Пилюли для феи - Катерина Снежинская

Шрамированный тоже очень удивился.

— Чего? — выпучил глаза Призрак.

— Стой! — повторила Курой, кажется, собираясь сознание терять.

По крайней мере, сарай затянуло подозрительной пеленой. Хотя это вполне мог быть дым.

— Уже, — пообещал оборотень, без малейшего труда стряхивая со своей ноги тегу.

И пропал, скотина.

Не без труда, но теургу удалось всё-таки встать на четвереньки. Под ладонь попало что-то твёрдое. Девушка машинально сжала пальцы, цепляясь за предмет, будто за якорь. Почему-то мерещилось, что он не даст в обморок грохнуться.

— Каро! Мать твою тегскую за ногу и через колено! — загремело над головой громовыми раскатами. — Чтоб тебя демоны…

И вот тут Курой всё-таки грохнулась. Не в обморок — на пол. И блаженно улыбнулась. Никогда ей не приходило в голову сравнивать матерную брань до седьмого неба с волшебной музыкой. А вот сейчас она звучала истиной усладой для слуха.

— Я тебе шарф хотела вернуть, — честно призналась Курой.

Глава восемнадцатая

Если чаша весов склоняется в твою сторону, то попрыгай на ней для верности.

Пальцы у доктора оказались жутко холодными и очень твёрдыми, будто штыри, в перчатки сунутые. Да и голову Каро такой милый с виду старичок мял с энтузиазмом, достойным лучшего применения. Спустись его руки на локоть ниже — и теург не выдержала бы, обвинила дядечку в посягательстве на девичью честь. А так терпеть приходилось.

— Странно-странно, — пробормотал врач, поправляя пенсе. Хотя, что он вообще мог видеть через захватанные до жирной корки стёкла, тега понятия не имела. — Ушиб на лицо. В смысле… э-э-э… на лице. Гематома… Да-с, сударь мой, гематома и приогромнейшая. Но череп цел. И сотрясения как будто нет. А, барышня?

— Что? — переспросила Курой, сообразив: вопрос ей предназначался.

— Нет сотрясения или как? — поинтересовался доктор, по-сорочьи наклоняя голову к плечу.

— Да вроде… — не слишком уверенно отозвалась Каро, едва заметно плечами пожимая.

От резких движений тега воздерживалась. Потому что стоило неловко дёрнуться и скулу, а, заодно, и левый глаз будто шаром надувало. Да ещё и иголками кололо. Раскалёнными. Не самое приятное ощущение.

— Голова не кружится? Тошноты не подступают? В глазах не двоится? — допытывался назойливый доктор. — Вот и я говорю: странно! Нету сотрясения-то, сударь. — Рон не выдержал-таки и захихикал, правда, попытавшись смех кашлем замаскировать. Не слишком удачно, впрочем. Но комментировать не стал и на том спасибо. — А в остальном всё неплохо, неплохо. На ноге ушибчик, но без перелома. Повязочку я наложил, завтра надо бы сменить и поплотнее бинтик наматывайте, барышню не жалейте. Только не так, чтобы щиколотка отекла, понежнее. И ножку не натруждать, побольше лежать. А ребрышки вы всё-таки повредили, сударыня. Кто ж вас так пнул-то? Тролль?

— Почти, — буркнула теург.

Бурчать, как, впрочем, и просто говорить, да даже и дышать, тоже больно. Пока ей бока повязкой не стиснули, было полегче.

— Ну ничего, ничего, — доктор утешающе похлопал тегу по плечу и Каро показалось, что в скулу ей раскалённое копьё всадили. — И нечего на меня шипеть, милая барышня. До свадьбы заживёт. Вот вашему товарищу, — старикашка кивнул на пластом лежащего Яте, — хуже пришлось.

— У него до свадьбы не заживёт? — мрачно поинтересовалась теург.

— А это смотря когда свадьба, — логично ответил лекарь, засовывая своё замусоленное пенсне в нагрудный карман.

— То есть, когда у меня свадьба, вы не спрашиваете? — непонятно на что обиделась Каро.

Может, с утверждением, что сотрясения у неё нет, врач и поторопился. С мозгами у теги явно творилось что-то неладное. Вот, например, совершенно невинное замечание старика задело. А вид грозного Алекса, стоявшего возле стола с скрещёнными на груди руками, не волновал абсолютно. Хотя, казалось бы, альв, морально готовый к убийству подчинённых, должен пугать до мокрого белья. Но не пугал. Зато очень интересовала теурга татуировка на лопатке полуголого эксперта «Следа»: цапля — или журавль, что ли? — и дракон, кольцом свернувшийся вокруг птицы.

— А это я и без медицинских познаний сказать могу, — заверил тегу врач. — Такую милую барышню надолго в девках не оставят. Вот только синячок с личика сойдёт — и сразу под венец.

