Город на берегу неба (СИ) - Монакова Юлия

— Перестань, Рус. Не хочу, чтобы тебе пришлось потом отвечать за эту тварь, — в её голосе было столько отвращения, что Рус содрогнулся, впервые осознав силу и глубину её ненависти к этому подонку.

— И что теперь делать? — брезгливо спросил Рус, когда гнев и ярость немного поутихли. — Сдадим его в полицию?

— Не надо в полицию! — взвизгнул отчим. — Да вы ничего и не докажете! Я… я вас самих засужу и засажу… за издевательства над человеком! — похоже, Рус начисто отбил ему инстинкт самосохранения, раз он осмеливался заявлять подобное.

Рус дёрнулся было, чтобы добавить, но Оля снова решительно его остановила:

— Хватит с него. А то и правда убьёшь ненароком… Пусть убирается.

Рус буквально пинками вытолкал отчима из квартиры.

— Пшёл вон. Если когда-нибудь, где-нибудь… хоть в России, хоть в Америке… ты не то что приблизишься к Оле — если просто осмелишься посмотреть, если дышать в её сторону вздумаешь… тебя найдут на дне какого-нибудь водоёма с проломанной башкой, — когда надо, Рус умел быть очень убедительным.

Отчим, не заставляя себя долго упрашивать, прихрамывая, заковылял прочь.

Рус и Оля долго ещё сидели на полу, обнявшись и не в силах произнести ни слова.

— Прости… — наконец прошептала она.

— И ты меня, — закрыв глаза и касаясь губами её волос, отозвался он.

— Тебя-то за что? — поразилась Оля.

— За то, что так и не успел поблагодарить тебя. Спасибо за… худший секс в моей жизни.

— И в моей, — её голос дрогнул.

— Как насчёт того, чтобы… — он осторожно подбирал слова, — вернуться со мной в Россию и там продолжать заниматься ужасным сексом… сколько душе угодно?

— То самое предложение, о котором мечтает каждая девушка? — улыбнулась она.

— Вот-вот. Будешь полной дурой, если откажешься.

— Я люблю тебя, Рус, — решилась она.

Он провёл пальцем по её подбородку, по щекам, очертил контур губ.

— Знаю. И я тебя люблю, глупая. Как ты могла в этом сомневаться… С первого взгляда влюбился и с каждым днём влюбляюсь всё больше.

Оля, счастливо зажмурившись, уткнулась ему в грудь.

— Надо прибраться в квартире, — сказала она, смущённо меняя тему, — а то Лейла вернётся и убьёт нас обоих.

Прощание с Лейлой было одним из самых трогательных и душераздирающих моментов всей его американской поездки. Рус старался не мешать этой парочке и не подслушивать, но у него всё равно ком стоял в горле.

— Не забывай меня, птичка моя, — сказала Лейла. — Обещаешь?

— Никогда не забуду, — поклялась Оля. — И ты меня тоже. Звони, пиши, и вообще… Если соберёшься в Россию — всегда буду рада тебя принять.

— И я тебя… если ты снова приедешь в Америку. Захвати для меня оттуда парочку русских парней покрасивее — вот примерно как твой мачо.

Оля прильнула к Лейле, вымочив всю одежду на её груди своими слезами.

— Не надо, милая, — взмолилась Лейла, — ну что ж ты по живому режешь! Я тебе так никуда не отпущу…

— Ты самая лучшая, — оторвавшись наконец от подруги, шепнула Оля и, не глядя больше на Лейлу, побежала к ожидавшему её Русу.

Не менее трогательным вышло и прощание с Сандерсами. Джуди была в восторге от Руса и заявила, что он подходит Ольге куда больше, чем её занудный братец… Что касается Брэндона, то после больницы он неожиданно нашёл с Русом общий язык; парни даже сдружились, обменялись номерами телефонов и условились, что когда-нибудь обязательно отправятся вместе на сёрфинг — оба оказались страстными любителями этого дела.

Оказалось, что за то время, пока Оля была в Америке, отчим успел официально развестись с её матерью. Из квартиры после развода он её выгнал, по закону женщина ни на что не могла претендовать… мерзавец, видимо, готовился и предвкушал, как славно заживёт здесь вдвоём с вернувшейся из США падчерицей. При мысли об этом Олю начинало мутить.

