Уолл-стрит и революции в России 1905-1925 - Ричард Б. Спенс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Или, может быть, Уайзман просто следил за тем, чтобы никто не получил правильного представления. Помните, что он был единственным человеком, который действительно знал, кем были его агенты, чем они занимались и куда шла от них информация. Всё это возвращается к щекотливому вопросу о том, на кого Уайзман работал. В свете обвинений в том, что он действовал вопреки интересам Британии и Антанты во время войны, это вызывает некоторые интересные вопросы. Было ли простым совпадением, что секретный фонд Уайзмана был создан как раз перед тем, как Троцкий объявил о своей лояльности Ленину и был "принят большевиками и допущен на их конференциям"? Помните, что послевоенная награда Уайзмана будет получена не от правительства Его Величества, а от "Kuhn Loeb". В конце своего меморандума сэр Уильям порекомендовал, что в будущем "мы должны сосредоточиться на каком-то особом объекте, а не на попытке общей политической поддержки", и предложил выдвинуть "новые предложения". Одним из них была бы отправка Сиднея Рейли обратно в Россию.
Джон Рид, революционер от истеблишмента
Джон Сайлас Рид был рок-звездой американского радикализма. Типичный "романтик-революционер", он умер молодым, оставил после себя более-менее красивый труп и был похоронен рядом с Кремлём. Как революционер, он представлял собой знакомую фигуру. Выходец из богатой семьи, выпускник Гарварда и бонвиван, он не имел ничего общего с угнетёнными пролетариями, чьё дело он отстаивал. Коллеги-левые не без оснований подозревали его в самодовольном дилетантизме, а некоторые, возможно, подозревали его в худшем. Как отметил Энтони Саттон, Рид был "революционером от истеблишмента", у которого никогда не было недостатка в богатых, влиятельных друзьях, которые приходили на его защиту, и который никогда не терял привилегий своего класса, даже нападая на него.[683]
14 августа 1917 года Джон Рид получил новый американский паспорт для поездки в Россию. Целью поездки, как указано в заявлении, была "работа в журнале". Учитывая его известный радикализм, заявление вызвало некоторое беспокойство в Вашингтоне, и его досье содержит пару интересных вложений. Первым был отчёт в Бюро расследований от Ричмонда Леверинга, бизнесмена с Уолл-стрит, имеющего офисы на знакомом Бродвее 120. Леверинг процитировал "конфиденциальный источник", который описал Рида как "яростного писателя-социалиста", который сообщил информатору "на основе абсолютной секретности", что истинной целью его поездки было участие в антивоенной социалистической конференции в Стокгольме. Леверинг передал досье в манхэттенское отделение Бюро расследований. Вопрос заключался в том, следует ли отклонить ходатайство Рида. Одной из проблем был его статус в соответствии с новым законом о выборочной службе. Он зарегистрировался для призыва в июне, но объявил себя "отказывающимся от войны по соображениям совести".[684] Результатом стало второе приложение — письмо от генерал-маршала армии США, который заявил, что военное министерство "не возражает против выдачи ему паспорта".
Обложка паспорта указывает на три вещи: во-первых, Рид был в контакте по крайней мере с одним правительственным информатором, которого он посвятил в свою тайну; во-вторых, этот информатор был близок к важному нью-йоркскому бизнесмену; в-третьих, когда их спросили, у армии не было никаких возражений против его поездки, несмотря на его заявленную оппозицию войне. Всё это стоит иметь в виду в свете будущих событий.
После захвата Петрограда неспокойной осенью 1917 года Рид быстро отождествил себя с большевиками и записал их приход к власти в своих знаменитых "Десяти днях, которые потрясли мир". Он вскочил на подножку красному режиму и стал работать в Бюро международной революционной пропаганды. Последнее функционировало при народном комиссариате иностранных дел, возглавляемом Троцким. Горячая поддержка Ридом большевиков сделала его изгоем для некоторых американцев в российской столице, в том числе для посла Фрэнсиса, но не для всех. Рид поддерживал тесные, а иногда и любопытные связи с другими официальными лицами США, в частности с Рэймондом Робинсом, Уильямом Ф. Сэндсом и Эдгаром Сиссоном. Все они, в той или иной степени, имели связи с американской разведкой.
В Петрограде леворадикальный Робинс включил Рида в платёжную ведомость Красного Креста. Робинс стал ещё одним поклонником большевиков, особенно Троцкого, которого он приветствовал как "настоящего сукина сына, но величайшего еврея со времен Христа".[685] Более того, Робинс окружил себя тремя русскими переводчиками и секретарями, двое из которых, Александр Гумберг и Борис Рейнштейн были "американские большевики", обсуждавшиеся в пятой главе. Третий, капитан Иловайский, тоже был убеждённым большевиком. Распространённое мнение состоит в том, что Рид взялся за эту работу, потому что ему не хватало денег, но, возможно, здесь было замешано нечто большее. Среди прочего, это давало ему канал связи с Троцким и всей большевистской иерархией.
Работа Рида на Робинса была охарактеризована как "агент по... сбору информации".[686] Жена Рида, Луиза Брайант, позже свидетельствовала, что и она, и муж снабжали Робинса именно этим.[687] Конечно, существует очень небольшое различие между предоставлением информации и предоставлением разведданных. Напомним, что миссия "Американского Красного Креста" в России неофициально функционировала как "тонко замаскированная пропагандистская и разведывательная операция правительства Соединённых Штатов".[688] С помощью таких оперативников, как Рид, и с благословения таких красных, как Троцкий, Робинс собирал и распространял разведданные. Но для кого именно? По мнению бывшего сотрудника ЦРУ Гарри Махони, Рид был "нерегулярным агентом" и "частью более крупной схемы полуорганизованных нерегулярных агентов, тайно действующих под негласным покровительством некоторой части правительства Соединённых Штатов".[689] Конечно, где бы ни было правительство США, Уолл-стрит была рядом.
Ещё один случай, который намекает на связь Робинса с американской разведкой, снова касается Луизы Брайант. Она уехала из Петрограда раньше своего мужа, и 20 января 1918 года Робинс дал ей рекомендательное письмо, адресованное майору морской пехоты Брекенриджу, военно-морскому атташе США и резиденту военно-морской разведки в Христиании, Норвегия. Робинс официально просил Брекинриджа оказать ей "такое внимание, какое только возможно".[690]
Как мы подробно разобрали, миссия "Американского Красного Креста" была не более чем фиговым листком для интересов Уолл-стрит. Это нашло дальнейшее отражение в двух
