Приключения-1988 - Павел Нилин

Не садясь, поставив по обычной привычке ногу на перекладину стула, будто предлагая всем полюбоваться щегольским ладным своим сапожком, Жеглов, глядя соседу прямо в глаза, сказал доверительно:

— Вопрос мы разбираем, Федор Петрович, наисерьезный, сами понимаете... — Сосед покивал лохматой головой. — Значит, все должно быть точно, тютелька в тютельку...

— Все понятно, товарищ Жеглов, — сразу же уразумел сосед.

— Отсюда вопрос: вы не путаете, вчера дело было? Или, может, на днях?

— Да что вы, товарищ Жеглов! — обиделся сосед. — Мы люди тверезые, не шелапуты какие, чтобы, как говорится, нынче да анадысь перепутывать! Вчерась, как бог свят, вчерась!

— Так, хорошо, — утвердил Жеглов. — Пошли дальше. Припомните, Федор Петрович, как можно точнее: времени сколько было?

Сосед ответил быстро и не задумываясь:

— А вот это, товарищ Жеглов, не скажу — не знаю я, сколько было время. К вечеру — это точно, а время мне ни к чему. У нас в дому и часов-то нет, вон ходики сломались, а починить все не соберемся...

Старые ходики на стене действительно показывали два часа, маятника у них не было.

— А как же вы на работу ходите? — удивился Жеглов.

— Я не просплю, — заверил сосед. — Я сроду с петухами встаю. И радио орет — как тут проспать?

— Что ж он у вас, круглосуточно действует?

— Ага, он мне не препятствует, я после ночной и сплю при ем, — заулыбался Федор Петрович, показывая длинные передние зубы.

Глаза у Жеглова остро блеснули, он спросил быстро:

— Может, припомните, чего он играл, когда вы с ведром-то выходили, а, Федор Петрович?

Сосед с удивлением посмотрел на Жеглова, но все же задумался, вспоминая, и немного погодя сообщил:

— Матч был, футбольный. — И добавил для полной ясности заученное: — Трансляция со стадиона «Динамо».

До меня дошло наконец, куда гнет Жеглов, я на него просто с восхищением посмотрел, а Жеглов весело сказал:

— Так мы с вами, выходит, болельщики, Федор Петрович? Какой тайм передавали?

Федор Петрович тяжело вздохнул, покачал головой:

— Не-е... Я не занимаюсь, как говорится... Так просто, слушал от нечего делать, вы уж извините. Не скажу, какой... этта... передавали.

— Ну, может быть, вы хоть момент этот запомнили, про что говорилось, когда с ведром-то выходили? — спросил с надеждой Жеглов.

Сосед пожал плечами:

— Да он уже кончился, матч, значит. Да-а, кончился, я пошел картошку ставить, а потом уж с ведром...

— А точно помните, что кончился?

— Точно.

— С картошкой вы долго возились?

— Кой там долго, она уже начищена была, только поставил, взял ведро...

— Значит, как матч кончился, вы минут через пять-десять с Ильей Сергеевичем и встретились?

Федор Петрович поднял глаза к потолку, задумчиво пошевелил губами:

— Так, должно...

Жеглов сузил глаза, снял ногу со стула, походил по комнате, что-то про себя бормоча, потом спросил Тараскина:

— Кто вчера играл, ну-ка?

— ЦДКА — «Динамо», — уверенно сказал Тараскин.

— Правильно, — одобрил Жеглов. — Счет 3:1 в пользу наших. Значитца, так: начало семнадцать плюс сорок пять плюс минут пятнадцать перерыв — восемнадцать часов. Плюс сорок пять, плюс десять минут... Та-ак... Восемнадцать пятьдесят, максимум девятнадцать... Потом чаепитие и другие рассказы... Все сходится! Ты улавливаешь, Шарапов?

Я-то улавливал уже: около семи вечера Наденька звонила Ларисе, и та попросила ее перезвонить через полчаса, пока она занята важным разговором. Теперь ясно, с кем этот разговор происходил... Да-а, дела...

Душевно, за ручку, распрощались мы с Федором Петровичем и вернулись в квартиру Груздевых, где процедура уже заканчивалась. Приехала карета из морга, санитары прошли в комнату, и, чтобы не видеть, как поднимают и выносят тело Ларисы, я пошел на кухню, где за столиком, под надзором Гриши Шесть-на-девять, склонив голову на руки и уставившись глазами в одну точку, сидел Груздев.

Через несколько минут на кухню пришел Панков и сразу спросил Груздева:

— Илья Сергеевич, где вы были вчера вечером, часов в семь?

Груздев поднял голову, мутными узкими глазками неприязненно оглядел нас всех, судорожно сглотнул:

— Вчера вечером в семь я был дома. Я имею в виду — в Лосинке... — Помолчал и добавил: — Вы напрасно теряете время, это не я убил Ларису.

— Следствие располагает данными, — сказал железным голосом Глеб, — что вчера в семь часов вы были здесь!

