Эскапада - Уолтер Саттертуэйт

— Ни у кого, — сказали вы, — вряд ли. Пожалуйста, мисс Тернер, кто-нибудь выказывал вам враждебность? В той или иной форме?

Мисс Тернер снова взглянула на меня, затем перевела взгляд на Марша.

— Ну, я уже рассказывала господину Бомону про вчерашнюю неприятную сцену. С сэром Дэвидом Мерридейлом.

— Да?

Она рассказала ему практически то же, что и мне в комнате госпожи Корнель. Марш кивнул.

— И вы полагаете, сэр Дэвид так обиделся на вас за отказ, что пробрался к вам в комнату? И вонзил нож в одеяло, думая, что под ним лежите вы?

— Нет, — спохватилась девушка. — Вовсе нет. — Она слегка выпрямилась на стуле. — Вы спросили о враждебности, инспектор, и я только ответила на ваш вопрос.

— За что я вам благодарен. Итак, кто-нибудь здесь, в Мейплуайте, еще выказывал вам враждебность?

— Нет.

— Давайте вернемся к видению, которое вы наблюдали ночью в пятницу.

— Да, — сказала она, — граф.

— Мисс Тернер, вы раньше видели графа?

— До пятницы нет.

— Забудем на время про пятницу. Вы когда-нибудь навещали графа в его апартаментах? Когда-нибудь виделись с ним?

— Нет.

— Тогда почему вы так уверены, что тот, кто привиделся вам в спальне, был граф?

— Я видела его портрет.

— Его портрет, — повторил Марш.

— Сегодня утром, — сказала мисс Тернер, — я спросила одного из лакеев, есть ли в доме портрет графа. Он сказал: один есть. В большом зале. Я пошла посмотреть. Он был написан в 1913 году, девять лет тому назад. Тот самый человек. Если надеть на него парик и наклеить бороду, его не отличить от того, кто появился в моей спальне.

Марш улыбнулся.

— Точно так же, как и от любого другого в парике и с накладной бородой, Сары Бернар, например.

— Если бы я нашла под кроватью Сары Бернар парик и фальшивую бороду, тогда я бы не сомневалась, что именно она явилась ко мне в пятницу.

— И вы готовы свидетельствовать — в суде и под присягой, — что нашли бороду и парик под кроватью графа?

— Да.

— Где сейчас эти вещи?

— В комнате госпожи Корнель. Прошлой ночью господин Бомон предложил оставить их там.

— Вы говорили о своей находке с кем-нибудь, кроме госпожи Корнель и господина Бомона? С лордом и леди Перли, например?

— Нет, — сказала она. — Господин Бомон предложил нам этого не делать.

— Госпожа Корнель — близкая подруга леди Перли, как я понял.

— Полагаю, да.

— И она с ним согласилась?

— Да.

— Госпожа Корнель долго сопротивлялась, пока я не напомнил ей, что слуги, похоже, в курсе всего, что происходит в Мейплуайте. Кто-то уже пытался убить мисс Тернер, — сказал я. — И я убедил ее, что, возможно, будет лучше для всех, включая леди Перли, если мы кое-что сохраним в тайне.

Марш кивнул.

— Как насчет того ножа, что вы нашли в своей постели? Где он сейчас?

— Там же, в комнате госпожи Корнель.

Он снова кивнул.

— Хорошо. Теперь скажите мне вот что. Мисс Тернер, вас часто посещают призраки?

— Нет.

— Раньше хоть одного видели?

— Нет.

— Этот — первый?

— Это был не призрак, инспектор. Я же говорила, это был мужчина. Граф.

— Тем не менее господин Бомон рассказал мне, что, когда он с господином Гудини встретил вас на следующий день во время вашей прогулки верхом, вы уверяли их, что никакого призрака не было.

Она взглянула на меня. Слегка зарделась. Может, от злости, а может, от смущения.

— Да, — призналась она. — Я так и сказала.

— Вы, по сути, сказали, что призрак вам приснился, так?

— Да.

Марш поднял брови.

— Не могли бы вы объяснить яснее, почему вы так поступили?

— Я совсем запуталась. Не спала. Я понимала, что всех переполошила, и мне казалось, лучше впредь все забыть.

— То есть отрицать, что это вообще произошло. Утверждать, что призрак вам приснился.

— Да.

— А теперь вы утверждаете, что он вам не снился.

— Нет. Он снился мне не больше, чем парик и накладная борода.

— Простите, — вмешался я.

Марш повернулся ко мне.

— Да?

— Могу я задать пару вопросов?

— Ну, разумеется, дружище. Мы же коллеги, разве не так? Валяйте.

— Мисс Тернер, вы были знакомы с кем-нибудь из этих людей до приезда сюда? Знали кого-нибудь из гостей раньше?

— Нет.

