Одна на Троих - Уля Ласка

Что касается личного, так уже давным–давно не морочил бы девочке голову, а рассказал правду про то, что на самом деле произошло между ним и Стеллой и спровоцировало ту волну негатива в СМИ. Но нет, с упорством барана, Никита продолжает поддерживать ореол, мать его, тайны.

– Илья Константинович, вы можете въезжать, – всё же снисходит до того, чтобы выпустить меня внутрь хозяин, но опять же приглашает не сам.

А когда я вижу, что встречает он меня во дворе с явным намерением не впускать в дом, средней степени беспокойство перерастает в набирающую обороты тревогу.

– Что происходит? – не даю я ему начать отвлечённый разговор, переходя к главному.

Конечно, а кому такое понравится. . . Каменное лицо, играющие на скулах желваки. Почти незаметное движение корпусом, позволяющее, в случае чего, его ведущей руке сразу же начать действовать.

Ого, это что ещё за хрень?. .

– Где она? – перехожу к единственному важному на данный момент вопросу.

Та–а–ак. . . А теперь ещё и взгляд! Острый и жёсткий, а сведённые к переносице брови только усиливают эффект неприятия.

– Соболев, Лёшка сказал, что ты выпил, но выглядишь так, как будто под чем–то позабористее. Ты меня вообще узнаешь?

– Зачем ты приехал?

Ну да, в лучших отцовских традициях. . . И я из любопытства даже поддержал бы его игру, но. . .

– Зови Машу. Я отвезу ее домой.

Глаза Никиты сужаются, подбородок слегка выдвигается вперёд, а ещё пара движений просто вопит о полном отсутствии доверия между нами. .

– Соболев, какого хрена? – предпринимаю последнюю сдержанную попытку я, поскольку желание схватить его за шкирку и вытрясти всю дурь, настойчиво даёт о себе знать.

Резкий бросок руки, на который удается отреагировать вполне адекватно, так как это всего лишь телефон в его руке.

Телефон, зависший перед моим носом и красочно демонстрирующий мой вчерашний поцелуй с Машей.

Шикарный поцелуй. . . Проваливаюсь я в прошлое на пару секунд, но скрип зубов Соболева быстро возвращает меня назад.

– И что? Если Маша переживает по поводу слухов, которые могут возникнуть, я хоть сейчас сообщу всем, что. . .

– Воронов! – прерывает меня Никита, даже не позволив договорить фразу. – Я нашел и привёл человека, который, наконец–то, более–менее нам подходит. И как только она начала работать. . . Илья! Это я должен у тебя спросить, какого хрена? Ладно, Чернов. Она сама сообразила, как на него реагировать. Но ты?! !

Вполне закономерный вопрос с его стороны в контексте сложившейся ситуации, но я слишком хорошо знаю Соболева. Как и он меня. И эти преувеличенные переживания по поводу того, что пара фотографий может нанести хоть какой–то весомый урон нашей репутации?. . Репутации Маши? Возможно. Но только не теперь, когда мои мысли несколько раз в течение дня возвращались к ней и просчитыванию вариантов, как лучше вписать всё это в нашу жизнь.

– Никита, я надеюсь, ты не вывалил на неё всё то дерьмо, которое могло возникнуть у тебя в голове, после просмотра этих фотографий? Это была моя инициатива и вся ответственность. . .

Он вновь вклинивается в мою речь, всем своим видом показывая, что не желает даже слышать мои доводы и задаёт всего один вопрос:

– Зачем она тебе?

В первое мгновение я зависаю от своей реакции – мозг начинает подбирать логичные факты для обоснования причины, а вот всё остальное тело подбирается в желании нанести один точный удар, расчищающий мне путь к Маше.

Соболев – соперник?! ! – как обухом по голове, бьёт внезапно обрушившаяся мысль.

– А тебе? – не нахожу ничего лучше, как просто отзеркалить его вопрос, потому что мозг оказывается бессилен соединить несоединимое.

А вот теперь это уже стойка бойца готового к атаке.

– Соболев, твою ж мать! Ты рехнулся?

– Нет, – на полном серьезе отвечает он. – Сегодня она переночует у меня, а завтра утром я отвезу ее домой. Они всё равно не собирались возвращаться ночью.

– Хорошо, – заставляю себя успокоиться, радуясь хотя бы связности его речи. – Тогда объясни мне, почему ты бросил Чернова и Арину в клубе. Ты видел, что она сделала – это не уровень Лешкиных разборок.

– Он зажал бабки, чтобы заткнуть тому недоноску рот?

– Соболев, это открытие клуба Баринова, вип–зона, там все с деньгами.

– Ха, я никогда не поверю, что Баринов не смог усмирить кого–то ради своего постоянного клиента.

– Тот недоносок оказался сыном Власова.

Нет, в адеквате, понимаю я, потому что Никита смачно сплевывает ругательство и мгновенно становится тем, кого я знал все эти пять лет.

– Я всё улажу. Где они? – начинает он листать список контактов в телефоне.

– Как? – с моей стороны это жестоко, но подобные ситуации служат самыми хорошими уроками и, слава богу, что они выпадают нам нечасто.

– Дерну Климова, – раздражённо проводит рукой по лицу он. – Теперь действовать только через Власова–старшего. Где Лёха и эта, мать её, Ришка?! ! Этот урод сейчас может выкинуть хрен знает что! Чёрт, кто ж мог признать в том кабане, мелкого ссыкливого шкета? Да, у Машиной подружки определенно "лёгкая" рука, с первого раза и в десятку. . .

– Ты же понимаешь, что будешь должен Климову?

– Спасибо, что напомнил! – огрызается он. – Буду. Но это самое действенное. И не смотри на меня так, я уже понял, что если бы сразу назвался и озвучил, что девчонки мои, этого можно было бы избежать, – отворачивается он от меня, собираясь нажать соединение.

– Отбой, – разворачиваю я его за плечо. – Мне помог Белов, ему были должны.

– Учишь? – облегчённо откидывает он голову назад.

– А что делать, Никит?. . Раз сразу не соображаешь. Что с Машей? –