В чужом обличье (СИ) - Сейтимбетов Самат Айдосович

Пискнув, Агата сильнее укуталась одеялом и забилась в угол. Это был он!

— Ни к чему пугаться, домна Агата, — всё так же выставив перед собой руки, проговорил громким шёпотом Реймонд. — Одно ваше слово, и я уйду. Я только спросить хотел, да не у кого.

— Ч-чего спросить? — Агата осторожно высунула нос из глубин своего кокона.

— Ну, я это, — оглядевшись по сторонам, Реймонд придвинул к себе стул и сел. Агата ощутила укол вины, ведь предложить гостю сесть должна была она. — Я спросить хотел… чего стряслось-то?

— Где стряслось? — тупо переспросила Агата.

— Ну, тут, — Реймонд сделал широкий жест. — То встречают, квасу подносят, то на сеновал спать прогоняют. То птиц старику подавай, а то домул Тадеуш его выпороть велит. Не, я не против на сеновале спать. Только… чего стряслось-то?

Агата недоверчиво уставилась на него, а потом невольно фыркнула, представив, как всё произошедшее выглядело для самого Реймонда. Ехал-ехал, и тут вдруг…

Она торопливо уткнулась в одеяло, скрывая хихиканье. Бросила взгляд на Реймонда — не заметил ли? Тот терпеливо ждал.

— Вам, конечно, не в упрёк не знать здешних обычаев, пан Реймонд, — осторожно проговорила она.

— Ага, странные они у вас тут какие-то. Я хотел у той девчонки страшненькой спросить, а она замычала чего-то да бежать.

— Ясное дело, она же немая, — хмыкнула Агата. Посерьёзнела. — Скажите, пан Реймонд, хорошо ли вы помните историю жизни Второго Императора?

Может, это тень от огонька лампадки так упала, но на миг Агате показалось, что лицо гостя приняло крайне глупое выражение.

— Э-э… Второй Император… это не тот, которым ойстрийцы постоянно хвастаются?..

Агата вздохнула. Похоже, не показалось.

— Это великий человек, захвативший половину мира! — наставительно проговорила она. И, спохватившись, сбавила тон. — У нас в королевстве Второй Император очень почитаем из-за истории его женитьбы.

Реймонд нахмурился. Вздохнул. Почесал затылок и честно признался:

— Ничего не понимаю.

— Ну как же! — у Агаты в голове не укладывалось, как кто-то может не знать её любимую историю. — Второй Император дошёл со своим войском до самых стен Вагранта, но доблестные паны собрались по приказу своего короля и под стенами столицы дали неприятелю отпор! Армия Второго Императора была уже уставшей и обескровленной, и всё равно битва вышла тяжелейшей, но Второй был разбит. Круговерть яростного боя оторвала его от свиты и телохранителей. И пришлось ему возвращаться домой одному, в рваном платье, страдая от голода и жажды.

— Ага, нам вроде бы дед что-то такое рассказывал.

— Ну вот! — обрадовалась Агата. — Значит, вы знаете, что было дальше!

— Хм, — Реймонд глупо улыбнулся. — Дальше Лукас дёрнул Катрину за косичку и свалил на нас, и она разозлилась, как грых-шатун, и мы разбежались. А дед потом заставил нас мыть всю башню с верхнего этажа до подвала.

Агата только головой покачала, не зная, смеяться ей или возмущаться.

— Когда Второй Император ехал домой, — проговорила она, поджав губы, — то претерпел много лишений. Но не унывал, а своим волшебством призвал со всей округи птиц, и они пели, веселя его душу. Он остановился на ночлег у совсем бедного пана Остромира. Тот год из-за войны выдался голодным, но пан Остромир всё равно принял бедного путника, как самого дорогого гостя, и посадил за стол рядом с собой. А дочь пана Остромира, Эржбета, поднесла гостю квасу и, пожалев его бледный и усталый вид, поцеловала в щёку.

Агата перевела дух, радуясь, что в комнате слишком темно и не видно, что у неё снова горят уши.

— Так. Встретили. Поцеловала. И что? — поторопил её Реймонд.

— А то, что Второй Император похвалил дом пана Остромира и сказал, что нигде на всём белом свете его не принимали так искренне и радушно, как в этом доме, — немного обиженно отозвалась Агата. — И тогда взял Эржбету в жёны, а пана Остромира сделал своим сенешалем. История о том, как простая бедная паночка стала императрицей, облетела весь мир, и с тех пор у нас есть обычай, что жених приезжает к невесте на двор, одетый в простую и неброскую одежду, и на плече у него сидит какая-нибудь птица. А невеста встречает жениха на дворе, подаёт напиться и целует в щёку. А если…

Поняв, что если докончит фразу: «Если не люб, невеста выливает квас на землю», то сболтнёт лишнего, Агата снова уткнулась в одеяло.

