Дальняя дорога - Юрий Тупицын

— Что же вы, Игорь?

Дюк не без торжества взглянул на Лорку и скороговоркой спортивного комментатора проговорил:

— Одно из торжественнейших событий сегодняшнего дня — рождение Афродиты из морской пены; Зовут Ладой.

Лада перевела взгляд с Игоря на Лорку, потом обратно, неторопливо вытерла ещё раз ладонью лицо и так же нараспев выговорила:;

— Болтун вы, Игорь. Неисправимый.

Пока она подплывала к берегу, движения у неё были плавны, изящны, но довольно энергичны, Дюк в том же репортёрском тоне вещал:

— Неблагодарность свыше — проклятие рода человеческого всех времён и народов. Боги никогда не понимали людей. А если и понимали, то не так, как нужно. Когда же случилось понять по-настоящему, вместо наград на голову бедных смертных обрушивались всякие кары и злодейства.

Лениво вытираясь мохнатой простыней, «Афродита» с рассеянной улыбкой слушала болтовню Игоря. Она и правда была похожа на светлую богиню любви. Платиновые волосы, фиалковые глаза, мягкие черты лица, нежный золотистый загар и несколько массивные скульптурные формы. В ней не было элегантности Эллы, изящества Альты, спокойной женственности Валентины. В её замедленных, льющихся движениях была своя, особая грация, обращённая не на окружающих, а как бы внутрь себя.

Молодая женщина легонько шлёпнула его по руке и с медлительной гибкостью поднялась на ноги.

— Забирайте его с собой, Федор… Для санатория у него слишком много энергии.

— Куда же я его дену, такого энергичного?

— На Кику. Да вы не удивляйтесь, он мне все уши прожужжал о вас и об этой планете.

Она перекинула простыню через плечо.

— Мне пора. До свидания, Федор.

Провожая её глазами, Лорка спросил вполголоса:

— Влюблён?

— Пока нет.

— А потом?

— Кто из смертных может уверенно говорить о «потом»? — усмехнулся Игорь и добавил уже серьёзно: — Я жалею её. Не удивляйся — у неё искусственные лёгкие, оба. Поэтому и занимается подводным плаванием — соединяется приятное с полезным, под высоким давлением ускоряется функциональная приживаемость этих органов. А дыхательные пути и лёгкие ей выжгло дотла на заводе синтезпродуктов. Произошла утечка какого-то сверхядовитого промежуточного вещества. Дыхательные пути ей регенерировали, а вместо лёгких — биомехи.

— Так она же здорова теперь. За что же ты её жалеешь? — хмуро спросил Лорка.

По губам Дюка скользнула улыбка.

— По инерции. Ты видел её? Разве не Афродита?

— Красивая женщина, — подтвердил Лорка.

— А красивые женщины очень уязвимы во всем, что касается их внешности, да и просто здоровья. У Лады была жестокая депрессия после реанимации. Она считала себя неполноценной, уродкой, помесью человека и механизма. Ей не хотелось жить. Двумя неделями раньше ты бы не узнал её, это была тень теперешней богини. У меня сердце сжалось, когда я её увидел. — Игорь плутовато усмехнулся. — И я принялся напропалую за ней ухаживать. Говорил комплименты, иногда выглядел таким прожжённым ловеласом, что даже окружающие морщились. Изображал роковую влюблённость в духе рыцарского средневековья и страданий молодого Вертера. Специально перечитал эллинскую мифологию. Она быстро разобралась, что я дурака валяю, но незаметно втянулась в эту игру. Сказался инстинкт красивой женщины.

— Так и играете до сих пор?

Дюк задумался, пожал плечами и вдруг засмеялся:

— А черт его знает! Во всяком случае, мы по-настоящему подружились, и игра у нас уже другая.

Помедлив, Лорка спросил:

— Ты уж прости меня, но почему ты спросил про Эллу?

— А что, нельзя?

— Почему же нельзя?

— Вот я и спросил. — Дюк помолчал. — Недавно мы говорили с ней по видеофону. Спрашивает: «Навестить тебя?» Я говорю: «А это нужно?» — «Наверно, не нужно», — отвечает. — Игорь взглянул на Лорку и усмехнулся. — Трудно рвать старые цепи. Даже когда они насквозь проржавели и стали не крепче бечёвки.

Лорка присмотрелся к его лицу и круто сменил тему разговора, благо он уже понял что к чему.

— Послушай, Игорь, а что, если тебе последовать совету Лады?

Дюк непонимающе взглянул на него.

— А именно?

— Отправиться со мной на Кику.

Игорь присвистнул, разглядывая Лорку, видимо, разбирался, не шутит ли.

— Ты для этого и прилетел, рыжий ангел? — проговорил он наконец.

— Дьявол, теперь уже дьявол, Игорь. Я же собираюсь утащить тебя на Кику, а это настоящая преисподняя, судя по всему.

Южное, чуть скуластое лицо Дюка стало сосредоточенным.

— Я и правда мечтал об этом, но справлюсь ли? Дело серьёзное, надо подумать.

Лорка видел, что Игорь, как это иногда случалось с ним, немного актёрствует, а поэтому сказал суховато:

— Не строй барышню-дворянку, которой кузен предлагает руку и сердце. Время не терпит. Мне нужен ответ немедленно.

— Ишь ты, даже подумать нельзя!

— По-моему, ты уже давно обо всем подумал.

Игорь захохотал.

— Что верно, то верно. Что ж, поступим по рецепту древних храбрецов: вперёд, на Кику! — Он помолчал, теперь уж серьёзно поглядывая на Федора, попросил: — Если не трудно, введи меня в курс последних событий. Хотя бы коротко.

Лорка отдавал себе отчёт, что имеет дело с опытным космонавтом, не раз возглавлявшим экспедиции. Потому со всеми подробностями рассказал Игорю и о своих планах обследования Кики, и о последних событиях вплоть до гибели угнанного с Плутона гиперсветового корабля, и о происшествии с шаровой молнией. Это последнее заинтересовало Игоря больше всего.

— Ты знаком с гипотезой Тоницы? — спросил он.

— Не припоминаю.

— Очень любопытная гипотеза. Выдвинута в середине двадцать первого века, когда было создано несколько различных подобий шаровой молнии и когда окончательно выяснилось, что путей создания подлинной долгоживущей молнии без искусственной стабилизации и внешней подкачки энергии пока не существует даже в перспективе. Тоница на основании анализа огромного количества фактов утверждал, что под понятием «шаровая молния» обобщается целая группа плазменных объектов, имеющих принципиально различное происхождение, структуру и эволюцию. Тоница допускал, что некоторые из этих плазмоидов могут иметь искусственное происхождение — быть вестниками или разведчиками иных цивилизаций. Собственно, это уже другая гипотеза, о так называемых неопознанных летающих объектах. Она имеет древние корни, обширную литературу и… ни одного безусловного фактического подтверждения.

— Это мне известно, — начал было Федор, но Игорь не дал перебить себя.