Комсомолец. Часть 3 - Андрей Анатольевич Федин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сергей Андреевич расстегнул портфель. Достал из него газетный свёрток — небольшой, с кулак размером. Протянул его мне. При этом огляделся, будто явившийся на свидание с иностранным шпионом подкупленный врагом советский чиновник.
— Собирался отдать это вам, Александр Иванович, — сказал он. — Сувенир, ёлки-моталки. На память.
Я взял «сувенир» — внутри того что-то приглушённо звякнуло. Я осторожно развернул газету (но прятал её содержимое от посторонних глаз). Увидел три гильзы и две смятые пули. Похоже, те самые, которые высматривал сегодня по пути в больницу. Почувствовал запах сгоревшего пороха. Сунул свёрток в карман плаща.
— Третью пулю я не нашёл, — сказал Александров. — Хотя полдня рыскал в кустах. Если вы стреляли в небо — пулю и не найдут, можете не переживать. Не найдут — рядом с местом задержания гражданина Валицкого. Оружие, из которого выпустили эти пули, больше не существует. Но даже если и всплывут вдруг какие-либо его отдельные части — с нападением на Дарью Степановну их никак не свяжут.
Капитан не закрыл портфель — выжидающе взглянул в сторону сидевшей за столом женщины в белом халате, будто ждал от той сигнал. Но женщина нами не интересовалась. Преспокойно разглядывала цветные картинки на страницах журнала.
— Да и отказался уже Валицкий от своих первоначальных показаний, — сказал мне Александров, посматривая на женщину за столом. — Признался, что хотел ввести следствие в заблуждение. Но… это проверят. А вот я рассчитываю получить за то задержание премию. Или хотя бы грамоту и галочку в послужной список. Майорская звезда уже на подходе. А подполковника мне сразу не дадут. Так что премия — это в лучшем случае.
Я увидел на лице Сергея Андреевича ухмылку. Отметил, что капитан нетерпеливо постукивал по портфелю пальцем. Лишь сейчас сообразил, что милиционер явился сюда не для разговора со мной — по другим делам. И теперь Александров чего-то ждал. Или кого-то.
— Обидно, — сказал Сергей Андреевич. — Поймал серийника, а его дело дали не мне. Да ещё и подозрениями измучили. Идёт служебное расследование, между прочим. Не нравится им, видите ли, что я хожу по вечерам с оружием. А как ещё мне проверять сигналы граждан? Безоружным против бандитов с молотками идти? Или бросаться на них с кулаками? Нет в жизни справедливости. Да!..
Он повернулся ко мне.
— Я ведь вам, Александр Иванович, ещё не сказал самое главное! Всё. Написал признательные показания ваш заведующий кафедрой. Как только ему зачитали показания Альбины Александровны — будто стержень из гражданина Валицкого вытянули. Признался он в двух убийствах женщин осенью. И ещё сознался в пяти изнасилованиях — неожиданно даже для нас.
Капитан покачал головой.
— А ведь мы те случаи и не связывали в серию, — сказал он. — Скажу вам по секрету, Александр Иванович: наше начальство не любит… серии. Нападения на женщин случились в разных районах города в прошлом и позапрошлом году. О паре дел я сегодня услышал впервые — от коллег. Одна его жертва даже заявление не написала. Будем выяснять. Что интересно, у нас было описание преступника!
Сергей Андреевич хмыкнул.
— Летом у него случилась осечка. В Сельском районе. Бойкая там девица ему попалась — легкоатлетка, призёрша городских соревнований. И не из пугливых. Сама насильника отлупила — Валицкий еле сбежал. Завтра гражданка явится для опознания преступника. Уже пригласили её. Кроме того, мы подняли старые ориентировки. Она его неплохо тогда описала — один в один гражданин Валицкий получился. Как не опознали? М-да.
Александров пригладил усы.
— После неудачи с той гражданкой Валицкий и взялся за молоток, — сказал он. — Заявил сегодня, что они сами во всём виноваты. Нет, не так. «Она сама во всём виновата» — вот его точные слова. Обо всех своих жертвах он говорил, как об одной женщине. Он и в лицо-то своих жертв не помнит — только места, где на них нападал. Вот таки дела. Мужики сказали: с головой у него… беда.
Сергей Андреевич постучал пальцем по виску. Снова блеснули седые волоски. Я удивился, что не замечал их раньше — ни когда беседовал с капитаном в отделении милиции, ни на улице, около университета (не засеребрилась его седина и в свете фонаря — в субботу вечером).
— Ну, а что касается того медальона…
Александров посмотрел мне в лицо.
— Александр Иванович, пока это закрытая информация, но вам я её сообщу, — сказал он. — Гражданин Валицкий Роман Георгиевич чистосердечно признался в убийстве гражданина Александра Захаровича Нежина, отца Альбины Александровны, совершённом в июне тысяча девятьсот шестьдесят третьего года. Не стал отпираться, когда ему зачитали показания Альбины Александровны о том медальоне.
Капитан прикоснулся к усам. Я присмотрелся, но седых волос в них не увидел. Вспомнил, что в прошлой жизни у меня седина первым делом появилась именно на лице (потому после сорока и не отращивал ни усы, ни бороду — надеялся выглядеть молодым).
— Гражданин Валицкий описал способ убийства. Рассказал, где спрятал тело, и как избавился от мотоцикла жертвы. Изобретательный, надо признать, гражданин! Без его признания доказать убийство Александра Нежина было бы сложно, почти невозможно. Мотивом для совершения преступления гражданин Валицкий назвал зависть к семейному счастью друга и чувства, которые испытывал к жене своей жертвы — как он надеялся, не безответные.
Александров замолчал — потёр пальцем царапину на ручке портфеля. Хмурил брови, словно прокручивал в голове не самые приятные мысли и воспоминания. Но со мной Сергей Андреевич поделиться ими не решился — он покачал головой, будто ответил на собственный незаданный вслух вопрос.
— Большего я вам, Александр Иванович, пока не скажу, — произнёс Александров. — Да и не знаю всех подробностей. Валицкий ответит за свои преступления по всей строгости советского закона — не сомневайтесь. А что касается убийства Александра Нежина… Сами решайте, сообщать ли эту новость его семье… сейчас. Тело гражданина Нежина пока не нашли. Группа выедет на местность только послезавтра: возникли проблемы с транспортом… опять.
Сергей Андреевич дёрнул плечом, будто отогнал воспоминания о работе. Бросил взгляд на стену, где незаметно глазу отсчитывали минуты большие чёрные стрелки на часах. Поёрзал — будто устал ждать и подумывал снова прогуляться до сидевшей за столом женщины в белом халате.
— Но всё же мне кажется…
Александров замолчал.
