Клянусь этой жизнью - Рене Карлино

Я и не знала, что моя тетя поддерживала с ней контакт, или что миссис Боннер достаточно заботилась обо мне, чтобы интересоваться моей жизнью. Видимо, это только я закрылась от мира.

— Мы гордимся тобой.

Я не поняла, была ли это стандартная фраза, или все-таки нет.

Я услышала, как открылась и закрылась дверь, а через мгновение на кухню вошла все еще ангелоподобная Джесси.

— Боже мой, Эми! — воскликнула она.

Я встала, и мгновение спустя она оказалась в моих объятиях.

— Ты такая высокая! Боже мой, только посмотри на себя!

Она была совершенно точно на несколько дюймов выше меня. Мы долго обнимались. Как бы мало я ни прожила в приемной семье, но обрела нечто драгоценное: младшую сестренку.

— Я плохо себя вела и не поддерживала связь, — сказала я. — Но обещаю исправиться.

— Эми, о, Боже, ты должна увидеть мою коллекцию книг!

Она потащила меня наверх в спальню на третьем этаже, которая раньше принадлежала мне. Вся стена была в полках, заполненных книгами.

— Это потрясающе, — сказала я.

— Да, скажи?

Она начала рассказывать мне обо всех своих любимых историях, а о персонажах болтала, как о реальных людях.

— Джесси, это потрясающе. Ты самый настоящий книжный червь.

Она рассмеялась.

— Знаю, мама все время мне это говорит.

Я почувствовала, как сжалось горло. Меня взволновало известие о том, что Джесси стала так близка с Боннерами. Я знала, что сделала правильный выбор, умоляя позволить Джесси остаться.

— Они меня удочерили, ты не знала? В смысле, официально, — она замолчала и подалась ближе к моему лицу. — Ты что, плачешь, Эми? Почему?

— Просто я очень рада за тебя. А что стало с мальчишками?

— Они все еще здесь. Скоро закончат школу. После твоего ухода многое изменилось. Мама потеплела и перестала брать новых малышей. Она усыновила всех нас. Думаю, она жалела, что не удочерила и тебя.

Кажется, Джесси искренне верила в это, хотя я очень сомневалась, что так и было.

— Здесь со мной много всего важного произошло, но жизнь с тетушками пошла мне на пользу.

Я плюхнулась на ее кровать и посмотрела в окно. Комната осталась прежней, и мало что изменилось. Она села рядом со мной и взяла мою ладонь в свою.

— Что случилось с Джейсом?

— Джесси-Джесси-Джесси, ты всегда была такой любопытной. Мне это в тебе нравится, — я качнулась к ней, игриво толкнув плечом. — Сейчас я с другим. Парень по имени Тревор, но Джейс в порядке.

Это утверждение могло оказаться ложью. То есть у него, конечно, все в порядке, но могу ли я сказать, что у него все замечательно после трюка, который он проделал прошлой ночью?

— А знаешь что? У меня теперь есть парень.

У нее вспыхнули щеки.

— Это здорово, Джесси!

— Мама не разрешала мне встречаться в старшей школе, но с тех пор она сильно смягчилась. Я имею в виду, что сейчас я учусь в колледже, и ей вроде как приходится, — она пожала плечами. — Так скажи мне, Эми, какой Тревор? Держу пари, он красавчик! Расскажи о нем.

— Он высокий, красивый, мускулистый… — я сделала глупое лицо.

— Но какой он на самом деле?

Она всегда была чересчур умна.

Я изо всех сил пыталась подобрать слова, чтобы описать его.

— Он милый… заботливый.

— Он веселый и умный, как Джейс?

— Да, — солгала я.

Тревор мог быть очень веселым, но особо умным его не назовешь. У него были качества, за которые другие женщины убили бы… но только не я. Как я могла все это время знать об этом и до сих пор оставаться с ним?

— Как долго ты задержишься в Огайо? — спросила она.

— Только до завтра, или еще на следующий день, а потом вернусь в Калифорнию. У меня еще есть дела. — Я встала. — Мне скоро нужно будет уходить.

Она обняла меня.

— Что ж, я рада, что ты зашла. Давай не терять друг друга, Эми.

— Обязательно, — сказала я, намереваясь исполнить это обещание.

Я заселилась в номер в «Двойное Дерево» в Нью-Клейтоне. Это был удивительно чистый, недавно отремонтированный стандартный номер с одной большой двуспальной кроватью и телевизором с плоским экраном. Я позвонила Тревору.

— Привет! — заорал он, чтобы заглушить шум ревущей толпы на заднем фоне.

— Эй! — весело прокричала я в ответ.

— Игра началась, детка!

— Ты сказал мне оставаться на связи.

— Что?!

— Говорю, ты сказал позвонить тебе!

— Тебя не слышно, могу я перезвонить после игры?

— Ладно, — ответила я и положила трубку.

Я написала Джейсу.

Я: Как ты себя чувствуешь?

ДЖЕЙС: Как будто меня переехал грузовик. А ты?

Я: В порядке. Осталась одна глава книги. Она правда хороша, Джейс. Хоть и грустная. Я только что виделась с Джесси и Боннерами.

ДЖЕЙС: Это замечательно.

Интересный ответ. Текли секунды.

ДЖЕЙС: И что ты почувствовала?

Я: Облегчение.

ДЖЕЙС: Я рад за тебя.

Я: Ты знал?

ДЖЕЙС: Знал, что?

Я: Что мне это было нужно?

ДЖЕЙС: Ты когда-нибудь слышала об авторском замысле, мисс Холмс?

Я: Значит, ты это специально.

ДЖЕЙС: Я вообще все сделал специально.

Я: Но откуда ты знал, что я прочту твой роман?

ДЖЕЙС: Может, я слегка направил руку судьбы. Ты злишься?

Я не ответила, а сразу набрала Каре.

— Алло?

— Кара…

— Приветик, Эми! Как твоя поездка?

— Хорошо. У меня к тебе вопрос. Как ты узнала про книгу Джейса?

— Хм. Ну, я слышала о ней уже некоторое время, потому что она стала бестселлером, а потом, мне кажется, я прочла обзор в том литературном журнале, который пришел по почте. Или, может быть, он нашелся в моей коробке на работе? Не могу вспомнить.

— Я помню, как ты упоминала об этом. Кажется, журнал лежит на моей ночной тумбочке. Сделай мне одолжение, пойди, пожалуйста, посмотри, кто его отправил?

— Подожди.

Через минуту она вернулась.

— На нем нет адреса отправителя. Но он определенно был в моем почтовом ящике, сейчас я в этом уверена.

— Ладно, спасибо, что проверила.

Он знал, что таким образом книга попадет ко мне. Господи, а он терпелив.

Я попрощалась с Карой и попыталась сделать записи в своем дневнике, но мне так ничего и не пришло в голову. Я проработала свою историю, записывая и корректируя заметки.

Я знала, что должна многое обсудить с Тревором, поэтому попыталась позвонить ему снова, но он не ответил. Я устала и задремала, поэтому подскочила от сильного стука в дверь. Отодвинув затемненные шторы, я поняла, что уже наступил следующий день. Был почти полдень.

— Секунду!

Я бегала по темной