Неудачная реинкарнация - Владимир Журавлев

- Ага, и фигурка у нее стройненькая! - поддакнул он и побрел к дивану. - Глаз не отвести, верно? Ты, по крайней мере, не отводил. Взглядом раздевал, оскорблял женщину… а зря! Я же говорил уже: тебе нечем таких купить! Такие гуляют только…

Он замялся, глянул на смущенного отца и, чтоб не рушить его внутренний мир, закончил не так, как думал: -… с отличниками.

- Куда бы нам засунуть блицштурм? - тоскливо вопросил Хист.

Десятники, подавленные величием звания "эпсаар красная роза", уважительно помалкивали. Хист глянул на них и обозлился.

- Зачем вообще нужны крупные полицейские силы? - рявкнул он. - Только для войны! С собственным народом воевать! Улицы расчищать, когда император едет к любовнице! Ит-тырк… За Ирчу загоню! Пусть разъездами степь перекроют, что ли? Чтоб степняки коров не воровали…

- Э… там же деревенские стадо пасут! - робко намекнул первый десятник.

- Надинька-кружевница заругается? - едко осведомился Хист. - Дожили! Сейчас еще и мельниковы сыновья припрутся указывать, как полиции службу исполнять? Дожили…

- Хист! - сунулся в дверь мельников сын. - Слушай, ты когда разберешься с военными, а? Чего они нас на станцию не пускают? Разве это порядок?! Деревня торговлей с городом живет! Знаешь, как про нас говорят? У деревенских голова разболится, если пару дней на рынок не съездят! А нас то пускают, то не пускают! Как начальник караула вздрючку от Любея получит, так вообще не пускают! Да кто они такие?! Какие-то военные!…

- Э, Хайло, а ты сам ли сюда бегаешь - или посылает кто? - вдруг спросил Хист. - Уж больно умно рассуждаешь, как будто думать умеешь…э?

- Так Кола Гончар же говорит! - простодушно признался здоровяк. - Ты, говорит, орешь громко, и морда у тебя наглая - тебе и идти к Хисту требовать справедливости! Он, говорит, тебя отовсюду услышит! И батяня то же говорит… да и все говорят, что у меня морда наглая!

- Может, тебе чего и Знобинька подсказывает? - обреченно уточнил Хист. - Э, не отвечай, это я так, мысли вслух… Передай Знобиньке… вот зараза же прицепилась красивая - Гончару передай! Передай, что… прямо сейчас разберемся! Вот молока попьем и пойдем военных гонять…

- А вы молоко перед этим делом пьете? - подивился мельников сын, - А зачем? От него же… а, понятно… или не понятно?…

И озадаченный глашатай деревенских интересов исчез.

Хист строго глянул на ухмыляющихся десятников.

- Отправьте вестового к блицштурму! - приказал он. - Пусть командиров подразделений тащит ко мне! Будем составлять план, как военных укоротить.

- Я Гребло пошлю! - тут же решил первый десятник. - После того, как он угрохал их командира, а потом и начальника штаба, его там все опасаются.

- Вестовому станковый арбалет не положен, - напомнил Хист.

- Да он сапогом может! У него такой сапог, что…

И тут засияла проекция от командирской раковины. Хист взглянул и оцепенел. Из синего тумана на него противно уставилась физиономия самого подвизиря! Ранее он его разве что на торжественных выездах мог созерцать… издалека…

- Хист? - неопределенно сказал подвизиря. - Ну-ну… Мне тут доложили… Круто берешь, мальчик… круто, да… э?

Хист не отозвался, потому что не сразу вышел из ступора. Его молчание почему-то добавило неуверенности в голосе всемогущего главы полицейского ведомства.

- Мои…э… союзнички о подобных нюансах забыли упомянуть, - задумчиво протянул подвизиря, изучая офицера цепким взглядом. - Забыли, да… а ведь блицштурм - мои ребятки, да… Нехорошо получилось, э? Ну-ну… Ну… действуй, Хист, пока что у тебя получается… союзничкам привет передавай, розочка, хе-хе…

Хист моментально помрачнел и наградил подвизиря таким взглядом, что, будь тот рядом, то сразу озаботился бы кольчугой с высоким воротом. Розочками в городских низах звались привокзальные женщины, доведенные до отчаяния безденежьем и согласные за еду исполнять иногда очень затейливые пожелания клиентов, отчего приобрели и кличку, и специфические физиологические отличия… Но подвизиря был в столице и ничего не ощутил из-за несовершенства связи. А потому отключился, даже не поняв, что Хист на полном серьезе прикидывал успешность рейда блицштурма на столичную резиденцию подвизиря.

- Вот урод! - вдруг сказал третий десятник. - Обязательно унизить надо, да еще и при подчиненных! Таких убивать надо на месте! Даже если потом самого…

- Честь превыше жизни? - скептически возразил первый десятник. - Это закон степняков, для нас не подходит. Мы жить любим. Так что терпим.

- Я думаю, - медленно сказал Хист. - Я думаю…тут немного длиннее надо… я думаю - моя честь превыше жизни того, кто на нее покушается… да, именно так. Вот так я и думаю. И так и буду поступать!

Народная присказка, удлинившись, потеряла очарование и красоту полуправды, зато приобрела незыблемость и злобную целеустремленность нового нравственного закона. И это поняли все присутствующие.

- Э… - очень серьезно сказал первый десятник. - Тогда вот какое дело… дозволь обращаться к тебе просто "командир"? Оно и верно будет, и уважительно. А то у нас все звания как-то погано толкуются, вдруг поймешь не так…

- Только между своими! - подумав, решил Хист. - Только потому, что у нас спецотряд, спецпоручение!

- И потому что мы все братья через сестру нашу смерть! - хором добавили очень серьезные десятники.

Глава двадцать вторая.

Первым делом после освобождения следует делать что? Конечно же, вытряхнуть муравьев из штанов! Вот кто бы сказал, почему их именно в штаны тянет? С научной точки зрения? На бытовом уровне объяснение пришло в голову сразу, и даже не одно - но похабень такая, что думать неловко, не то что озвучивать.

А вторым делом следовало напиться и умыться - дружелюбный Эл заботой о пленнике себя не утруждал. Речка шумела внизу и вроде бы даже неподалеку - но по темноте спуск оказался неприятно утомительным. Ни одной подходящей тропинки не обнаружилось. То ли звери именно на этой горе не водились, то ли на водопой ходили не сверху вниз, а как-то иначе… в общем, вернулся он к связанному эльфу очень нескоро, на рассвете. И уже издалека обостренные чувства оповестили, что эльф там не один. Собственно, чувство требовалось одно и самое заурядное - слух. Ругался там кто-то без всякого стеснения, да на несколько голосов, причем голосов знакомых. Это в глухом горном лесу, где никого не знаешь.

Вообще-то к спорщикам можно было хоть на телеге подъезжать - не услышали бы. Но он на всякий случай осторожно подполз и поглядел. Не то чтобы это было жизненно необходимо: свою сумку он по привычке сразу захватил с собой. Но… а куда идти-то? Сведения о гномах - в голове у эльфа… предположительно. А голова - вон она, торчит на родной эльфийской шее. Вот и осталось, что лежать да подслушивать. Вдруг скажут чего интересного?