Следы апостолов - Эндрю Олвик

— Аяхуаска, — прервав молчание, промолвил индеец и протянул Вагнеру плошку с отваром. — Вриль! — добавил он известное доктору слово, тем самым полностью развеяв сомнения о взаимонепонимании. Вагнер выпил горьковатое зелье и погрузился в транс, в котором увидел все то, что произошло с ним с момента начала болезни. Увидел ужасную смерть товарищей, оставивших его на попечение этого старого шамана и продолживших поиски мистической энергии Вриль, открывающей двери в сверхъестественные миры прорицания и бессмертия. Они все погибли от копий и стрел неизвестного индейского племени, ставшего на пути к Великой Тайне. Великое Знание, которое они вот уже было ухватили за хвост, вновь ускользнуло от экспедиции и захлопнуло за собой дверь, оставив за собой лишь небольшую щелочку, которую Вагнер расценил, как пригласительный билет для себя, избранного. Провидение даровало ему жизнь, приковав на несколько дней тело к ложу, а подсознание — к увлекательному зрелищу, в котором было место, как занимательным урокам, так и экзаменам по усвоенному материалу. На протяжении всех этих бредовых дней индеец потчевал доктора алкалоидным отваром из лианы Banisteriopsis caapi под названием аяхуаска и мычал над ухом заунывные песни, помогающие ему не сбиться с пути и преодолеть трудности в путешествии по другим измерениям. В этом же трансе Вагнеру было открыто, что его болезнь — великое благо, дарованное ему высшими силами. Не будь ее, ни при каких других обстоятельствах ему не удалось бы увидеть то, что посчастливилось узреть сегодня, обрести потусторонние магические силы и научиться ими управлять. Именно тогда, на недлительный срок вернувшись в реальность, он почему-то пожелал иметь на своем теле завораживающую татуировку, аналогичную той, что он увидел на теле своего проводника. Причудливые разноцветные узоры на спине индейца переплетались будто змеи в тесном серпентарии, которые высовывали из раскрытых пастей раздвоенные языки и, казалось, даже шипели. Желание сбылось. Когда Вагнера перестало лихорадить и действие расширяющего сознание снадобья закончилось, он всем своим нутром ощутил энергетику, исходящую от нанесенного на его спину рисунка, пронизывающую тело насквозь и распространявшуюся во все стороны на расстояние нескольких десятков метров. Казалось, что этой силы вполне достаточно для того, чтобы сбить с ног любого врага, отклонить в сторону летящую пулю и даже не задумываться о таких простых вещах, как левитация и целительство. Ощущение вскоре прошло, но оно навсегда осталось в памяти духа и тела доктора. Приди оно снова, Вагнер бы воплотил в действительность постулат Архимеда — перевернул бы земной шар, причем, безо всякой точки опоры. Вот оно — то, что мы так долго искали: сила, способная переместить что угодно и на какие угодно расстояния. Вот то сокровище, лишь бесконечно малую часть которого, мы используем в повседневности. Толком рассмотреть нанесенный на спину рисунок в походных условиях не удалось. Отто мог видеть только его часть — перекинутое через правое плечо змеиное туловище, заканчивающееся на животе головой в виде солнца.

Окончательно очнулся доктор в гостиничном номере города Сукре. Как он там оказался, припоминалось с трудом, Вагнер даже предполагал, что энергия Ври ль сама переместила его в боливийскую столицу.

Вернувшись в Германию, доктор был с почестями принят в тайное сообщество с символичным названием Вриль, руководимое двумя женщинами-медиумами, одну из которых величали Мария Оршич, другую — Сигрун. Отличительной особенностью этих дам были непопулярные в то время прически — собранные в пучок длинные волосы, чем-то напоминающие конский хвост. Считалось, что именно собранные в пучок длинные волосы играли роль антенн, усиливающих транслируемые со звезды Альдебаран сигналы. Жрицы расшифровывали послания, на основе которых в строжайшей тайне в разных уголках земного шара, включая Антарктиду, создавались совершенно новые типы летательных аппаратов, способных перемещаться не только в атмосфере Земли, но совершать полеты к дальним планетам.

