Принуждение, капитал и европейские государства. 990– 1992 гг - Чарльз Тилли

Между крайностями капиталистического и с использованием принуждения путей развития лежали пути одновременного использования капитала и принуждения, те случаи, когда концентрированный капитал и концентрированное принуждение выступали более или менее наравне и в тесной связи друг с другом. Британские острова — Ирландия, Шотландия, Англия и Уэльс — иллюстрируют этот путь. Они также показывают, насколько расположение той или иной страны на диаграмме принуждение–капитал зависит от временных и географических ограничений, которые мы налагаем на рассматриваемую страну. Если смотреть со стороны Дании в 990 г., то Британские острова выглядят периферийной зоной завоеваний с взиманием дани в огромной империи с центром в Скандинавии. Если смотреть со стороны Ирландии на следующий затем период, то формирование государства на Британских островах представляется применяющим гораздо больше принуждения, чем при взгляде из юго–восточной Англии. Со стороны Шотландии в период 1500 —1700 гг. формирование государства представляется соревнованием и взаимодействием трех довольно отдельных государств, имеющих разные экономические базы: английского, ирландского и шотландского. Подчеркнем, что мы анализируем историю всего региона за период в тысячу лет после 900 г. В это тысячелетие главная драма состояла в экспансии английского государства, первоначально сформировавшегося в ходе завоевания, но вскоре уравновешенного большим портом и коммерциализованной экономикой.

В 990 г. Ирландия была заблокирована отчаянной борьбой между многочисленными кельтскими королевствами и владениями викингов на побережье. Хотя многочисленные скандинавские завоеватели поделили острова Северного моря, но Шотландия и Уэльс были более или менее объединены под руководством королей–воинов. Датчанин Канут в это время пытался вырвать у англо–саксонского короля Этельреда слабо связанную с его владениями Англию, причем Этельред уже десять лет платил дань датчанам. И дело не ограничивалось только уплатой дани: королевство регулярно разграблялось. В записи за 997 г. «Хроника Петерборо» (Laud Chronicle) сообщается, что «в этом году [датское] войско, обогнув Девоншир, вошло в устье Северна и там опустошило Корнуолл, Уэльс и Девон, а затем высадилось в Уотчетете; они произвели громадное разорение, сжигая (постройки) и убивая людей, и вернулись, обогнув оконечность острова, к южной стороне и вошли дельту р. Тамар, затем, поднявшись по ней, они прибыли в Лидфорд. Там они сжигали и убивали все, что встречалось им на пути, они сожгли до основания церковь Ордуэльского аббатства в Тавистоке и унесли на свои корабли невероятную добычу» (Garmonsway, 1953: 131)

В то время как другие скандинавы плавали в Исландию, Гренландию и Америку, Канут со своими воинами то и дело включали Англию (на время) в ту взимавшую дань империю, которая протянулась до Дании и Норвегии. Новые территории представляли собой большую ценность: в это время в Дублине было 4000 жителей, в Йорке — 10 000, в Норидже — 4000, а в Лондоне 25 000 — гораздо больше, чем в любом скандинавском городе. Йорк в это время был важным пунктом связи со Скандинавией, а Лондон — с остальным миром. Хотя острова и не были соединены с сетями городов, но они были хорошо связаны с городами континентальной Европы.

Всего лишь 60 лет спустя норманны (потомки викингов, осевших в Галлии) снова организовали вторжение в Британию. После завоевания Англии они, используя характерную модель, роздали землю как лены солдатам, ставшим региональными агентами (и потенциальными соперниками) короны. В результате замедлились набеги скандинавов, и начался процесс, в ходе которого правители Англии расширяли свои владения как внутри Британии, так и за ее пределами. В следующие два столетия норманно–английские и шотландские войска практически лишили датчан и норвежцев контроля над территорией Британских островов.

По мере того как благодаря брачным союзам и наследованию увеличивались английские владения на тех территориях, которые затем станут Францией, правители Англии начали воевать со своими норманнскими родственниками. В XII в. они также попытались распространить свое правление на Уэльс, Шотландию и Ирландию. Женившись на Элеоноре Аквитанской в 1152 г., Генрих II предъявил обоснованные требования на правление Англией, Нормандией, Мэном, Бретанью, Анжу, Аквитанией и большей частью Уэльса. Затем он расширил свои притязания и предъявил права на Шотландию и часть Ирландии. Управляя этой империей, он создал сравнительно эффективную королевскую судебную структуру. Однако после 1173 г. его сыновья в союзе с баронами, а иногда и с королевой начинают оспаривать его власть.

