Однополчане - Дмитрий Иванович Скоробогатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вся артиллерийская группировка размещалась в пределах первой и второй наших позиций, что увеличивало глубину одновременного подавления обороны противника в период артиллерийской подготовки. В полосе 8-й гвардейской армии эта глубина равнялась 17–19 километрам. Таким образом, в этой операции был применен принцип русских пушкарей: артиллерия должна стрелять далеко, но не издалека.
По предложению командующего артиллерией 1-го Белорусского фронта генерала В. И. Казакова впервые в практике артиллерийского наступления при прорыве главной полосы вражеской обороны ночью планировалась поддержка атаки огневым валом в свете зенитных прожекторов. При этом в соответствии с характером построения главной полосы обороны немцев применялись два метода артиллерийской поддержки атаки: двойным огневым валом на глубину до двух километров и одинарным огневым валом на глубину до четырех километров.
Артиллерийское сопровождение пехоты и танков при бое в глубине планировалось по заранее подготовленным участкам последовательным сосредоточенным огнем (ПСО) на глубину до 10 километров. Этим обеспечивалась возможность быстрого открытия массированного огня в том случае, если бы противник попытался оказать сопротивление наступающим.
В 8-й гвардейской армии артиллерийская подготовка планировалась продолжительностью 25 минут, поддержка атаки — одинарным огневым валом на глубину 1600 метров.
В Берлинской операции впервые в Великой Отечественной войне был применен способ предварительной полигонной пристрелки. В 8-й гвардейской армии создали специальный тыловой пристрелочный полигон, начальником которого был назначен автор этих строк. Командующий артиллерией армии генерал Н. П. Пожарский поставил перед нами задачу: определить поправки по каждому калибру орудий и минометов, исходя из ночных условий стрельбы.
Решением командующего 8-й гвардейской армией генерал-полковника В. И. Чуйкова частям артиллерийской дивизии предстояло занять боевые порядки на западном берегу Одера в полосе 29-го гвардейского стрелкового корпуса. Была создана группировка артиллерии на участке прорыва корпуса. 58-я гаубичная бригада перешла в оперативное подчинение 29-го корпуса и составила корпусную артиллерийскую группу. 1220-й и 1229-й артиллерийские полки образовали подгруппу 27-й гвардейской стрелковой дивизии, 1300-й артполк — подгруппу 74-й гвардейской стрелковой дивизии. Их наблюдательные пункты разместились в первой и второй траншеях. Одновременно была создана армейская артиллерийская подгруппа 29-го гвардейского стрелкового корпуса, возглавляемая генералом Б. И. Козновым. В ее состав вошли 2-я и 80-я тяжелые бригады и приданные корпусу артиллерийские части. Основной задачей этой подгруппы являлась контрбатарейная борьба в полосе корпуса. 65-я легкая бригада полковника А. С. Герасименко образовала дивизионную группу 27-й гвардейской стрелковой дивизии, а 42-я минометная бригада составила полковые группы 74-й гвардейской стрелковой дивизии.
На рассвете 7 апреля командиры бригад и начальники их штабов во главе с генералом Б. И. Козновым прибыли в штаб артиллерии 29-го гвардейского стрелкового корпуса. Командующий артиллерией корпуса генерал В. М. Зеленцов на миниатюр-полигоне ввел нас в обстановку, подробно ознакомил с обороной противника в полосе 8-й гвардейской армии, с наметками решения командира корпуса на предстоявшее наступление. В этот же день командиры дивизий и полков разыграли предстоявшие боевые действия корпуса на макете с копией вражеских укреплений: траншеями полного профиля и ходами сообщения на всю тактическую глубину, артиллерийскими и минометными позициями.
На следующее утро мы с начальником штаба бригады подполковником Н. И. Шевчуком, начальником разведки майором Г. В. Сидоренко и тремя командирами полков — Н. П. Толмачевым, И. Г. Войтенко и А. М. Шапиро — в маскхалатах, группами по 2–3 человека пробрались к переднему краю. Предстояло определить места наблюдательных пунктов наших батарей, дивизионов и полков, с которых можно было бы вести разведку огневых средств врага, после этого — произвести рекогносцировку района будущих огневых позиций.
Мы оказались в траншее среди артиллерийских разведчиков. Они обрадовались нашему приходу и сразу предупредили:
— Не высовывайте голову над бруствером, немецкие снайперы охотятся за каждой целью.
Я долго рассматривал оборону противника в стереотрубу. Опорный узел Альт-Тухебанд не проявлял никаких признаков жизни. Но вот на склоне холма я различил едва заметную темную полоску, характерную для амбразуры дзота. Указал на нее командующему артиллерией 74-й стрелковой дивизии полковнику П. М. Зотову, находившемуся тут же в траншее.
— Верно, комбриг! — подтвердил он. — Это тот самый дзот, который пока еще не произвел ни одного выстрела. Конечно, орешек крепкий. Но мы постараемся накануне наступления его так обработать, чтобы «заговорить» он уже и не смог.
Мы сориентировались, сличили карты с местностью, а затем полковник Зотов охарактеризовал нам систему обороны противника. Определив места наблюдательных пунктов, я отпустил командиров полков, указав время встречи в районе огневых позиций. Мы с начальником штаба бригады заехали к командующему артиллерией 27-й стрелковой дивизии, а затем направились в район предполагаемых огневых позиций 58-й бригады. Здесь нас уже ожидали командиры полков.
— Товарищ полковник, — обратился ко мне командир 1229-го полка, — в район, который отведен для огневых позиций бригады, с трудом можно втиснуть только один полк.
— Не огорчайтесь, — ответил я, — тут дело особое. Войск много, а места мало. Следовательно, ваша задача — вместе с командирами дивизионов и батарей тщательно отрекогносцировать каждую огневую позицию батареи, а командиры батарей должны точнее определить места орудиям.
Тут же я вместе с Толмачевым, Шапиро и Войтенко обошел район, отведенный для огневых позиций, и дал командирам полков несколько советов, как сократить интервалы между дивизионами и орудиями. Попутно мы определили укрытия для средств тяги.
Близился вечер, солнце низко висело над Зееловскими высотами, когда мы возвращались к своим машинам.
9 апреля части бригады начали перемещение и к рассвету 10 апреля сосредоточились неподалеку от переправы южнее населенного пункта Шпудлов.
Фашисты при отступлении взорвали правобережную дамбу и плотины, ранее преграждавшие путь вешним водам, и теперь, вырвавшись из тесного русла, река залила поля, луга и дороги. Левобережную дамбу противник не успел взорвать, а может быть, не сделал этого намеренно, надеясь остановить на Одере наши войска. Размещение боевых порядков войск, и особенно огневых позиций артиллерии, на болотистом плацдарме, изрезанном речушками и каналами, представляло большие трудности.
На рассвете командиры и штабы полков и дивизионов вместе с разведорганами выехали на плацдарм в район боевых порядков для организации разведки противника и топографических работ. Нам предстояло также наметить пути подъезда. За ночь предполагалось оборудовать для каждого орудия огневую позицию, вырыть землянку, щель для укрытия расчета, снарядные ровики и все это к утру замаскировать. Разведчики должны
