Черное. Белое - Ирина Завалишина

– Но… зачем ему это?

Марк отвернулся, медля с ответом. Молчание выводило меня из себя, и я нетерпеливо поторопила его:

– Скажи!

– Я догадываюсь, – наконец заговорил Марк. По его лицу было заметно, как неприятно ему говорить об этом и как трудно сдерживать свою ярость. И, хотя он пытался скрыть свои эмоции, я ощущала его гнев. – Возможно, Ренольд пытался опередить меня.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Он считает, что ты согласна пойти за мной в Ад. Остальное понятно: он хочет, чтобы ты последовала за ним, а не за мной.

Мне потребовалось время, чтобы понять все то, что только что сказал мне Марк.

– Пойти в Ад? Ты можешь взять меня с собой? Хочешь сказать, что я могу не расставаться с тобой?

– Я только что сказал тебе, что Ренольд хочет утащить тебя в проклятое место, а ты интересуешься тем, можешь ли попасть туда вместе со мной?!

– Что будет, когда ты уйдешь? – я подняла на него глаза, полные боли. – Ты оставишь меня? А после будешь изредка появляться в моей жизни, если наши пути вдруг пересекутся? Скажи мне, могу ли я быть там, где будешь ты?..

Взгляд черных глаз пронзал меня насквозь, но Марк не отвечал. Смотря в любимые, и такие дорогие мне глаза, я хотела знать: смогу ли смотреть в них и через пять, и через десять лет. Выжидая ответа на вопрос, который был так важен для меня, мне было все труднее выдерживать даже секунды до того момента, как я услышу свой приговор.

– Да.

Я закрыла глаза, сдерживая готовые пролиться слезы. «Да», – повторялось эхом в моей голове.

«Да, да, да!»

Мое будущее моментально окрасилось в яркие цвета. Приобрело более ясные очертания. Счастливые очертания. Мой голос прозвучал, не дрогнув ни на одной ноте:

– Я могу быть там, где ты. И значит, я буду.

Мысли, произнесенные вслух, почти окрылили меня. Вслух они звучали как утверждение, констатация факта. Теперь я могу смотреть в будущее, не испытывая безграничного страха.

Марк сузил глаза и порывисто выдал:

– Я сказал, что ты можешь. Это не значит, что ты пойдешь.

Кулаки сжались, вены выступили под кожей. Казалось, он борется сам с собой, постоянно меняя решение.

– Почему… ты так говоришь? – Вдохнув глубже, я приготовилась сказать следующую фразу, которую больно было произносить: она словно колола губы. – Ты не хочешь, чтобы я была рядом?

Любимый закрыл глаза, и из его горла вырвалось страшное шипение.

– Девчонка! – закричал он. – Ты уже добилась того, что я хочу быть с тобой! Слышишь?! – Он подался вперед. – Я хочу быть с тобой! Неужели ты все еще в этом сомневаешься?

Мое тело сотрясала мелкая дрожь, потому что сила, с которой он выкрикивал эти слова, давила на меня. Он говорил, что хочет быть со мной, а я пыталась найти оправдание той ярости, которая звучала в его голосе. На кого он злится? На меня? На себя?

Его реакция пугала меня. Он повторил свой вопрос:

– Сомневаешься?

Мне было трудно ответить на этот вопрос. Сомневаюсь ли я в том, что он хочет всегда быть со мной? Да, конечно, я сомневаюсь.

– Тогда… почему ты… не хочешь, чтобы я…

– Пошла за мной в Ад? – закончил он мой вопрос.

– Ты хочешь этого?

Я чуть опустила голову, неуверенно соглашаясь.

– Тогда пошли! – Марк рванулся ко мне и схватил за руку. Та грубость, с которой он это сделал, и горящие огнем глаза, говорили мне о том, что он не контролирует сейчас свои действия из-за охватившей его ярости.

– Пошли прямо сейчас!

Я не успела даже шевельнуться, как уже оказалась у него на руках. Казалось, Марк потерял всякое представление о том, что происходит. В долю секунды мы оказались возле камина, который опять вспыхнул; пламя взмыло высоко вверх.

Марк ступил одной ногой в огонь и блаженно закрыл глаза.

Мое сердце бешено стучало, я пыталась вырваться из его рук, но, конечно, это было бесполезно. Понимая, что надо каким-то образом остановить его, я боролась с подступающим приступом паники. Дьявольская сущность полностью поглотила Марка – никогда раньше он не обращался со мной так грубо. Зная, что у меня огромная рана на животе, он, тем не менее, резко развернул меня.

Что сейчас будет, если Марк не придет в себя? Если ярость настолько овладела им здесь, на Земле, то, что будет, когда мы окажемся там?

Да, я хочу всегда быть с ним. И я согласна пойти ради этого в Ад, но только не тогда, когда Марк совсем не владеет собой.

