жизнь на поиски в каждом веке и уголке планеты, я, дон Жерваз Аскари, все же обнаружил источник в Дрэгонпорте — в немыслимом месте, в том самом музее, который уже проверили сотни наших агентов? Но, увы, ваши светлости, я не могу предоставить ни капли, ни единого атома. И хуже того, вынужден признать, что Август Кэтчер сбежал — escapado[36] — от меня. От меня!

Дон Жерваз с такой силой пнул стену, что пробил ботинком дыру. Его длинные пальцы сплетались, словно змеи.

— Это должно было стать моим звездным часом, — прошипел он. — Моим momento.[37] Но нет, вместо этого я унижен. Я окружен болванами и недоумками!

Лотос зевнула; она давно привыкла к вспышкам отцовского гнева.

— Ты все еще можешь допросить мальчишку, прежде чем мы убьем его, — с напускным безразличием предложила она. — Если он один из них, то наверняка что-то знает.

— Exacto, Лотос! Это я мог бы сделать! Я мог бы даже искромсать его на мелкие кусочки и изучить каждый из них, если бы ты его не упустила! — Дон Жерваз, окончательно утратив самообладание, перешел на крик. — Или ты об этом забыла?

— Я не была уверена…

— Не была уверена! Ты дорого заплатишь за эту неудачу, Лотос, очень дорого.

Отец исподлобья уставился на девочку. Его голос приобрел угрожающие нотки.

— Кому-то придется взять на себя ответственность. Близится расплата, и она будет ужасной. Позволь напомнить, что есть твари, которых ты не способна даже вообразить.

— Например? — презрительно фыркнула Лотос, изображая равнодушие.

— Прототипы, помеси, извращения. Уродцы. — Дон Жерваз округлил глаза. — Я знаю, Лотос, я с ними встречался и знаком с их уловками. — Он облизал губы тонким языком и прищурился. — Но ты, милая, нет.

Девочка посмотрела на отца, нависшего над ней, словно огромная летучая мышь. Том впервые заметил в ее взгляде проблеск страха.

— Что ты хочешь сказать, папа? — выпалила она. — Что это моя вина? Что я должна понести наказание за твою неудачу?

— Кто-то же должен, — пояснил дон Жерваз. — Кстати, перестань называть меня «папой». Это слишком сентиментально.

Лотос, прикусив губу, упрямо нахмурилась.

— Что я должна сделать?

— Притащи мне Тома Скаттерхорна, — проворчал дон Жерваз угрожающим шепотом. — Пора разобраться с ним окончательно.

Вслед за тем, как Аскари произнес эти слова, Том услышал за спиной какой-то шорох. Обернувшись к мусорной корзине, он увидел белое тельце Планктона на газетах.

Скррррч… скрррч… скррч…

Шорох повторился. Мальчик гадал, не померещилось ли ему: звук едва слышался за треском дров в камине. И вдруг один из розовых глазок Планктона моргнул. Том разинул рот. Глаз моргнул снова, и еще. В следующую секунду крыса села и посмотрела прямо на мальчика. Тот едва не вскрикнул от изумления. Планктон жив! Должно быть, из-за синей бутылочки; жидкости в ней не осталось, но это неважно. На дне остался лиловый осадок… который каким-то образом по-прежнему источал запах гиацинтов и мастики для полов…

Ни Лотос, ни дон Жерваз не обращали внимания на мусорную корзину — к счастью, поскольку Планктон уже встал на задние лапки и принюхивался к густой вони химикатов.

— Планктон, — тихонько прошептал Том. — Иди сюда, сюда, малыш.

Он отчаянно подманивал крысу, которая застыла на краю корзины, глядя на него. Планктон вроде бы узнал мальчика, но никак не мог понять, зачем он затаился под скамеечкой для ног.

— Сюда, малыш, иди ко мне…

Если бы ему удалось выманить треклятую крысу из корзины, он смог бы поймать ее и спрятать в кармане. Меньше всего на свете Тому хотелось, чтобы Лотос и дон Жерваз заметили, что зверек ожил. Но Планктон был крысой себе на уме, никогда не делал то, о чем его просили, и не собирался начинать теперь. Вызывающе сморщив нос, он спрыгнул с бортика корзины и побежал по ковру.

— Вернись, — взмолился мальчик. — Планктон!

