Взлет и падение третьего рейха (Том 2) - Уильям Ширер

Далеко не умный нацистский министр, который во время своего пребывания в Лондоне в качестве германского посла так и не научился понимать англичан, добавил, будто располагает информацией о намерении английской секретной службы убрать герцога, как только он появится на Багамских островах.

12 июля германский посол в Мадриде встретился с министром внутренних дел Испании Романом Серрано Суньером, шурином генерала Франко, который обещал вовлечь генералиссимуса в этот заговор и осуществить следующий план. Испанское правительство направит в Лиссабон старого друга герцога Мигуэла Примо де Риверу, мадридского лидера фаланги и сына бывшего испанского диктатора. Ривера пригласит герцога в Испанию поохотиться, а также обсудить с правительством некоторые вопросы англо-испанских отношений. Суньер проинформирует герцога о заговоре английских секретных служб с целью убрать его с политической сцены. Затем, как сообщал в Берлин немецкий посол, "министр посоветует герцогу и герцогине воспользоваться испанским гостеприимством, а также финансовой поддержкой.. Может быть, есть какой-либо иной способ предотвратить отъезд герцога. Во всем этом деле мы остаемся совершенно в стороне".

Согласно немецким архивным документам, Ривера вернулся в Мадрид из Лиссабона после своего первого визита к герцогской чете 16 июля и привез донесение испанскому министру иностранных дел, который препроводил его далее германскому послу, а тот в свою очередь по телеграфу передал его содержание в Берлин. Черчилль, говорилось в донесении, назначил герцога губернатором Багамских островов в "очень сдержанном и категоричном по тону письме" и приказал ему немедленно следовать к месту назначения. В случае невыполнения указания "Черчилль угрожает герцогу Виндзору военным трибуналом". Испанское правительство согласилось, как добавлялось в донесении в Берлин, еще раз самым настоятельным образом "предостеречь герцога от занятия этого поста".

Ривера вернулся после второй поездки в Лиссабон 22 июля, а на следующий день германский посол в Мадриде по телеграфу "очень срочно" и "совершенно секретно" докладывал Риббентропу в Берлин:

"У него состоялось два долгих разговора с герцогом Виндзорским; при втором разговоре присутствовала герцогиня. Герцог выражался очень свободно... Политически он все больше отдаляется от короля и нынешнего английского правительства. Герцог и герцогиня меньше опасаются короля, который глуповат, нежели коварной королевы, которая искусно плетет интриги против герцога и, в частности, против герцогини. Герцог собирается выступить... с неодобрением нынешнего курса английской политики и с намерением порвать со своим братом... Герцог и герцогиня сказали, что очень хотят вернуться в Испанию".

С целью ускорить их возвращение посол договорился с Суньером, как указывалось далее в телеграмме, что тот направит в Лиссабон другого испанского эмиссара, "чтобы убедить герцога покинуть Лиссабон под предлогом длительной экскурсии на автомобиле, а затем пересечь границу в установленном месте, где испанская тайная полиция позаботится о том, чтобы все прошло без осложнений".

Спустя два дня посол сообщил дополнительную информацию, полученную от Риверы в "срочной, совершенно секретной" телеграмме:

"Когда он посоветовал герцогу не ехать на Багамы, а вернуться в Испанию, поскольку герцога, вероятно, попросят сыграть важную роль в политике Англии и попытаются возвести на английский престол, как герцог, так и герцогиня не смогли скрыть своего изумления. Оба... ответили, что, согласно английской конституции, это невозможно после отречения. Когда эмиссар конфиденциально пояснил им, что ход войны может привести даже к изменениям 3 английской конституции, герцогиня глубоко задумалась". В этом донесении немецкий посол напомнил Риббентропу, что Ривера ничего не знал о "каком-либо немецком интересе в данном вопросе". Молодой испанец, вероятно, считал, что действует в интересах своего правительства.

К концу июля план похищения нацистами герцога Виндзорского был в основном составлен. Гитлер назначил персонально Вальтера Шелленберга ответственным за осуществление этой операции. С этой целью он вылетел из Берлина в Мадрид, посовещался там с германским послом, переехал в Португалию и приступил к делу. 26 июля посол уже мог обстоятельно изложить Риббентропу суть плана:

"...Можно считать, что герцог и герцогиня принимают твердое решение возвратиться в Испанию. Для подкрепления такого намерения туда сегодня выезжает второй тайный эмиссар с письмом к герцогу, составленным очень искусно. В качестве дополнения к письму прилагается тщательно разработанный план пересечения границы.