С матерью она не общалась. Та пыталась звонить, всеми правдами и неправдами раздобыв номер её телефона, голос при этом был жалкий, несчастный и виноватый, но Оля не купилась на это и сказала, что если хочет — может считать её мёртвой, но дочери у неё больше нет. Она знала только, что мать теперь живёт вместе с бабушкой и дедушкой, но дальнейшей её судьбой не интересовалась.

Отчим послушно её не беспокоил. Сводного брата Лёнчика Оля тоже больше не видела.

Илюха предсказуемо пригласил лучшего друга на свою свадьбу свидетелем.

Оля не могла им налюбоваться: Русу одинаково шли косуха, бандана и перчатки без пальцев — и классические элегантные костюмы. Высокий, стройный, красивый… он белозубо улыбался, глядя на Олю, и глаза его лучились неподдельным теплом и любовью.

Сидетельницей невеста позвала бывшую девушку Руса. Она была лучшей подругой Марины, глупо было бы обижаться и ревновать, так что Оля хорошенько подумала и не стала делать ни того, ни другого, отреагировав вполне спокойно. Да, девушка была симпатичная, даже красивая, энергичная, живая и обаятельная; она поглядывала на Олю с недоверчивым любопытством, словно оценивая замену, которую так быстро нашёл ей бывший, но… Рус не смотрел на неё так, как смотрит на Олю. Невозможно было в этом ошибиться!

Оля вообще стала намного спокойнее и увереннее в себе, получая удовольствие от каждого нового дня. Жизнь её была насыщенной и полной.

Днём — работа и учёба; она успешно прошла промежуточную аттестацию и её допустили к сдаче ЕГЭ в этом году. Оля планировала поступать на юрфак — намеревалась защищать права женщин, детей и сексуальных меньшинств, как она сама говорила.

Вечера она проводила вместе с любимым. Так здорово было ждать его с работы, встречать горячим ужином или отправляться в какую-нибудь уютную милую кафешку, вместе гулять по Москве, посещать театры и музеи, забредать в кино, кататься на мотоцикле, прижимаясь к сильной широкой спине…

Ну, а ночи — ночи принадлежали им обоим на все сто процентов. Они не могли оторваться друг от друга, и секс с каждым разом становился всё ужаснее и ужаснее.

Речь работницы загса во время регистрации брака стала для жениха настоящим испытанием. Со свойственной ему дотошностью Илья анализировал и подвергал сомнению каждую сказанную фразу — особенно если ему казалось, что там отсутствуют здравый смысл и логика.

— Дорогие гости! От лица молодых я рада приветствовать вас на торжественной церемонии спуска на воду нового корабля под названием “Семья”, — вещала тётка-регистраторша. — Илья и Марина долгие годы плавали на своих маленьких лодочках, были отважными и честными моряками.

Глаза Илюхи делались всё круглее и круглее.

— …Однажды они встретились, пристав к берегу острова “Любовь”. На этом острове они и остались, со временем построив свой большой и могучий корабль, который сегодня должен начать долгий путь, полный счастливых солнечных дней. Сегодня вы станете законными супругами, и я хочу спросить у вас, жених.

Илья, не успевший привыкнуть к такому обращению, слегка вздрогнул. Тётка вперила в него испытывающий взгляд:

— Искренни ли ваши желания и намерения? С чистым ли сердцем вы вступаете в брак? Готовы ли вы стать капитаном корабля?

— Нет, не готов, — раздался на весь зал недоумевающий голос Ильи. — Во-первых, я не умею управлять кораблём и на воде меня часто укачивает. Во-вторых, я пришёл сюда не для того, чтобы отправиться в морской круиз, а чтобы жениться вот на этой девушке, — он посмотрел на Марину.

— Так вы хотите вступить с ней в брак? — ухватилась за его фразу регистраторша, отчаянно импровизируя.

— Конечно хочу. Она красивая. Мне нравится её голос. Она прекрасно готовит. А ещё я люблю заниматься с ней сексом…

— Илюха! — перебил Рус; по его голосу Оля поняла, что ещё чуть-чуть — и он заржёт на весь загс. — Просто скажи “да”, брат.

— Да, — послушно повторил тот за свидетелем.

Все гости и работники загса с облегчением выдохнули.

— Теперь ответьте вы, невеста. Готовы ли вы стать верной, любящей и заботливой супругой… хм… капитана корабля? Является ли ваше решение обдуманным и принятым в здравом уме?