Он беспомощно наблюдал, как белая крыса бежит к двери, петляя между пачками газет.

«Все, — решил он. — Сейчас они наверняка его увидят».

Но, повернувшись к зеркалу, Том понял: еще остался ничтожный шанс, что этого не случится. Лотос мрачно развалилась на кресле у камина, в упрямом молчании слушая дона Жерваза, который расхаживал взад и вперед перед книжными шкафами. Он уже овладел собой и глухим монотонным голосом читал лекцию.

— Поверь мне, путешествия мальчишки не могут оказаться случайностью, — бубнил он, сплетая и расплетая за спиной длинные пальцы. — Несомненно, он был послан кем-то — или же чем-то, — чтобы найти эликсир прежде нас. Его отца можно исключить сразу. Его завербовали обычным порядком: письма от движения, лесть, умасливание, обещание великих тайн и прочий вздор. К тому же за ним наблюдали, но что он нашел? Ничего, он не знает niente.[38] Он такой же рядовой любитель, как и остальные, и не имеет никакого значения. И эти ничтожества, с которыми он путешествует, не лучше — всего лишь мусорщики, паяцы, уповающие на везение. Но эта мерзкая птица меня озадачивает — мне приходилось иметь дело с подобными тварями, они бывают крайне докучливыми. Почему она защищает мальчишку? Конечно, не потому, что ей велел этот идиот Джос Скаттерхорн или его нелепая жена, Снелба, Зелба — как там ее?

Лотос промолчала; на самом деле она его уже не слушала. Краем глаза она заметила, как что-то белое тихонько крадется к двери за пачками газет, и столь же медленно повернула голову в ту сторону. Добравшись до последней стопки, Планктон покинул укрытие, рванул в угол и уже собирался нырнуть в щель под дверью, но задержался и оглянулся назад. И тут его розовые глазки-бусинки встретились взглядом с Лотос. На миг оба ошеломленно замерли.

— Конечно, время выбрано не случайно, — пророкотал дон Жерваз, обращаясь к книжному шкафу. — Мальчишка не мог не знать, что Заражение происходит лишь раз в две тысячи лет… точнее, приблизительно раз в две тысячи…

Вдруг раздался пронзительный вопль, Планктон нырнул под дверь, а Лотос, вскочив с кресла, бросилась вдогонку. Обернувшись, дон Жерваз с удивлением обнаружил, что остался в одиночестве.

— Лотос? — сердито рявкнул он. — Лотос! Немедленно вернись!

Из коридора донесся визг, за которым последовал стук упавшей на каменный пол теннисной ракетки.

— Что происходит? — проворчал дон Жерваз и решительно направился в коридор.

Прислушавшись к суматохе снаружи, Том понял, что это его единственный шанс. Он понятия не имел, кто такие Лотос и дон Жерваз и какую роль они уже сыграли в его жизни. Может, они прибыли из будущего, может, из прошлого, но в одном сомневаться не приходилось — они ни перед чем не остановятся, чтобы заполучить состав Августа. Они разрушат музей и собираются убить его. Нельзя допустить, чтобы им досталось желаемое. Том должен украсть бутылочку, чтобы защитить себя самого.

Выбравшись из укрытия, мальчик встал на колени перед мусорной корзиной и, торопливо порывшись в газетах, выудил оттуда синюю бутылочку и стеклянную пробку. Поднеся находку к носу, он сразу узнал ничуть не выветрившийся запах — гиацинты и мастика для полов. Заткнув склянку пробкой, Том сунул ее в карман и вдруг услышал приближающиеся гневные шаги.

— Невозможно! — ревел дон Жерваз.

Том, не задумываясь, нырнул за мягкое кресло у камина, и тут дверь распахнулась.

— Совершенно, абсолютно невозможно!

Мужчина ворвался в комнату, словно одержимый, подскочил к мусорной корзине и принялся перерывать газеты в поисках улик. Он не нашел ни следа химикатов, даже бумага оказалась не влажной. Каким образом ожила крыса?

— Я отказываюсь в это верить, — невнятно проворчал он. — Пустота и сушь.

Но где же та синяя склянка? Дон Жерваз перевернул корзину, вытряхнул содержимое, и газеты разлетелись по всей комнате. Однако склянки там не оказалось. В очередном приступе ярости мужчина раскрутил корзину над головой и швырнул через всю комнату в книжный шкаф.