Согласно этому плану, герцог и его супруга должны по официальной версии отправиться на летние каникулы в горы недалеко от испанской границы для того, чтобы пересечь ее точно в установленном месте и в конкретное время в ходе охоты. Поскольку у герцога нет паспорта, то придется заручиться согласием португальского пограничного чиновника на данном участке.

В это же время в соответствии с планом первый законспирированный эмиссар (Примо де Ривера) должен находиться у границы с испанским отрядом, расположенным так, чтобы была гарантирована безопасность герцога Виндзорского. Шелленберг со своей группой действует из Лиссабона в интересах операции. С этой целью во время поездки к месту летнего отдыха, а также в период самого отдыха чета будет находиться под неослабным наблюдением заслуживающего доверия шефа португальской полиции..."

Планом предусматривалось, что в момент пересечения границы группа Шелленберга возьмет на себя обеспечение безопасности на португальской стороне и выполнит эту задачу на испанской территории в качестве эскорта, который будет периодически незаметно меняться.

В целях обеспечения безопасности всего плана министр (испанский) подобрал другого тайного агента - женщину, которая при необходимости могла бы установить контакт со вторым тайным агентом и доставлять информацию группе Шелленберга.

При возникновении какого-либо непредвиденного чрезвычайного обстоятельства в результате действий английской Интеллидженс сервис предусматривалась переброска герцога и герцогини в Испанию самолетом. В этом случае, как и в первом варианте, главным условием являлось согласие герцога на выезд, которого предполагали добиться путем искусного психологического воздействия на его типично английский образ мышления, не создавая у него при этом впечатления бегства из-за действий английской Интеллидженс сервис и привлекая его перспективой свободной политической деятельности с территории Испании.

При необходимости помимо мер безопасности в Лиссабоне предусматривалось проведение "операции запугивания", чтобы убедить герцога покинуть Португалию.

Таков был нацистский план похищения герцога Виндзорского и его жены. Он отличался типичной немецкой неуклюжестью, а его реализация осложнялась неспособностью немцев понять "английский образ мышления" герцога.

"Операцию запугивания" предстояло осуществить группе Шелленберга. Однажды ночью он организовал группу лиц, которые забросали камнями окна на вилле, где проживали герцог с женой, а затем распространили среди прислуги слухи, будто это сделали агенты английской секретной службы. Герцогине был доставлен букет цветов с запиской: "Будьте осторожны, английская секретная служба не дремлет. От португальского друга, сердечно заинтересованного в Вашем благополучии". А в официальном донесении в Берлин Шел-ленберг докладывал: "...Открытие огня по окнам (безопасное для герцогини битье окна в спальне), запланированное в ночь на 30 июля, было отложено, поскольку психологический эффект от этого на герцогиню скорее усилил бы ее желание побыстрее уехать на Багамы".

Времени оставалось мало. 30 июля Шелленберг докладывал о прибытии в Лиссабон сэра Уолтера Монктона, высокопоставленного чиновника английского правительства и старого друга герцога. Его задача, очевидно, заключалась в том, чтобы как можно скорее отправить герцога с женой на Багамские острова. В тот же день германский посол в Мадриде срочно телеграфировал шифром Риббентропу, что его немецкий агент в Лиссабоне только что сообщил ему: герцог и герцогиня собираются уехать из Португалии 1 августа, то есть через два дня. В связи с этой информацией он запрашивал Риббентропа, не следует ли им "выйти из тени". Согласно сообщениям немецкой разведки, продолжал посол, герцог в присутствии своего хозяина, португальского банкира Рикардо до Эспирито Санто Сильва, выразил "желание вступить в контакт с фюрером". Почему бы не организовать встречу герцога Виндзорского с фюрером?

На следующий день, 31 июля, посол опять писал "очень срочно, совершенно секретно", пересказывая только что услышанное от испанского эмиссара, вернувшегося из Лиссабона после встречи с герцогом: герцогская чета, "находясь под сильнейшим впечатлением от сообщений об английских интригах против них и опасаясь за свою безопасность", очевидно, планирует отплыть 1 августа, хотя герцог пытается скрыть истинную дату отъезда. В своем донесении посол добавил, что испанский министр внутренних дел намерен предпринять "последнее усилие, чтобы воспрепятствовать отъезду герцога и герцогини".