Ковчег Пяти - Чингиз Альменов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Капрал Зордик, – позвал он. – Капрал, значит. Неудивительно, что с тобой было так непросто.
Зордик дернулся и сделал резкий выпад в сторону Бруно. Цепи натянулись, вгоняя иглы еще глубже в плоть. Капрал закричал и потерял сознание.
Бруно не сдержал садисткой улыбки, расплывшейся по лицу. Бронник не спеша зажег настенную масляную лампу и вытащил из комода склянку с нашатырным спиртом. Он поднес склянку к носу Зордика и тот медленно открыл глаза.
– Еще раз дернешься и штыри зайдут в плоть так глубоко, что я не смогу их вытащить, не сделав тебя калекой. Ты хочешь этого, капрал Зордик?
Зордик протяжно промычал. Железный кляп не давал ему возможности говорить. Кузнец вытащил окровавленный стальной шар изо рта пленника и щедро плеснул ему в лицо настойкой нашатыря. Капрал замычал и завертел головой, как собака при сушке.
– А-а-а-а-а-а! – проорал Зордик и тут же закашлялся кровью. – Святое пламя, как же мне больно! Сука, за что ты так, а! Отпусти!
– Отпущу, капрал. Но сначала ответишь мне на пару вопросов. Молчи и слушай меня.
– За что ты так со мной, кузнец, а?! Что я тебе сделал?! Ты патриот, да? Это все война, да? Мы же не враги сейчас, брат! Друг! Ты нарушаешь закон! Отпусти меня, а!
Бруно быстро засунул стальной шар обратно в рот Зордику и со всей силы ударил ему по челюсти кулаком. Послышался хруст ломаемых зубов, рыцарь мотнул головой и чудом не потерял сознание. Капрал заорал на всю мощь своих легких. Если бы не умная шумоизоляция подвала, сюда бы уже ломился весь состав городской стражи. Бруно подождал, пока рыцарь перестанет вопить и мотаться по сторонам, затем вытащил шар изо рта пленника, вместе с осколками нескольких зубов. Кровь обильно потекла изо рта по ляжкам истязаемого капрала.
– Молчи и слушай меня, капрал, – ледяным голосом произнес Бруно.
Капрал активно закивал головой, слезы ручьем потекли из его глаз, придав ему и без того жалкий вид.
– Проясню сразу, я не патриот. – медленно начал Бруно, – Мне плевать на эту страну, на твою страну, на наших королей, на Ранду, его рыцарей, на тебя и на себя. Мне в принципе с недавних пор плевать абсолютно на все, кроме одного. Скажи, капрал, ты помнишь рейд на Варокахамские холмы?
Налитые кровью капрала расширились от страха. Он активно замотал головой. Бруно с трудом подавил желание забить насмерть упрямого капрала железным шаром.
– Не надо, Зордик. Пожалуйста, я плохо себя контролирую сейчас. Просто скажи мне имя и закончим с этим.
На лице Бруно отражалась смертельная усталость вперемешку с решимостью. Зордик бывал в битвах и знал, что значит этот взгляд. У Бруно были глаза человека, потерявшего все. Так смотрит мать на подпаленную хату, в которой кричат ее дети, пока ее саму солдаты тащат на сеновал. Люди с такими глазами уже не цеплялись за жизнь и моральные принципы. Такие люди были опасны, поэтому Зордик решил не геройствовать.
– Капитан Атлас, – с трудом прошепелявил искалеченным ртом Зордик, – это фсе он. Он рефил напасть на заставу. Я никого не трогал, чефтно. Ты кого-то потерял там, да?
– Невесту – коротко ответил Бруно.
– О, какая трагедия. Я офень соболефную.
Бруно нахмурился. Атлас и его люди были цветом рыцарства Конгломерата. Король Дитрас лично отмечал его орденами за отвагу и назначил главнокомандующим войсками в крупнейшей восточной провинции. Если мысль о мести он и раньше считал недосягаемой, то сейчас она казалась просто невозможной.
– Атлас, – тихо повторил Бруно, – где он сейчас.
– Скорее фсего в замке, в сфоем городе. Он теперь градоправитель, редко выходит оттуда.
– Скажи мне, Зордик. Как умерла моя невеста.
Зордик нервно сглотнул.
– Я не знаю, там много женщин было, я не видел.
– О нет, ее ты видел, капрал. Я знаю, что видел. Такую женщину нельзя пропустить. Серые, почти белые локоны, кожа, цвета спелого каштана, зеленоватые глаза, родимые пятна такие, знаешь, как маленькие цветочки. Она была лучшим и самым красивым полевым врачом в той поганой помойке. Да, я уверен, ты бы ее не пропустил, капрал.
Зордик смертельно побледнел.
– А, помню, да, красафица-травница, да, помню, ты везунчик, – сбивчиво затараторил капрал.
– Как она умерла, капрал.
– Как герой! – поспешил заверить Зордик, – она сразилась на клинках с самим капитаном, поранила его, но… проиграла.
Бруно расхохотался так, что слезы брызнули из глаз. Кузнец содрогался в спазмах от смеха какое-то время, пока не сумел взять себя в руки.
– Спасибо, капрал. Да, такая версия мне определенно нравится больше. Я сохраню в сердце именно ее.
Капрал решил поддержать кузнеца и тоже нервно засмеялся. Бруно с размаху врезал железным шаром ему в челюсть, практически сломав ее. Зордик мотнул головой и выплевал оставшиеся зубы. Зордик взвыл и задергался на стуле, вгоняя в себя клинья в плоть. Кузнец занес руку для еще одного удара, но остановился.
– Прошу, – слезно взмолился капрал, – прошу, не надо.
– Я видел тело, капрал. То, что вы нелюди сделали с ней, я… я просто…
В голове Бруно мелькнула страшная картина, открывшаяся перед ним под пропитанной кровью простыней. Тогда, дождливым летним вечером, в момент, когда он вошел в бараки на опознание, он проклял этот мир. Кузнец выронил шар из дрожащих рук и опустился на колени, содрогаясь в спазмах и сухом плаче несколько минут.
– Я не трогал ее, я не трогал, – продолжал причитать Зордик.
– Ты был там, Зордик. Ты смотрел. Наверняка участвовал, – тихо произнес бронник.
– Умоляю, я не трогал ее!
– Зордик, я тебе не верю.
– Умоляю! У меня жена и ребенок, Бруно. Профу тебя! Ты же не такой, ты не убийца.
– Верно, я ведь никогда никого не убивал, – устало произнес кузнец.
Бруно помассировал виски. Пару минут он молча сидел, словно на что-то решаясь, затем резко поднялся и подошел к Зордику. Истерзанный капрал с ужасом вжался в спинку стула, но кузнец, на удивление спокойно вытащил из кармана ключ и отпер замок на цепи. Тяжелые цепи упали, звякнув об пол.
– Иди, Зордик.
– Бруно…
– Иди, пока я не передумал. Я не убийца. Я не опущусь до вашего, свиней, уровня.
Зордик посмотрел на Бруно глазами,