Участвуя в войнах и совершая вторжения на территории соперников династии, бароны, на которых полагались в этих войнах английские короли, сами приобрели достаточную власть, чтобы выступать не только друг против друга, но и против короля. В результате они добивались привилегий и уступок от монарха, особенно драматично дела обстояли с Великой хартией вольностей (1215), Великая хартия обязывала короля сократить тяжелые феодальные обязательства по предоставлению средств, необходимых для ведения войн, прекратить прибегать к услугам наемников, когда бароны не хотели воевать, и облагать большими налогами только с согласия большого совета, представителей баронов. Этот совет начал забирать себе все больше власти, чему в особенности способствовало переданное ему право утверждения новых налогов. Впоследствии короли неоднократно подтверждали эту хартию. Тем не менее непрекращавшиеся усилия английских монархов по созданию вооруженных сил привели к созданию устойчивой центральной структуры: королевского казначейства, королевских судов и королевских земель (домена).

Эдуард I (1272–1307), например, распространил обязательную военную службу феодалов (40 дней в год) (compulsory knighthood) на всех землевладельцев, чьи наделы стоили 20 фунтов в год, требуя, чтобы все рыцари служили в королевских войсках (royal militias), ввел налоги для уплаты за пехотинцев, а также первые регулярные пошлины на шерсть и кожу, создал штат постоянных служащих центральной власти, взявших на себя некоторые обязанности баронов и личных слуг короля и упорядочил отдельные ассамблеи баронов, рыцарей графства, бюргеров и духовенства, дававших ему деньги. (В 1294 г., готовясь к новой кампании во Франции, Эдуард зашел так далеко, что шестикратно увеличил вывозные пошлины на шерсть и потребовал от духовенства половины их доходов в виде налогов (Miller, 1975: 11–12).) Создание централизованной государственной структуры продолжалось на протяжении всего XIV в.: королевские суды не только распространили свою юрисдикцию на всю страну, и мировые судьи на местах начали присваивать себе власть как назначенные доверенные лица короны.

Впрочем, стабильности центральной власти так и не было. В конце концов, Эдуард II был убит в тюрьме (1327), Эдуард III практически утратил власть (1377), а Ричард II умер, потеряв трон — возможно, также был убит — в тюрьме (1400). Дома Ланкастеров и Йорков в течение 30 лет вели гражданскую войну (Война белой и алой роз, 1455–1485) за корону; эта война закончилась лишь тогда, когда Ричард III был убит воинами Генриха Тюдора, ставшего после этого Генрихом VII. Вооруженная борьба за королевскую власть и порядок наследования продолжалась в течение 300 лет, пока Славная революция 1688 г. не посадила на трон представителя Оранского дома.

В то же время английские короли постоянно пытались захватить территории в Ирландии, Уэльсе, Шотландии и Франции. Эдуард I покорил Уэльс, а также номинально подчинил английской короне Ирландию и Шотландию. Валлийцы еще только раз отважились на серьезное восстание, под руководством Оуэна Глендауэра (1400– 1409). А ирландцы и шотландцы упорно сопротивлялись англичанам, часто находя поддержку у французских королей, которые были, конечно, счастливы видеть, что их соперники заняты военной деятельностью на самих Британских островах. В ходе сопротивления и ирландцы, и шотландцы создали парламенты, параллельные английскому. И в Ирландии, и в Шотландии также шла внутренняя борьба за право наследования и за относительную власть королей и баронов. Но если Ирландия осталась беспокойной колонией, то Шотландия стала независимой и отдельной европейской страной. И только в XVII в. Ирландия и Шотландия подпали под относительно постоянный контроль Англии.

В связи с длительной и окончившейся неудачей борьбой английских королей за французские владения государство пребывало в состоянии войны с 1337 по 1453 гг. Финансовые потребности этой борьбы (названной позднее Столетней войной) консолидировали парламент и урегулировали его разделение на две палаты. Затем в течение более века парламент занимался сбором средств для короля на войны против Шотландии и Франции (а иногда против обеих), обеспечив себе право утверждать налогообложение.