— Графа? Леди Перли? Лорда Перли? Кого-нибудь, кроме госпожи Аллардайс?

— Нет. Никого.

— Вы раньше слышали что-нибудь о привидениях? До вашего приезда сюда?

— Нет.

— Тогда у вас нет никакой причины все это выдумывать, так? Вам незачем было привозить с собой накладную бороду и парик из Лондона, а потом подбрасывать их в комнату графа?

— Нет, — сказала мне девушка. Впервые за все утро на ее губах появилось некое подобие улыбки. Впрочем, она быстро исчезла. — Никакой причины, — сказала она Маршу.

Марш теперь улыбался мне, и на сей раз дольше обычного.

— Благодарю вас, Бомон, за то, что добыли мне столь ценные сведения. И вам спасибо, мисс Тернер. Я высоко ценю вашу искренность. Вы выражались прямо и ясно. — Он встал.

Мисс Тернер взглянула на меня и тоже встала. Пришла моя очередь подниматься.

Мисс Тернер обратилась к Маршу:

— Вы желаете поговорить с кем-нибудь еще?

— Пока нет, спасибо. Пожалуйста, сообщите всем, что я вскоре с каждым из них с удовольствием побеседую.

Мисс Тернер кивнула ему, потом мне, повернулась и ушла. Когда она вышла из комнаты, Марш заметил:

— Думаю, самое время заглянуть в комнату графа.

Я пошел впереди, показывая дорогу через бесконечные коридоры и лестницы. Марш шагал следом, заложив руки за спину, задрав голову и с любопытством оглядывая расставленные всюду безделушки. Сержант Медоуз замыкал строй, держа наготове блокнот и ручку.

Марш молчал, пока мы не начали подниматься по последней лестнице. Тут он повернулся ко мне и сказал:

— Вам эта девушка нравится, господин Бомон.

— Мне кажется, что она говорит правду, — ответил я.

— Это очевидно. — Он улыбнулся. — Но где причина и где следствие? Она вам нравится, потому что говорит правду, или вы верите, что она говорит правду, потому что она вам нравится?

— Я думаю, она говорит правду, — повторил я.

— Ну, — сказал он, — так или иначе она довольно милая свидетельница. Хотя я должен признаться, что у меня есть некоторые сомнения насчет того, что заставило ее отправиться в комнату графа прошлой ночью.

— Она же все объяснила.

— Вернее, подобрала оправдание, — сказал он. — А я не уверен, что это равносильно объяснению.

— Она читала о медиумах. Знает, что они запасаются сведениями заранее и часто вытягивают их у прислуги.

— Допустим, она права, — сказал Марш, — и прошлой ночью в ее комнате действительно побывал граф. Мы до сих пор не установили, что было известно слугам.

— Но Бриггз знал, что Дарлин бывала в комнате графа. Та самая кухарка. Может быть, он рассказал об этом мадам Созострис. И во время сеанса она говорила как раз об этом. Возможно, мисс Тернер сделала правильные выводы из ошибочного предположения.

Мы уже шли по последнему коридору. Комнаты графа были прямо по ходу.

— Все гуще и гуще, — заметил Марш. — Горошек и пастернак, веточка петрушки, немного шалфея.

— Вот комната Карсона, — сказал я и кивнул в сторону закрытой двери.

— Камердинер. Помню.

— А вот апартаменты графа.

Я повернул ручку и распахнул дверь, затем отступил и пропустил вперед Марша.

Он оглядел гостиную, голые каменные стены, старую дубовую мебель и персидский ковер.

— Настоящая спартанская обстановка, — заметил он. — Но, бог мой, до чего же великолепный ковер! — Он взглянул на меня. — Курдский. Сеннех. — Он еще полюбовался ковром. — Семнадцатый век, если не ошибаюсь. Бесценный. Просто кощунство позволять ему вот так лежать.

Он деликатно обошел ковер, пройдя по деревянному полу. Я двинулся за ним, сержант Медоуз — за мной. Марш в последний раз взглянул на ковер и открыл дверь в комнату графа.

Он остановился на пороге, приглядываясь к косяку. Протянул руку и коснулся пальцами дерева.

— Как утверждает Гудини, — сообщил я, — с дверью никто не химичил.

— Гм-м-м, — протянул он, не глядя на меня. — Вы уже говорили. — Он сделал шаг вперед и осмотрел сломанную скобу, в которую вставлялась щеколда. Он также внимательно оглядел край двери, пробежав по нему пальцами. Кивнул сам себе и вошел в комнату. Мы с сержантом Медоузом последовали за ним.

Огонь в камине давно погас, и в комнате было прохладно. Я все еще ощущал запах пороха, но теперь едва уловимый, вперемешку с запахом пыли и ветхости.

— Где лежал револьвер? — спросил у меня Марш.

Я показал.

— Где-то здесь. Золу до сих пор видно. По всему полу.