Синтез (СИ) - "Токацин"

— Когда твой реактор отработает сколько надо, у вас будут центнеры ирренция, — сказал Зольт, мельком посмотрев на монитор — он не был очень уж увлечённым болельщиком, хотя кого-то из пилотов поддерживал. — Уже придумали, что с ним будете делать?

Гедимин пожал плечами.

— Линкен мечтает о взрывах. А я попробовал бы…

С озера донёсся пронзительный свист. Гедимин взглянул на монитор и увидел, что двадцать седьмой корабль бесследно исчез. Растерянно мигнув, он повернулся к озеру, — над водой летело, посекундно ускоряясь, что-то яркое, размазанное от скорости. Айзек засвистел ещё громче.

— Двадцать седьмой, к берегу! — крикнула в рупор Шекеш. — Заплыв не засчитан!

— Ядро Сатурна! — Зольт странно хихикнул. — Этот полоумный что, поднял корабль в воздух?!

Гедимин молча ткнул его двумя пальцами в плечо — не слишком сильно, но чувствительно.

Корабль уже достиг берега, и Линкен подставил руку. Выписав над ним четыре круга и сбавив скорость до безопасной, «подлодка» села.

— Двадцать седьмой! — рявкнула Шекеш. Линкен нехотя отвёл взгляд от «Дракона» и посмотрел на судейскую вышку.

— Я прошёл все буйки и пришёл первым! — крикнул он. — Где сказано, что нельзя взлетать?

— Это, мать твоя пробирка, подводные заплывы, а не полёты! — крикнула самка. — Для тебя нужно было повторить отдельно? Мы звали сюда только разумных существ, понимающих слова! Иди на стартовую, иначе выгоним и со стрельб!

«Торпед у него нет,» — Гедимин пристально смотрел на Линкена и покачивал на ладони обломок гранита, — добежать до взрывника он физически не успевал, но ещё мог сбить ему прицел. «Только лодочные. Не долетят. Или?..»

Видимо, патрульные думали о том же, — двое экзоскелетчиков уже спустились на берег и встали рядом с Линкеном. Он презрительно фыркнул на них и неторопливо пошёл на стартовую позицию. Патрульные не отставали.

… - Зачем было взлетать? — спросил Гедимин уже на берегу Атабаски. Сарматы, расстелив на посадочной платформе скирлиновые полотнища из запасов клонария, грелись на солнце, и ремонтник лениво чертил на подвернувшейся поверхности схему реакторной «ячейки» из семи стержней.

— Так быстрее, — отозвался Линкен. — Глупые правила!

Кенен хихикнул.

— Ты всех удивил, Лиск. Однажды тебя перестанут туда пускать.

— Я никого не тронул, — пожал плечами взрывник. — Гедимин подтвердит. Кто им виноват, что они не написали внятные правила?

Иджес толкнул Гедимина в плечо, и чертёж, почти уже завершённый, расплылся. Ремонтник удивлённо посмотрел на неожиданную помеху.

— Хватит реакторов, — проворчал Иджес. — Сегодня мы отдыхаем, ты забыл?

— А я что делаю? — Гедимин кивнул на озеро, сложенные на краю платформы комбинезоны и собственное плечо, блестящее от воды.

— Ты каждые пять минут смотришь на станцию, — сказал Иджес. Гедимин удивлённо мигнул.

— Отсюда её не вид… — он осёкся, сообразив, что действительно смотрит в сторону «Полярной Звезды» — вот только клонарий закрывает её, и даже градирни не видны.

— Вот именно, — буркнул механик. — Каждые пять минут. Дай тебе волю, ты с реактором срастёшься. Вживишь себе стержни под кожу и будешь светиться.

Линкен, молча наблюдавший за их вялым спором, перевернулся на живот и дотянулся до плеча Гедимина. Тот снова мигнул.

— Идём, — сказал взрывник, кивнув на здание аэропорта.

— Куда и зачем? — Гедимину не хотелось вставать.

— Надо поговорить.

Они оделись; насторожившийся ремонтник закрепил на плече генератор защитного поля и думал, не перевесить ли ремонтную перчатку на запястье, — хмурый взгляд Линкена ему не нравился. Они прошли мимо немногочисленных глайдеров, прилетевших из Порт-Радия и Эннадая и обогнули аэропорт с вывешенным над ним флагом Ураниум-Сити. Линкен не останавливался, пока не вошёл в лес. Когда стволы сосен частично закрыли очертания ближайших к опушке бараков, он огляделся по сторонам, удовлетворённо хмыкнул и повернулся к Гедимину.