— Ага, вон оно чего, — медленно проговорил Реймонд. — А домул Тадеуш, стало быть, вёз сюда этого своего толстого друга свататься. А тут я. А я ещё думаю, чего это старик какую-то птицу требует? Вот значит… хе. Хе-хе… Аха-ха!..

— Дурак! — соскочив с постели, Агата ладошкой запечатала ему рот. — Ты чего ржёшь, услышат же! Ой.

И, торопливо укутываясь в одеяло, отступила на шаг.

— Да я что, я ничего, просто… — Реймонд поднял на неё взгляд и, не сдержавшись, прыснул вновь. — Пф-кха-ха.

Он торопливо уткнулся лицом в стол и прикрылся руками, пытаясь заглушить рвущийся наружу смех.

— Дурак, — Агата в сердцах треснула его ладошкой по плечу и села рядом за стол, стремясь согнать с лица непрошенную улыбку.

— Ох-х, ладно, не сердись, но это и впрямь было смешно, — утёр слёзы Реймонд. — Вот дома-то животы бы надорвали — поехал в Вагрант магии учиться, а ещё не доехав, женился!

— Угу, — фыркнула Агата. — Тебе-то посмеяться только, а у меня теперь… вся жизнь…

Прервавшись на полуслове, она смахнула непрошеную слезу.

— Да ладно тебе, — Реймонд легкомысленно ткнул её кулаком в закутанное одеялом плечо, отчего сердце Агаты застучало чаще. — Всё ж разъяснилось теперь. Вот этот толстый, э-э… как его?..

— Пан Чеслав Вашневский.

— Ага, ну, вот, он твой жених, всё, разобрались. Ну, вышла ошибка, что теперь, в Карке топиться? Жалко, конечно, что старика того выпороли и тётку, которая меня встречала. Но я видел, они уже по двору ходят, всё нормально с ними.

Агата отвернулась к стене.

— Хотя, конечно, жениться, на ком старшие скажут, — это у вас неправильные обычаи. Вот у нас в Перпетолисе — свобода! Ну, в горных-то кланах, может, и бывает такое, а в Нуандише — ни-ни! Вот мне б если дед велел жениться, я б сразу!..

— Чего «сразу»?

Реймонд поёжился.

— Ну, объяснил бы ему, что это неправильно. Да. И вообще, у меня дед, знаешь кто? Магистр Агостон Хатчет, самый сильный маг королевства! Он мудрый, и меня знает, так что даже пытаться бы не стал. Мы, маги, — свободны! Так всегда было!

— Да, Спаситель в первую очередь заповедал людям жить свободно, своей волей, — Агата выпростала из-под одеяла руку и сотворила знак Спасителя. — Жалко, что я не маг…

— Ох, сочувствую, — с неожиданным участием посмотрел на неё Реймонд. — Ты бы знала, как я сам боялся, что окажусь не-магом. Давно проверку-то проводили?

— А? Проверку?

— Ну, проверку на способности к магии? Чтобы определить, ты маг или нет, — Реймонд ухмыльнулся. — Так ты чего, не знала, что такая бывает?

— А ты зато не знал про Второго Императора! — фыркнула Агата.

— Больно надо! Так что?.. Хочешь проверку пройти?

— Проверку? А… это как? — воображение тут же нарисовало Агате похабную картину. Вот сейчас этот балбес скажет ей раздеться, потом встать в какую-нибудь нарисованную кровью на полу кляксу… Агата приготовилась отбиваться от похотливого дурака и громко кричать.

— Да легко, — порывшись за пазухой, Реймонд достал книжечку в деревянном, обитом кожей переплёте. Книжечка была совсем небольшой, меньше ладони. — Смотри, тыкаю сюда пальцем и желаю, чтоб стекляшка загорелась. Видишь?

И в самом деле, вставленная в центр обложки крупная стеклянная бусина зажглась и засияла голубоватым светом.

— Это мой дед сделал, — похвастался Реймонд. — Сказал, чем ярче стекляшка горит, тем сильнее я стал, и что надо почаще себя проверять. Ну, и всяких мелочей магических в книжку понаписал.

— Ух ты, — Агата зачарованно тронула кожаный переплёт. — И мне можно… попробовать?

— Конечно, — фыркнул Реймонд. — Для того и достал.