Спенсервиль - Нельсон Демилль

Он сбросил ботинки и стянул с себя джинсы, а Энни тем временем расстегнула блузку и под ней бюстгальтер. Потом сняла с себя трусики.

– Не стоит раздеваться совсем, – сказала она, – а то вдруг кто-нибудь на нас наткнется. Тогда я скажу, что просто собирала грибы, а тебя вовсе и не знаю.

– Умница. Ну, давай… – Оставшись в трусах, он уселся на бревно, а Энни, не снимая юбки, блузки и бюстгальтера, опустилась к нему на колени и, держась за его плечи, перебросила ноги через бревно. Потом запустила руку под юбку, отыскала его член и направила в себя.

– Ой!.. как хорошо…

Она обвила его руками и крепко прижалась к нему.

– Свалимся назад, – проговорил он, упираясь руками в бревно.

– Ну и что? – Продолжая ритмично двигаться, она положила голову ему на плечо. – А так… совсем другое ощущение… тебе как?

– Отлично.

– Мы еще не падаем?

– Нет, я держусь.

Медленно и ритмично двигаясь, Энни прижалась к нему грудью; потом ее движения ускорились, дыхание участилось. Вдруг она напряглась, застыла на мгновение, и они оба, вместе и одновременно, кончили.

Тело ее обмякло, и она повисла у него в объятиях, с трудом переводя дыхание. Примерно через минуту она сказала:

– Я себя чувствую как самая настоящая шлюха. Просто замечательно! И как нам теперь разъединяться из такого положения?

– Погоди, сейчас встреченный тобой в лесу всадник что-нибудь придумает. – Кит обхватил ее руками, поднялся и отошел на пару шагов от бревна. Энни скользнула по нему вниз и встала на ноги, они обнялись и поцеловались. – Отлично у нас получилось, – улыбнулся он.

– Мне понравилось. – Она положила руку ему между ног и сказала: – Надо нам привести себя в порядок.

– Не надо, я хочу остаться так.

– Да неужели? – Она подобрала с земли свои трусики, намочила их в ручье и обтерла вначале его, потом себя. – Вот так. Терпеть не могу ходить, когда что-нибудь прилипает.

– Смешная ты.

– А я себя так и чувствую. Весело, и прыгать хочется. – Она зашвырнула трусики в кусты. – Совсем как ребенок. Не занималась этим вот так, под открытым небом с самой школы. В следующий раз устроимся у тебя в амбаре, а потом в моей машине, на заднем сиденье.

– Можно еще и в мотеле.

– И там тоже.

Он поднял брюки, но Энни остановила его.

– Не надо. Сними-ка трусы. Никогда не видела голого мужика в лесу. Жаль, что фотоаппарата нет. И носки тоже.

Он скинул и то и другое.

– Знаешь, я даже стесняюсь.

– Повернись-ка. – Она подошла к нему сзади и пробежала пальцами по его спине, по пояснице, сжала ягодицы. – Да у тебя одни мускулы!

– Ты что, в тюрьме работала? Можно мне одеться?

– Нет, повернись-ка.

Он повернулся к ней лицом, и Энни провела руками по его груди и животу.

– Я же тебе говорила, что не могу оторваться от тебя… – Она посмотрела ему на живот. – А это что такое?

– Синяк.

– О-о… – Она застегнула бюстгальтер, потом блузку. Кит тоже оделся.

Энни снова отошла к берегу речки и села там на освещенном солнцем пятачке, прислонившись спиной к иве.

Кит подошел и сел с ней рядом.

Энни бросала в воду веточки, наблюдая, как их уносит вниз по течению, кружит вокруг камней.

– Что там между вами произошло, когда он приезжал к тебе? – спросила она.

– Примерно то, чего и следовало ожидать.

– Расскажи.

– Ну, он психовал гораздо сильнее, чем этого требовали обстоятельства, поэтому я сперва подумал, что он узнал о твоем приезде ко мне, и… поначалу я здорово волновался. О тебе.

– Спасибо.

– Но потом он на меня навалился, и тогда я малость заволновался и о самом себе тоже. Однако потом понял, что ему ничего не известно, просто он дурак.

– Он был один?

– Нет. С ним приехал еще один полицейский. Уорд. Ты его знаешь?

– Да, это тот, который постоянно приставлен ко мне. А Клифф дал мне понять, что был один, – добавила она.

Сознавая, что говорить этого не стоит, Кит тем не менее сказал:

– Если бы он был один, живым бы он не ушел.

Энни помолчала, потом проговорила:

– Он просто трус и лгун.

– Он еще и очень опасен, Энни. Будь осторожна.

– Он пока ни разу за всю жизнь не ударил меня. Я знаю, как с ним себя вести.

– Детей ваших сейчас в доме нет, на службе у него неприятности, к тому же и я еще в городе объявился – он может взорваться в любую минуту. Поверь мне.

– А откуда ты знаешь, что у него неприятности на службе? – спросила она.

