Игрушка судьбы - Клиффорд Саймак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Внезапно щупальца Хуха обмякли, а Тук со Смитом сгорбились. По всему было видно, что их постигла неудача.
— Требуется больше энергии, — сказал Хух. — Если бы все мы…
— Все? — переспросил я, — Боюсь, что не подойду для такой работы. Кстати, в чем она заключается?
— Мы сосредотачиваемся на двери, — ответил он, — Пытаемся открыть ее…
— Она по-прежнему здесь! — воскликнул Джордж. — Я чувствую это!
— Мы с вами должны попробовать, — решительно заявила Сара. — Это будет наш скромный вклад.
Она опустилась на корточки рядом с Хухом и спросила:
— Что нужно делать?
— Вы должны представить дверь, — сказал Тук.
— А затем потянуть ее на себя, — добавил Хух.
— Чем — потянуть? — поинтересовался я.
— Мыслью! — ядовито ответствовал Тук, — Это тот самый случай, когда длинный язык и тугие мышцы совершенно ни к чему!
— Весьма неуместное замечание, — приструнила его Сара.
— А чем, спрашивается, он был занят все это время? — не утихал Тук, — Орал и дрался!
— Брат мой! — мягко сказал я, — Если ты действительно так считаешь, то, как только мы выпутаемся из…
— Успокойтесь оба! — крикнула Сара, — Капитан! Прошу вас…
Она разровняла песок рядом с собой, и я тоже присел на корточки, чувствуя себя идиотом.
Впервые в жизни я сталкивался с такой концентрированной тупостью! Нет, я не сомневался, что кто-то при помощи своей психической энергии может творить подобные чудеса… Но мы, человеческие существа, ни в чем подобном до сих пор замечены не были! Впрочем, от уникумов вроде Тука с Джорджем жди чего угодно…
— А теперь, — сказал Хух, — все вместе представим дверь.
Его щупальца выстрелили вперед и тихонько задрожали…
Я сосредотачивался изо всех сил. Я старался увидеть дверь и… действительно увидел! Призрачную дверь со слабо светящимся ореолом! Мне захотелось открыть ее, но не за что было ухватиться! И все же я пытался. Я даже чувствовал, как пальцы мои скользят по гладкой поверхности этой чертовой двери.
Очень скоро мне стало ясно, что мы ничего не добьемся. Дверь вроде бы начала приоткрываться — но щель была слишком узка, чтобы можно было проникнуть в нее. Открыть же дверь пошире нам не хватало времени — то есть сил.
На меня навалилась усталость, и я понимал, что остальные тоже не в лучшем состоянии. Я знал, что мы будем пробовать еще и еще раз, пока не выбьемся из сил окончательно… Неудача при первых попытках будет означать гибель…
Я напрягся сильнее и, как мне показалось, ухватился за дверь. Я потянул ее и почувствовал, что другие тянут тоже. Дверь поддавалась! Она качнулась в нашу сторону на невидимых петлях, и уже казалось, можно просунуть в щель руку!.. Впрочем, хотя я потел наравне с остальными, знание того, что дверь наша ирреальна, не улетучивалось…
А потом, когда дверь приоткрылась еще чуть-чуть, мы не выдержали. Все одновременно… И двери не стало. Перед нами был только песок.
Что-то скрипнуло за нашими спинами. Я вскочил и развернулся. Над нами висело колесо.
Из зеленой массы, по-прежнему расположенной в центре, выдавился комок и, качаясь на серебристой паутине, стал спускаться. Комок не был пауком, хотя в очертаниях и способе его передвижения проглядывало что-то паучье. Милейшим существом показался бы паук рядом с этим чудовищем, неотвратимо скользившим вниз, — колышущейся мерзостью, слизью с дюжиной не то рук, не то ног, с тем, что могло бы быть лицом, если б не внушало такого нечеловеческого ужаса и гадливости, не оскорбляло своим видом все ваше существо.
По мере приближения к нам комок издавал все более громкие звуки. У него не было рта, но шум, порождаемый им, был нестерпимым. В этом шуме слышались и хруст костей, разгрызаемых огромными зубами, и урчание зверя, исходящего слюной при виде падали, и сердитое бормотание безумца, и многое другое.
Добравшись до обода и спрыгнув — уже без паутины — на бархан, комок возвышался теперь перед нами. С его тела без конца что-то капало на песок, темнеющий от этой гадости.
Комок стоял, едва не лопаясь от злости, и шум, производимый им, наполнял всю пустыню.
В этом шуме мне слышалось — вернее, я чувствовал — слово. «Прочь! Прочь! Прочь!» — вот что пыталось вырваться из хаоса звуков.
Неизвестно откуда налетел ветер — очень странный ветер: он сбил нас с ног и потащил неизвестно куда, не подняв при этом ни песчинки. Пышущий злобой комок, стоя враскорячку, наблюдал…
Казалось, что под нами уже нет песка и мы катимся по мостовой… А потом исчезли барханы и воцарилась совершенная тишина. Мы уткнулись в глухую стену.
Тишина, впрочем, была вскоре нарушена чокнутым Смитом:
— Он вернулся! Мой друг вернулся! Он опять в моей голове! Он вернулся ко мне!
— Заткнись! — рявкнул я.
Смит притих, но бормотать продолжал, восседая с выставленными вперед ногами и глупейшим выражением экстаза на лице…
Оглядевшись, я понял, что мы вернулись туда, откуда нас так бесцеремонно выбросили, — в комнату с каменными плитами, демонстрирующими образцы других миров. Вернулись благополучно, но совершенно неожиданным способом… Будь у нас достаточно времени, чтобы открыть ту дверь, мы, возможно, попали бы сюда и без посторонней помощи, но нетерпеливая пустынная тварь решила ускорить процесс…
Ночь здесь уже сменилась днем. Сквозь широкий дверной проем слабо струился желтый солнечный свет.
Славные лошадки вместе с гномообразным гуманоидом, определившим нас в пустыню, отсутствовали.
Подтянув брюки, я снял с плеча ружье. Мне не терпелось кое с кем рассчитаться.
Глава 4
Мы обнаружили их в большой комнате, напоминавшей склад.
Гномоподобное существо, согнувшись, исследовало наш багаж, разложенный на полу. Часть вещей была, похоже, осмотрена, другая — дожидалась этой процедуры.
Гнома, увлеченно копавшегося в очередной сумке, окружали лошадки. Они тихонько раскачивались, наблюдая за работой, и хотя резные их морды не могли иметь никакого выражения — я видел: трофеи пришлись по вкусу…
Они были настолько поглощены своим занятием, что нам удалось войти незамеченными. Тут лошадки испуганно вздыбились, и гном стал медленно — очевидно, у него затекла спина — разгибаться.
Выпрямившись наполовину, он посмотрел на нас сквозь неопрятные лохмы, похожий в эту минуту на английскую овчарку.
Мы остановились и стали молча ждать.
Гном наконец распрямился и, окруженный все еще вздыбленными лошадками, стал потирать свои узловатые пальцы.
— Мы намеревались отправиться за вами, мой повелитель, — сказал он.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});