Охота на монстра - Виталий Романов

Возле дальней стены, там, где еще мгновение назад было пустое пространство, вдруг проявились какие-то странные существа. Прямо из воздуха возникли две фигуры, но не сразу. Они уплотнялись постепенно - так в компьютерной программе по обработке фотографий меняют яркость и контрастность изображения, подбирая наиболее подходящие, удобные для человеческого глаза.

Два чужака материализовались у противоположной стены, и «пиявки», извивавшиеся в воздухе, сразу остановились, прекратили атаку на людей, повернули назад. К хозяевам?! Атмосфера рубки опять не дрогнула, не донесла до человеческих ушей никаких колебаний, тем не менее Славцев мог поклясться, что слышал радостное собачье повизгивание.

Пиявки, тоже проявившиеся из воздуха, оказались невероятно противными на вид тварями: у каждой было узкое длинное тело-хвост и непропорционально огромная зубастая голова-шар. Теперь они вились около чужаков, тыкались мордами в их ладони, быстро-быстро виляли хвостами.

Все это здорово напоминало поведение собаки, истосковавшейся по другу-хозяину, а сам Андрей походил на стопроцентного клиента лечебно-психиатрической клиники. Равно, как и его товарищи. Никто из людей не произнес ни слова, члены экипажа «Осла» оказались просто не в силах сделать это. Они окаменели, стояли неподвижно.

Свечку. Им бы следовало пойти в церковь, поставить свечку за Клауса Фертихогеля. Именно активность майора ГалаБезопасности привела к тому, что, как выразился бы Юрген Шлиман, «ремонтные службы» вспомнили, наконец, о «текущих трубах». В месте аварии вдруг сильно заискрило, и чужие пришли. Как раз вовремя, чтобы спасти Славцева и его товарищей.

Собакопиявки вдруг исчезли. В долю секунды они пропали бесследно, кажется, получили какую-то команду-мыслеимпульс от одного из хозяев. Остались только чужие и люди. Друг против друга.

Глаза. Славцеву больше всего запомнились глаза этих существ. Хозяева «собак» были созданиями очень маленького роста, метра полтора, и люди смотрели на них сверху вниз, зато глаза у чужаков занимали половину лица.

Огромные, с темными зрачками, в которых можно было утонуть - стоило опрометчиво дотронуться до бездны, что жила внутри…

Славцев не смог отвести взгляда - посмотрел в чужие зрачки, и его будто загипнотизировали. Показалось, он увидел перед собой тысячи, миллионы картин из прошлого человечества. Картин, спрессованных в сверхкороткие мгновения-мыслеимпульсы, которые тут же переполнили мозг, чуть не сожгли его. Андрей покачнулся, и это нарушило хрупкое неподвижное равновесие, существовавшее лишь несколько ударов сердца.

Чужаки опомнились. Один поднял руку, словно отгораживаясь от людей, и падение в бездну прекратилось. Славцев устоял, не грохнулся на палубу, а удивительные гости вдруг начали таять. Они уходили точно так же, как пришли - подобно сосульке, оказавшейся под струей горячей воды. Только что перед тобой было нечто видимое, осязаемое, но вот родился поток, который уносит материю, превращая ее в частички себя. Проходит совсем немного времени, и от твердыни не остается даже следа. Тогда можно лишь удивляться, вспоминать силу, умеющую забирать с собой материю…

Чужаки бесследно растаяли, и в рубке остались только люди. Растерянные, отказывающиеся верить в то, что лишь недавно увидели собственными глазами. Первым «отмер» Хрюня: бандит громко пукнул и захныкал. Тогда ожили, задвигались другие.

- Господи, что это было? - глупо спросил Букач, не зная, что делать с лазерным ружьем: то ли положить его, то ли по-прежнему держать на боевом взводе. - Что это было?!

Вопрос получился идиотским. Товарищи боцмана знали ничуть не больше него самого.

Вспышка! Она вдруг родилась на центральном экране. Адаптивные светофильтры уменьшили яркость маленькой звезды, разгоравшейся в середине разгонного кольца, много лет назад созданного гением Марка Айштейна.

Славцев прищурил глаза, неотрывно глядя на дисплеи. Чужие уходили - это было очевидно. Уходили, подарив жизнь людям, которые оказались на станции одновременно с ними. Но не тем, кто попал сюда раньше.

Командиру маленькой группы «везунчиков» вдруг почудилось: где-то в огромной комнате, в которой находились они все, затворили форточку. Ранее, когда створка была распахнута, снаружи тянуло уличным воздухом, слабо, но постоянно. Люди настолько привыкли к этому, что не обращали внимания, просто не понимали - форточка открыта. Это воспринималось как нечто само собой разумеющееся. Но вот ее захлопнули, старательно заперли на задвижку, и теперь стало заметно: воздух изменился. Раньше сквозило.

