Радуга - Кэтрин Стоун

Теперь же любимый говорил, что через три дня они проведут вместе весь уик-энд.

— Весь уик-энд, — прошептал Роберт, нежно целуя наполнившиеся слезами радости глаза Алексы. — Целый уик-энд, любовь моя.

— О-о, нет!

— Что, дорогая?

— В субботу я работаю! У меня полностью свободна пятница, но в субботу съемка…

— Тогда в пятницу ты приготовишь мне ужин. Обещаю, что приеду сюда к ужину, — ответил Роберт, прогоняя страстным поцелуем грусть с лица Алексы. — Зато я приготовлю тебе ужин в субботу. А в воскресенье, любовь моя…

«Весь уик-энд, любовь моя», — пообещал Роберт, и взгляд изумрудных глаз Алексы наполнился при этом обещании такой искренней радостью! Но он-то жаждал сказать ей другое: «Всю нашу жизнь, любовь моя!»

«Не исключено, что уже в этот уик-энд я смогу дать такое обещание», — несколько часов спустя думал Роберт, бережно обнимая спящую Алексу. Она была воплощением умиротворения и счастья. Золотистые волосы обрамляли прекрасное лицо, легкая улыбка надежды застыла на губах. Когда Роберт поцеловал ее шелковистые волосы, Алекса улыбнулась и потянулась к нему во сне, словно ей снилось то, о чем думал и он: мы наконец будем вместе, и навсегда.

Роберт никогда не обсуждал с Алексой свои радужные планы прожить с ней всю жизнь, но любимая, безусловно, это знала.

Макаллистер не хотел давать пустых обещаний, пока Хилари не согласится на развод. Разговор с женой он решил отложить до рождественских праздников. Сенат распустится на каникулы, Алекса отправится в Топику, и, если все пройдет благополучно, Хилари сможет, как всегда, уехать в Даллас на свои бесчисленные вечеринки, а он останется в Вашингтоне и переедет из их дома. Решение подождать до праздников было трезво продуманным. Рождество не вызывало у сенатора особых сантиментов, так же как и у его супруги.

Но сейчас, когда Роберт держал в объятиях любимую женщину и думал о предстоящих многочисленных приемах в Вашингтоне, на которых должен появляться с Хилари, он изменил свои планы. Роберт решил поговорить с Хилари о разводе в этот вторник, вечером, накануне ее отъезда на курорт. Он не может и не будет более лгать. Никому.

Его всегда изумляло, что никто не замечал: жизнь идеальной предполагаемой первой пары была не более чем бездушное притворство. До встречи с Алексой Роберта это не волновало, потому что сердце его было пусто. Но теперь сердце переполняла любовь. И если притворство на публике в прошлом не было очевидным, сейчас оно становилось явным, потому что теперь Роберт старался не замечать Хилари, хотя они все еще оставались вашингтонскими «дорогая-дорогой».

Настало время положить конец представлению, и если все пойдет хорошо… Оно было очень грозным, это «если», ведь Роберт понимал, что Хилари не «подарит» развод. Ему придется заплатить. И Макаллистер знал, что цена будет высокой, потому что политику его ранга нужен не просто развод, но достаточно «спокойное» расставание. То, чего хотел Роберт, разумеется, не имело никакого значения для него, но играло огромную роль для Алексы. Роберт понимал, что ставший достоянием широкой публики развод поставит талантливую актрису в положение «другой женщины», и это будет губительно для Алексы.

Роберт понимал, что Хилари потребует высокую цену за то, что ему нужно. Он должен был приготовиться, скрепя сердце, и стерпеть ее оскорбления, и вынести ее ярость, но все-таки дождаться момента, когда Хилари назовет свою цену. И тогда ради Алексы, ради ее защиты и счастья он будет готов заплатить все.

— Я люблю тебя, — прошептал он своей спящей красавице. — Я люблю тебя, и скорее всего, дорогая моя, в этот уик-энд появится замечательная новость для нас обоих.

Хилари всегда проводила первый уик-энд декабря в Уиллоус, на ультрасовременном курорте, специально выстроенном для самых богатых южанок. Она гостила в отреставрированном роскошном особняке времен Гражданской войны по меньшей мере четыре раза в год — традиция, которая началась как подарок матери Хилари к ее шестнадцатилетию. По правде говоря, визиты в Уиллоус никогда не приносили Хилари каких-либо целительных результатов. В самом деле, многие специалисты курорта — косметологи, массажисты и тренеры — с трудом находили способы, которыми можно было бы улучшить прекрасное состояние ее лица, кожи, ногтей и тела. Но тем не менее Хилари упорно возвращалась в Уиллоус, потому что так было принято у богатых и влиятельных женщин ее круга.

Сейчас же впервые Хилари подумывала, не следует ли ей отказаться от этого уик-энда перед началом самых важных общественных празднеств. Она прекрасно понимала, что если проведет уик-энд в Уиллоус, то Роберт помчится к Алексе в Роуз-Клифф. А что, если Хилари откажется от поездки? Роберт проведет уик-энд в Клермонте, работая в своем кабинете, и, когда супруги привычно безмолвно будут обедать, она увидит в его темных глазах, до чего сильно он жаждет быть с той. Но Хилари может увидеть в глазах мужа и более страшное: мрачный огонь, от которого она приходила в ужас, предчувствуя, что Роберт намеревается рассказать ей о своих отношениях с Алексой.

Словно Хилари ничего не знала! Несколько месяцев назад она выследила Роберта, ездившего в маленький коттедж на вершине скалы. И все это время Хилари кипела такой ненавистью к Алексе, что прежняя зависть, связанная с их вечным соперничеством, теперь казалась вполне безобидной. И еще: она возненавидела Роберта за то, что он изменяет ей ради той. Хилари знала, что эта связь рано или поздно закончится, должна закончиться, но была в ярости оттого, что Роберт рискует своей репутацией, рискует президентским постом — и ради кого? — ради той самой Алексы! Как он только может! Как он смеет?

В конце концов Хилари решила не отказываться от уик-энда в Уиллоус, посчитав, что чем чаще Роберт будет с Алексой, тем скорее она ему надоест. Разглядывая в зеркале свое красивое лицо, Хилари рассвирепела, увидев на всегда безупречно гладкой коже несколько тончайших морщинок. Неужели они появились из-за ее переживаний и жгучей ненависти? Хилари решила, что у нее теперь есть еще одна причина ненавидеть Алексу и Роберта; и еще одна причина, по которой все же необходимо провести уик-энд на курорте.

Вечером во вторник, накануне отъезда, Хилари сидела во флорентийском зале Клермонта и просматривала пачку красочных приглашений. Она уверенно сортировала карточки, приглашавшие на коктейли, приемы, гала-представления и благотворительные вечера, моментально определяя социальную и политическую значимость того или иного мероприятия и сразу же отвергая те, что не входили в список «А». Одновременно с этим занятием Хилари прикидывала, какой из ее бесчисленных нарядов подойдет к тому или иному случаю.