— Хорошее место, атомщик. В самый раз для тренировки. Готов?

— Опять? — ремонтник сердито сощурился. — Надоело уже, Лиск.

— Надоело или нет — а ты размяк, — Линкен толкнул сармата в плечо. — Раньше ты был со мной почти на равных. Сейчас я тебя одним пальцем свалю. Ты когда в последний раз тренировался?

«А говорят, что я — зануда,» — Гедимин покосился на светлое небо за сосновыми ветками.

— Пора тебе самому себя развлекать, — буркнул он, снимая с предплечья «арктус». — Ладно, будь по-твоему. Торп из карманов вынь, заточки — тоже.

Линкен повесил на ветку гирлянду продолговатых предметов, туго обмотанную проводами, похлопал себя по карманам и ухмыльнулся.

— Заточки, говоришь? У повстанцев-то они будут. Не бойся, убивать не стану. Tza ta?

Он проворно шагнул вперёд. Кулак, летящий в скулу, Гедимин перехватил, но Линкен, не замедляя движений, развернулся вокруг оси и приложил сармата по рёбрам. «Вот нет бы помочь с реактором…» — выдохнул про себя Гедимин, отвешивая взрывнику пинок под колено и примеряясь для захвата. Долю секунды спустя сарматы покатились по земле, пытаясь придушить друг друга. От резкого тычка пальцем в горло Гедимин на мгновение опешил, и колено Линкена с хрустом вдавилось ему под грудину. Едва не взвыв от боли, сармат прижал локтем шею взрывника. Тот выпучил глаза и сжал пальцы на горле ремонтника. Придавленная грудина снова захрустела. «Да чтоб тебя…» — Гедимин не заметил, как его захват ослаб, и Линкен вырвался и вскочил — и тут же прыгнул двумя ногами ему на живот. Сармат захрипел, резко развернулся набок, сбрасывая взрывника, — тот ещё в прыжке ударил его в спину, в левое подрёберье. Второй удар пришёлся в бок. Линкен схватил Гедимина за плечи и рванул на себя, с силой прижимая его поясницу к земле. Сармат качнулся, запрокидываясь набок. От хлёсткого удара сбоку по шее у него потемнело в глазах — всего на долю секунды, но Линкен ударил снова и пинком в грудь опрокинул ремонтника навзничь. Тот попытался встать, но удар в живот отбросил его назад.

Ещё пять секунд — и столько же ударов под дых — спустя всё было кончено — Гедимин лежал на земле и пытался вдохнуть, Линкен сидел сверху, упираясь коленом в его солнечное сплетение, и вертел в пальцах заточку.

— Вот и всё, атомщик, — он провёл острым стержнем по кадыку сармата, слегка оцарапав кожу. — Что будешь делать теперь? Начертишь мне реактор?

«Псих!» — Гедимин не чувствовал бы ничего, кроме досады, если бы не выворачивающая наизнанку боль в солнечном сплетении и странная слабость во всём теле. Он хватал ртом воздух, но лёгкие почему-то не наполнялись.

— Слезь, — прохрипел он, сквозь наплывающую черноту глядя на Линкена и видя размытое пятно. Взрывник чуть подался назад и снова вдавил колено ему в живот.

— Даже так? Просишь пощады? — он презрительно фыркнул. — Попроси у повстанцев, порадуй макак своими стонами!

«Да думай ты что хочешь,» — Гедимин уже не видел его лица — только черноту с красными сполохами при каждом вдохе. «Дышать больно…»

Он в последний раз попытался вдохнуть — и остановился. В голове еле слышно зазвенело. Боль под рёбрами начала ослабевать. «А это несложно,» — сармат расслабил мышцы, чувствуя, как сердцебиение замедляется. Внутри, в верхней части живота, ещё что-то ныло, но звон в ушах становился всё громче, и боль отступала на второй план. Сверху испуганно вскрикнули.

— Эй, атомщик, ты чего?! — кто-то с силой прижал палец к его шее. Голова сармата безвольно мотнулась.

— Эй, не надо!

Давление на живот наконец пропало. Кто-то навалился Гедимину на грудь, ударил по рёбрам. Лёгкие судорожно трепыхнулись, пропуская воздух. Гедимин нехотя открыл глаза и вдохнул полной грудью.

— Живой? — Линкен осторожно похлопал его по плечу. — Давай дыши, атомщик. Не пугай меня так!

— Псих, — прохрипел Гедимин, приподнимаясь на руках и отползая к ближайшему дереву. При движении живот заболел снова. Сармат ощупал нижние рёбра, грудину, — резкой боли не было, но во всём теле чувствовалась неприятная слабость.