— Следствие! — повторил с ненавистью Груздев. — Вам бы только засадить человека, а кого — неважно. Вместо того чтобы убийцу искать...

— Слушайте, Груздев, — перебил Панков. — Соседи видели вас, зачем отпираться?

— Они меня видели не в семь, а в четыре! — запальчиво крикнул Груздев.

— Но в начале разговора вы сказали, что уже десять дней здесь не были, — с готовностью напомнил Жеглов, и я видел, что он недоволен Панковым так же, как был недоволен мною, когда я спрашивал Груздева про папиросы.

— Я этого не говорил, — сказал Груздев, и я перехватил ненавидящий блеск в его глазах, когда он смотрел на Жеглова. — Я сказал, что Ларису не видел дней десять...

— А вчера? — лениво поинтересовался Жеглов.

— И вчера я ее не видел, — нехотя ответил Груздев. — Я ее дома не застал.

— Все ясно, значитца... — Жеглов заложил руки за спину и принялся расхаживать по кухне, о чем-то сосредоточенно размышляя.

Панков пошел в комнату, дал понятым расписаться в протоколе, отпустил их и вернулся с Пасюком на кухню.

— Вас я тоже попрошу расписаться. — Он протянул Груздеву протокол, но тот отшатнулся, выставив вперед ладони, резко закачал головой.

— Я ваши акты подписывать не намерен, — угрюмо заявил он.

— Это как же понимать? — спросил Панков строго. — Вы ведь присутствовали при осмотре!

— Как хотите, так и понимайте, — ответил Груздев резко, подумал немного и добавил: — Кстати, когда я приехал, вы уже все тут разворотили...

Панков поджал и без того тонкие губы, укоризненно покачал головой:

— Напрасно, напрасно вы себя так ставите...

Груздев досадливо махнул рукой в его сторону и отвернулся к окну. Паузу разрядил Жеглов, он спросил непринужденно:

— Илья Сергеевич, а в Лосинке могут подтвердить, что вы вчера вечером были дома?

— Конечно... — презрительно бросил Груздев, не оборачиваясь.

— Позвольте спросить кто?

— Ну, если на то пошло, и жена моя, и квартирохозяйка.

— Понятно, — кивнул Жеглов. — Они на месте сейчас?

— Вероятно... Куда они денутся?

— Чудненько... — Жеглов поставил сапог на табуретку, подтянул голенище, полюбовался немного его неувядающим блеском, проделал ту же операцию со вторым сапогом. — Пасюк, сургуч, печатка имеются?

— А як же! — отозвался Иван.

— Добро. Надюша, вас я попрошу освободить, временно конечно, вот этот чемодан — для вещественных доказательств.

Надя кивнула, открыла чемодан и стала перекладывать вещи из него в платяной шкаф, а Жеглов приказал мне:

— Сложишь все вещдоки. Упакуй только аккуратно и пальцами не следи. Бутылку заткни, чтоб не пролилась. Да, не забудь письма — упакуй всю пачку, у себя разберемся...

— А бутылку на что? — удивился я.

— Бутылка — это след, — сказал Жеглов. — Наше дело его представить. А уж эксперты будут решать, пригоден он или нет. — И, повернувшись к Груздеву, сказал как нельзя более любезно: — Ваши ключики, Илья Сергеевич, от этой квартирки попрошу.

Груздев по-прежнему молча смотрел в окно, и я подумал, что ни за что в жизни не догадался бы спросить про ключи так, будто заранее известно, что они имеются; наоборот, я бы начал умствовать, что раз люди разошлись, значит, и ключей у него быть не должно.

Но Груздев молчал, и Жеглов, открыв планшет, вынул какой-то бланк, протянул его Панкову. Тот стал писать на нем, и, приглядевшись, я увидел, что это ордер на обыск. А Жеглов без малейшей нетерпеливости снова сказал Груздеву:

— Ключики нам нужны, Илья Сергеевич. — И пояснил: — Квартиру придется временно опечатать.

Груздев резко повернулся:

— Ключей у меня нет. И быть не могло. Постарайтесь понять, что интеллигентный человек не станет держать у себя ключи от квартиры чужой ему женщины! Чужой, понимаете, чужой!

— Напрасно вы все-таки так... — неприязненно сказал Панков и отдал ордер Жеглову. — Ну да ладно, давайте заканчивать.

— Все на выход! — коротко приказал Жеглов. — Вам, гражданин Груздев, придется с нами проехать на Петровку, 38. Уточнить еще кое-что...

На лестнице Жеглов поотстал с Пасюком и Тараскиным, дал им ордер, сказал негромко:

— Езжайте в Лосинку. По этому адресу произведете неотложный обыск — ищите все, что может иметь отношение к делу, ясно? Особенно переписку — всю как есть изымайте. Потом сожительницу его и хозяйку квартиры поврозь допросите — где был он вчера, что делал, весь день до минуточки, ясно? И назад, рысью!..