Форточку закрыли, и сразу же вслед за этим стало одиноко, тоскливо. С одной стороны, пропало тягостное ощущение, будто некто находится за спиной. С другой - люди почувствовали, что потеряли нечто очень важное. Им никогда больше не посмотреть в бездну, в глаза-колодцы, где тысячелетия истории спрессованы в сверхновые звезды, где все вместе: вспышки боли и миги удачи, страшные разочарования и новые надежды, разрушенные иллюзии и пепел сожженных крыльев.

«Тот, кто больше знает и умеет, тот больше страдает», - возникло в мозгу у Славцева. Словно отголосок обжигающей метели, что недавно пронеслась через его сознание. Андрей тряхнул головой.

- Все, ребята, - нарушая тягостное молчание, сказал он. - Все. Мы выиграли, мы свободны. Нет Скупого. Нет пиявок. И Двери тоже больше нет…

Прежде чем покинуть центральный пост «Медузы», Славцев аккуратно положил бортовой журнал на пульт космостанции, разгладил мятую страницу. Еще раз прочитал короткое предложение, торопливо выведенное кем-то из готовившихся умереть людей. Посмотрел на экран, на огромное кольцо электромагнитов, будто пытался отыскать нечто важное. Очень дорогое и ценное для себя, что он только что безвозвратно потерял.

«Ты возвращаешься домой, усталый, немного расслабленный. Входишь в подъезд, а там - огромный бойцовый пес без намордника и поводка. Ты замираешь, чувствуя: он приготовился рвать глотку. Еще секунда-другая, и убийца сделает это, у тебя никаких шансов, ведь его специально тренировали, натаскивали много лет подряд, старательно и профессионально - рвать жертве глотку. Собственно, в этом и заключается предназначение бойцового пса. У тебя, даже если забыть про усталость и прочее, все равно нет шансов. Эту зверюгу специально готовили убивать, у нее позади десятки выигранных схваток, а у тебя нет аналогичного опыта. Потому никаких сомнений: он сможет. Он справится.

Все это проносится в мозгу за доли секунды. Кровь застывает в жилах. Ты знаешь, что надо бежать, попытаться спастись, но не в силах пошевелиться, двинуться с места, и тут грозный окрик хозяина останавливает приготовившегося атаковать пса. Он, сразу расслабившись, послушно бежит к хозяину, трется о ноги, виляя хвостом и преданно заглядывая в глаза. Но с клыков при этом капает слюна…»

Так Анатолий Лутченко описал свои впечатления от встречи с «псами» Чужих. Славцев мог бы поспорить с этим утверждением, но решил - не стоит. Радовало уже то, что его товарищи немного оправились от потрясения. В первые минуты после исчезновения пришельцев и собакопиявок люди стояли неподвижно, молча, будто каменные изваяния.

Для любого из них эта встреча стала мощнейшим шоком. Оказывается, где-то рядом, за Дверью, существует могучая цивилизация, и чужаки обладают технологиями, с помощью которых могли бы запросто превратить человеческие боевые звездолеты в пепел. Раздавить армии, словно мелких букашек на дороге…

Тяжело, невыносимо горько было сознавать свою ущербность, недоразвитость собственного рода. Чужаки могли уничтожить все и всех, но поступили по-другому: просто закрыли дверь в другое измерение, тем самым показав людям: им там не место.

Не пошли на контакт. Значит, не хотели? Посчитали недостойным для себя? Точно так же подростки гонят из своей компании малыша. Им неинтересно, он еще не достиг такого уровня развития, чтобы играть со старшими детьми: движения медлительны, все ходы предсказуемы. Изгой будет плакать, горько плакать, но кого волнуют его слезы? К младшим - жестоки…

А может, это к лучшему? Кто знает, что произошло бы с человеческой цивилизацией, если бы она внезапно получила чудо-технологии, которые не в состоянии осмыслить, не то что репродуцировать? Что могла бы натворить обезьяна в супермаркете, в людный час, если бы ей в руки дали армейский лазер, снятый с предохранителя?

Люди все это понимали, но осознавать факт - тебя прогнали из «песочницы» - было ничуть не легче.

Встреча с чужаками деформировала психику членов экипажа «Осла». Поначалу все валилось из рук, каждый в мыслях непрерывно возвращался к недавно состоявшейся встрече двух цивилизаций. Вопрос «Что это было?» легко угадывался во взглядах, устремленных на Славцева. Товарищи искали ответ у командира - так, словно он знал больше других.