Дети сумерек - Виталий Сертаков

Рокси очнулась в момент, когда первая крысиная морда появилась в просвете окна. Крыса поводила носом и, шустро перебрасывая лапки с присосками, ступила на потолок спальни. Вторая крыса помедлила, тяжело переваливая порожек и струну, на которой висели занавески. Вторая была крупнее и старше, наполовину седая, с мордой, располосованной когтями, и куцым хвостом.

Крысы беззвучно посовещались и двинулись в глубину комнаты, неумолимо приближаясь к торчащей люстре. Их хвосты забавно свисали вниз? — так обычно задираются весёлые хвостики эрдельтерьеров. Только крысы вовсе не излучали веселья.

Они просто искали место, откуда удобнее падать. Рокси покрылась испариной. Надо было вскочить и немедленно бежать, но конечности словно онемели.

Откуда-то доносились неясные шепоты. Всюду шепоты.

Она забыла на ночь закрыть окно.

Видимо, в последние дни наступило относительное затишье, или зверюг отпугнула новая модификация котов-убийц, выведенных с усиленными присосками и широким парусным хвостом. Прежнюю модификацию крысы истребили за неделю и снова начали проникать в верхние этажи жилищ, продвигаясь по отвесным наружным стенам…

Тем не менее, по потолку, они раньше бегать не умели. Зверюги изменялись быстрее, чем люди вырабатывали контрмеры. Рокси с трудом отвечала себе на вопрос, кто и как борется с крысами. Кажется, она многое стала упускать в последние недели. Внимание рассеялось, устойчивые правила поведения оборачивались кашей, из которой иногда выплывало верное слово или действие. Она дрожала под одеялом, обливалась холодным, потом и не могла припомнить, с какой стороны от постели находится дверь.

Шепоты. Шепоты.

Она не могла оглянуться и поискать дверь глазами, потому что следовало непрерывно следить за крысами. Крыс не стоило выпускать из поля зрения ни на секунду! Возле самой люстры они замешкались, бранясь между собой. Их огромные неровные тени раскачивались на белом потолке. Крысы разевали пасти, шипели друг на друга и быстро-быстро высовывали языки. Языки у них стали быстрые, как у хамелеонов, а зубы выдвинулись вместе с удлинившимися челюстями и загнулись внутрь, как у хищных рыб…

Если на секунду прекратить за ними следить, зверюги набросятся сзади. Они только и ждут момента!

Рокси лежала, вцепившись в одеяло, и никак не могла вспомнить ничего о мире за окном. Город словно превратился в плоскую мёртвую декорацию. Двери возле постели больше не было, одна сплошная стена. За стеной блуждали тёмные шепоты.

Шепоты. Шепоты. Шепоты.

Крысам, очевидно, не нравилось спускаться головой вниз, зато они каким-то образом понимали, что на кровать падать будет мягко. Они стали чертовски умными и изворотливыми, раз уловили тёплый запах из-за её приоткрытой двери. У той зверюги, что была крупнее, с облезлой шкуры сыпались на кровать насекомые. Крыса уставилась на Рокси злобными глазками и зашипела, распахивая пасть всё шире и шире…

Звонок будильника вырвал Рокси из сна.

Спина насквозь промокла от пота. Её словно подкинуло над постелью катапультой. По чистому потолку никто не ползал, окно было плотно закрыто, тикали ходики, им вторил будильник в коридоре. Со вчерашнего дня отключили свет, поэтому не урчал больше холодильник. Доктор Малкович вспомнила, что отнесла уцелевшие продукты на балкон. Она вскочила, наматывая на себя одеяло, отдёрнула занавески. На балконе всё оставалось как прежде — целые, нетронутые пакеты. Ближайшие крысы наверняка возились где-нибудь в подвале, но карабкаться по стенам пока не научились.

Всего лишь сон, ерундовый глупый сон.

Но даже во сне её не оставляет работа. Рокси завернулась в халат, стуча зубами, засеменила на кухню, поставила на огонь турку. К счастью, газ пока не отключили. Потом она не выдержала, на всякий случаи проверила запоры, попыталась послушать радио, но смогла настроить только короткие волны.

Радио невнятно шептало.

Паранойя надвигается, сказала она себе. Нельзя столько работать. На кафедре конь не валялся, а теперь ещё эта незваная комиссия, в которой предстоит пахать бесплатно, да ещё Хорёк оборвал телефон. Вчера ему приспичило снова выяснять отношения, как раз когда она слушала военных. Рокси не сразу впитала теории полковника, а тут ещё бывший муженёк.

Лучше времени не нашёл! Он всегда отличался навязчивостью, а сейчас прямо голову потерял! Жаловался, что ему разбили лоб, что-то бормотал про свихнувшуюся Марину, про пожары. Будто и без того неизвестно, что его бывшая — чокнутая! Видите ли, ему велели прийти на собрание в гимназию, он попёрся больной и раненый, а кроме него собрались всего три человека. Теперь он ходит туда каждый день, как идиот, встречает там школьников, но Лолы нигде нет.

Лола. Вот что вернуло Рокси в прежний ритм. Она кое-как притормозила себя, вырвала из бесконечного рабочего вихря. Накануне, после пропажи Адабашьяна, произошло немало гадких событии, но все они виделись абстрактно, как телевизионная лента новостей, которую можно в любой момент заменить концертом. Лола относилась к миру по эту сторону экрана, и, кажется, Хорёк был встревожен не на шутку. Но сильнее всего Рокси изумило собственное отношение к непрекращающимся бедам бывшего мужа.

Оказывается, Лола для неё значила несколько больше, чем просто незнакомый подросток. Внезапно выяснилось, что несгибаемый учёный оказался внутри сродни трухлявому пню. Она сделала всё, что могла и успела для мамы — уговорила двоюродного брата взять маму с собой. К счастью, брат согласился, он владел на паях маленьким отелем в ropax и рассчитывал пересидеть беспорядки на высоте трёх тысяч метров. За маму Рокси могла не волноваться хотя бы какое-то время, но Хорёк подкинул ей порцию новых тревог.

Весь вечер она мерила шагами квартиру, пытаясь дозвониться хоть куда-нибудь. В конце концов, она позволила себе то, чего не следовало позволять. Она позвонила полковнику Малому по номеру, который он надиктовал для самых крайних, угрожающих жизни случаев. По другим номерам руководитель комиссии просто не отзывался.

Малой не стал на неё орать. Как ни странно, он пообещал подключить к поиску своих людей. Доктор Малкович никогда в жизни не давала взяток, поэтому чувствовала себя крайне глупо, предложив полковнику «финансовое содействие».

— Вы поймите, эта девочка мне очень дорога, — запинаясь, она заполняла паузу в тяжёлом молчании полковника. — Я понимаю, что у ваших подчинённых полно своих дел, возможно, у них возникнут проблемы.

— У нас только одна проблема, — перебил её Малой. — Ещё пара дней, и подчинённых у меня не останется. А вам я ещё раз советую ночевать в институте. Только здесь я могу гарантировать безопасность…