– Был на том собрании в церкви Святого Джеймса. Ты о нем что-нибудь слышала?

– Да. И, кстати, там были мои родители. С тех пор они как-то странно ведут себя. Насколько я понимаю, там шла речь о Клиффе; но никто не хочет мне сказать, что именно там говорилось. Может быть, хоть ты расскажешь?

– Нет.

Она помолчала немного, потом заговорила снова:

– Я ведь не совсем уж наивна. И знаю, что он погуливает на стороне, но мне как-то не верится, чтобы об этом могла идти речь на собрании.

– Послушай, что я тебе скажу… есть стенограмма этого собрания. Ты Джеффри Портера помнишь?

– Да. Я иногда сталкиваюсь с ним в городе. И с его женой, Гейл, тоже. Они начали встречаться друг с другом еще в школе.

– Верно. Я тут с ними как-то посидел, повспоминали прошлое. Кстати, я им обоим доверяю, и если тебе что-нибудь понадобится, а со мной ты не сможешь связаться, обращайся к ним. Я поговорю с ними и предупрежу на всякий случай.

– Нет, Кит… не надо. Я не хочу, чтобы о нас кто-то знал. Это слишком опасно.

– Слушай, что я тебе говорю. Я знаю, когда можно доверить кому-то свою жизнь. Они надежные люди. Но ты вначале встреться, поговори с ними, а потом скажи мне, что ты о них думаешь.

– Ладно… и у них есть стенограмма собрания?

– Да. Джеффри вчера звонил мне. Они продают ее в городе по пять долларов за копию, и спрос такой, что они даже печатать не успевают. Но ты, конечно, получишь ее бесплатно.

– Кит, что там, в этой стенограмме? Что-нибудь неприятное для меня, унизительное, или еще что?

– Извини, Энни, я не хочу об этом говорить. Они немного переборщили там, на собрании, с выступлениями свидетелей против твоего мужа. Но ничего унижающего тебя там нет. Хотя, возможно, ты и разозлишься.

– Честно говоря, меня все это уже не задевает.

– Съезди, поговори с Портерами. Нам может понадобиться их помощь.

– В чем?

– В организации наших с тобой встреч. Или в прикрытии.

– И как долго мы будем еще нуждаться в прикрытии?

Кит взял ее руку.

– Это зависит от тебя, Энни. Ты готова уехать?

Она внимательно посмотрела на него.

– Вы что, делаете мне предложение, мистер Лондри?

– Да, делаю, мисс Прентис.

– Я согласна.

Он обнял ее одной рукой, они опрокинулись в траву и покатились. Оказавшись наверху, Энни поцеловала его, потом сказала:

– Долго же ты собирался это сделать.

– Я застенчивый.

– А знаешь, это правда. Хоть ты и повидал весь мир, но остался таким же застенчивым, каким и был.

– Только никому об этом не рассказывай.

– И все-таки ты изменился, Кит, – проговорила она. – Конечно, изменился… но у меня все равно такое ощущение, что я очень хорошо тебя знаю.

– А ты почти не изменилась. И я тебя люблю, как и раньше.

Энни прижалась к нему, устроилась на нем поудобнее, и так они и лежали некоторое время на берегу. Киту даже показалось, что она задремала, но тут Энни спросила:

– Когда?

– Что когда?

– Когда мы с тобой сбежим отсюда?

– Н-ну… а что ты думаешь насчет того, чтобы просто переехать жить ко мне?

Энни скатилась с Кита и уселась рядом с ним на корточки.

– Невозможно, Кит, – ответила она, внимательно глядя на него. – Здесь тебе не Вашингтон. Тут не меняют партнеров так вот запросто. Здесь сбегают вместе. Всегда сбегают. Иначе нельзя. Ты и сам это знаешь.

– Знаю. Но я не хочу никуда убегать, Энни.

– Другого выхода нет. Я уеду с тобой куда ты захочешь, – добавила она. – А здесь… нет, невозможно.

– Ну ладно… но вначале я с ним поговорю.

– Нет. Он может потерять над собой контроль и прибегнуть к силе.

Именно этого Кит и хотел. А потому ответил:

– Мы с ним просто поговорим как мужчина с мужчиной, вот и все.

Энни смерила его долгим пристальным взором, потом проговорила:

– Кит, посмотри на меня.

Он сел и поднял на нее глаза.

– Да?

– Обещай мне, что ты ничего с ним не сделаешь.

Кит промолчал.

Энни положила руки ему на плечи.

– Я знаю, что он ударил тебя, и знаю, что ты не из тех, кто прощает или забывает такие вещи. Но не своди с ним счеты. Пусть все останется как есть. Ради меня.

Кит снова ничего не ответил.

– Пожалуйста, – сказала она. – Пусть его судьбу решают Господь Бог или горожане Спенсервиля. Нам с тобой незачем иметь такое воспоминание во всей нашей последующей жизни. Он ведь все-таки отец Тома и Венди, – добавила она.