Сначала я хочу попрощаться со всеми своими родными и друзьями. Попрощаться с ними так, чтобы они не переживали за меня, а я бы могла их всех запомнить…

Хочу, чтобы мама не пролила ни одной слезинки, когда вдруг потеряет меня.

Хочу прижаться к ней и крепко поцеловать. Уверить ее в том, что у меня все хорошо.

Прежде, чем переступлю порог этого камина, я должна, я просто обязана завершить здесь все свои дела!

И самое главное – это мама.

Когда это случится, когда я решусь ступить в этот огонь, в глазах любимого я хочу видеть иные чувства. Не ярость и дикий блеск, завладевшие им сейчас, а совсем другое. То, что заставляет меня сомневаться в реальности происходящего и удивляться: почему именно я получила столько счастья. Ведь этого счастья хватило бы на миллионы.

Но сейчас Марк смотрит совсем другими глазами – он ослеплен яростью и, кажется, даже не видит меня. Возможно, он делает то, чего не сделал бы, если бы контролировал свои поступки.

Я чувствовала, как горит все мое тело. Пламя поднялось так высоко, что я сразу вспомнила те ощущения, которые недавно испытывала здесь с Ренольдом.

Решимость, с которой Марк бросил меня возле камина, ясно говорила о том, что он больше не колеблется и определенно намерен сейчас же оказаться в Аду. Вместе со мной.

Известно, что в экстренной ситуации люди находят в себе особую энергию, которая помогает им справиться с проблемой и избежать беды. Иногда в такие моменты люди совершают удивительные поступки, которые никогда не сумели бы сделать в обычной ситуации.

Я была в явной опасности – но эта энергия так и не появилась во мне. Наоборот, в голову мне приходили не те слова, которые нужно сказать, и не те поступки, которые нужно сделать. Мысли крутились и с бешеной скоростью сменяли друг друга, но ни одну из них я не могла произнести вслух, потому что боялась, что это разозлит Марка еще сильнее.

Паника сделала свое дело, и когда огонь коснулся меня, я начала биться в его объятиях. Умом я понимала, что мое сопротивление не причиняет Марку ни малейших неудобств, но продолжала отталкивать его от себя.

– Я не хочу! – сорвавшимся голосом крикнула я, когда один из языков пламени еще раз коснулся меня.

Взгляд Марка был диким, глаза – непроницаемы.

– Марк, я прошу тебя… Марк, пожалуйста… – Голос дрожал, и отдельные буквы кое-как собирались в слова.

Он заворожено смотрел на огонь.

– Перестань же! – умоляла я. – Посмотри на меня! Посмотри!!

Марк не реагировал ни на слова, ни на мои попытки вырваться. Огонь охватил меня, и я поняла, что ничего не смогу сделать. Я слишком слаба, чтобы применить силу против ангела.

И тогда я смирилась.

В конце концов, со мной рядом был тот единственный, которого я люблю. Я попыталась запомнить его таким, каким он был здесь и сейчас. Моя любовь. Мое счастье. Моя жизнь.

Я ближе прижалась к Марку, одной рукой обняв его за шею. Это мой последний шанс здесь, на Земле, признаться ему в любви. И я хочу сделать это. Может быть, там эти слова будут звучать по-другому.

– Я очень люблю тебя, – смело сказала я. – Я больше жизни люблю тебя!

Закрыв глаза, я приготовилась к смене миров.

Все тело было напряжено, я ожидала, когда меня поглотит горячая волна огня. Прошла секунда, вторая, третья. Мне было бы легче, если бы это произошло быстрее.

А потом я ощутила, как языки пламени отпускают мои ноги. Марк двигался, но я была так напугана, что даже не понимала – в какую сторону.

Внезапно его руки стали мягче, движения – аккуратными и плавными. А потом он осторожно опустил меня на диван, и только тогда я смогла оторвать голову от его груди, хотя мне было страшно смотреть на него.

Когда я все же осмелилась взглянуть ему в глаза, у меня защемило сердце: они были полны боли. Почему? Почему ему больно?

Марк смотрел на меня с таким раскаяньем, как будто не мог простить себе всего того, что только что сделал. Он ждал, что я отвернусь от него. Как он мог подумать, что у меня хватит на это сил? Что я способна обидеться на того, кто для меня дороже всех на свете?

– Прости… – Родной шелковый голос был жалок и полон отчаяния. – Я знаю: что бы я ни сказал, это не умалит моей вины. Но прости! Пожалуйста, прости…

Как же мне объяснить ему, что я нисколько не злюсь? Что он ни в чем не виноват? Разве может ангел Тьмы быть виновным в том, что его собственная сущность овладела им и захватила сознание?

Неуверенно подняв руку, я коснулась его лица, мягко провела по волосам. Как идеально красота и опасность сочетаются в нем!

– Любимый, ты не виноват.