Старикашка то ли заперхал, то ли закудахтал — засмеялся, наверное. А, может, подавился-таки под взглядом Каро.

— Спасибо вам за помощь, — благодарность от управляющего агентством больше походила на: «Провалитесь вы к Седьмому! Все!». Да и взгляд Росса трудно было назвать дружелюбным. Скорее уж убийственным. Под ним даже врач смутился и перхать перестал. — Пойдёмте, я вас провожу.

Когда альв вышел, Каро показалось, что в кабинете даже дышать стало легче.

— Рон, а что журавль означает? — шёпотом поинтересовалась теург, по самые уши кутаясь в плед — в конторе и так не жарко, а убийственные настроения управляющего ещё и понижали температуру на десяток градусов. — Про дракона я помню, а вот птички чего-то…

— Это цапля. Символ младшей ветви императорской семьи, — тоже шёпотом ответила дриада, до этого момента весьма успешно делавшая вид, что её тут и нет вовсе.

Без чёрного плаща девушка казалась ещё меньше и ниже, чем была на самом деле. Капюшон ей росту, что ли, добавлял? Или маска? Но какую бы магию зелёная в сарае не применяла, сейчас она выглядела слегка заморённой отличницей института благородных девиц: ручки чинно на коленях сложены, глазки долу опущены, голосок тихий, едва слышный.

В сочетании с кожаным корсажем, обнажающим анатомические подробности по самое немогу и даже чуть больше, такое благонравие выглядело странно. Тега нет-нет, да посматривала исподтишка в сторону зеленоватого великолепия. Не потому, что её женские прелести интересовать начали. Просто любопытно было: есть под нарядом рубашка или эта сбруя на голое тело надета?

Видимо, этот вопрос Мастерса тоже интересовал. Потому что на дриаду он ещё чаще теги косился.

— Младшая ветвь? — машинально переспросила Каро, раздумывая, что в данной ситуации будет вежливее: попросить красотку снова плащом прикрыться или выцарапать глаза оборотню?

— Да, — прошелестела красотка. — У тегов же клановая система. Вот и в императорской семье власть наследовала старшая ветвь, но и младшая много значила. Они были вроде личных телохранителей Властителя: самые близкие, верные, преданные. Ну, или что-то похожее.

— Властитель? — удивилась Курой. Она первый раз слышала, чтобы императора так называли. Но звучало это вполне официально, как титул. — Так, стоп! Он что, — тега ткнула в сторону бессознательного тела, — родственник самого?..

— Внучатый племянник, — нехотя ответил Рон.

Так нехотя, словно постыдную тайну открывал.

— Внуча-атый, — протянула Каро и принялась что-то на пальцах подсчитывать. Но быстро это дело забросила, запутавшись в родственных связях. — Н-да, вот так живёшь-живёшь и ничего… Погоди, а ты-то это откуда знаешь?

Щёки дриады налились густым изумрудом — видимо, краснели так лесные люди.

— Интересовалась, — скромно призналась красотка.

— Тебе теги, что ли, нравятся? — брякнула теург.

Вопрос прозвучал так, будто Курой поинтересовалась, нравятся ли девушке крысюки. Учитывая расовую принадлежность Каро, звучало странновато. Тега это и сама поняла, озадаченно почесав кончик носа. Но дриада, вроде, никаких странностей не заметила. Или воспитанной была сверхмеры.

— Мне один тег нравится. Конкретный, — ответила девушка и ресницами затрепетала.

На самом деле затрепетала! Длиннющие и мохнатые, как лапки паука, они задрожали, отбрасывая на щёки дриады явственно различимые тени. Каро такой трюк был недоступен. Своими ресницами она только озадаченно похлопать могла.

— И кто этот конкретный тег? — светски осведомилась Курой.

— Детка, а ты хорошо себя чувствуешь? — ни с того ни с сего спросил Мастерс, глядя на теурга с родительской озабоченностью.

— Ну, как тебе сказать? — протянула теург, серьёзно обдумав вопрос. — Я чувствую, будто по мне табун лошадей прогарцевал. Хотя, конечно, под табун попадать не доводилось. Честно говоря, меня ни разу даже не пинали. В смысле, не лягали. Но так вот представляется. А что?

— Да ничего, — заверил оборотень. — Пойду-ка я тряпку намочу.

— Вы лучше льда принесите, — тихонечко посоветовала дриада. — Только в чистое полотенце заверните.

Каро хотела было спросить, зачем им мокрые тряпки со льдом понадобились, да передумала. Уж очень её пузырёк, доктором оставленный, заинтересовал. Тега и сама не понимала чем. Обычная такая аптекарская склянка с притёртой пробкой и криво приклеенной бумажкой. На которой от руки нацарапано, что пилюли предназначаются для снятия болей, принимать больше одной за раз нельзя и какая-то галиматья на древнем языке, так уважаемом медиками. Ну, ещё фамилия доктора.