Общество Вриль, работающее в тесном сотрудничестве с Аненербе и имеющее более обиходное название «Всегерманское общество метафизики», как и любая другая организация рейха, имела свою символику. Изображенная на черно-фиолетовом фоне серебряная молния божественного Света Илу была заимствована у специальной группы Ордена тамплиеров, упоминавшегося в связи с черным камнем богини Изиды. Этим трем цветам придавалось особое значение. Фиолетовый означал божественный Свет Нового Века, черный — современный Век Мрака, серебряный цвет молнии — силу, прокладывающую дорогу через мрак в земной мир божественному свету Нового Зона.

Доктор Вагнер, обладатель и хранитель черных камней, ведал в конторе делами современного Мрака. Согласно доктринам жриц с конскими хвостами, Земля представляет собой полое тело, и главный вход в загадочный поземный мир расположен в районе Южного Плюса. Именно туда верхушкой Третьего рейха снаряжались секретные экспедиции, на подводных лодках доставлялось строительное и буровое оборудование, под ледовыми панцирями строились заводы по выпуску сверхсовременной плавающей под водой и летающей техники. Помимо этих южных врат на планете существовали и другие входы в подземное царство энергии Вриль. Именно их поиском и занимался доктор Вагнер, стимулируя свое сознание отваром аяхуаски и ритуальными жертвоприношениями. Он чувствовал очередной приступ болезни, верил в то, что в несвижском подземелье, как и в недавно открытом им в лесах Тюрингии, отыщется вход в скрытый Черным Солнцем Вриля мир, где установится связь с Высшим разумом. Конечно же, потребуется еще одна жертва, лучше всего, человеческая. «Да, Генриха немного жаль, но какая по большому счету разница между ним и котом Шульцем, — размышлял Отто, приходя в этот вечер в себя от тяжелых, но необходимых нарко-сатанистских практик. — Жаль, что Генрих не ариец, подмешанные в его кровь славянские эритроциты — непреодолимая преграда между ним и теми тайнами, в которые я бы мог его посвятить. Ну, да черт с ним, обыкновенная биологическая масса…»

С криком: «Ха!», доктор соскочил с кровати, проделал комплекс гимнастических упражнений и пошел в душ. Закончив процедуру, он посмотрел на себя в зеркало. На лице не осталось и следов недомогания. Чистые блестящие глаза с узкими зрачками, разгладившиеся морщины, этот давно забытый ироничный оскал омолодили доктора лет на пятнадцать.

— Ар-Эх-Ис-Ос-Ур, — подмигнув, сказал Вагнер своему отражению, затем он подошел к кровати и рухнул на нее в позе пятиконечной звезды.

40

На этот раз пан Бронивецкий прибыл к дому Григория на машине. Во-первых, он еще чувствовал некоторую слабость после сразившего его накануне сердечного приступа, а во-вторых, ему непременно надо было успеть в костел, где между десятью и одиннадцатью часами утра должна была состояться долгожданная встреча с агентом.

— Вижу, дело срочное, — заметил вышедший навстречу раннему гостю Григорий.

Пан Бронивецкий несколько неуклюже вылез из машины и смущенно улыбнулся.

— Не люблю откладывать срочные дела в долгий ящик, — пояснил он, разводя руками. — Так меня учили братья иезуиты.

Зачем ему все же могли понадобиться деньги, размышлял Григорий, следуя позади своего гостя, который продолжал беспечно болтать, пересыпая свою речь польскими словечками и оживленно размахивая руками. Сумма-то немаленькая. Стоп, вдруг вспомнил он свой последний визит к Францу, а ведь тот тоже просил меня одолжить ему денег, только в два раза больше. А для чего — не признался. Может, только совпадение? Или же эти два события как-то связаны между собой, и тогда приезд поляка, как я и предполагал, определенно имеет отношение к смерти старика Юркевского, а, следовательно, к тому, что произошло с Францем. Прямая тут связь или косвенная — трудно сказать. Этот Бронивецкий совсем не похож на человека, способного решать сложные задачи. Я бы ему важное дело не доверил. Слишком уж он нервный. С другой стороны, неизвестно, какими критериями руководствовались те, чьи интересы он может тут представлять. Весьма вероятно, что его визит в Несвиж — это воля Ватикана, который до сих пор не оставляет надежд заполучить Золотых Апостолов Радзивилла. Если все так, то поляк вполне может стать следующей жертвой. В этот момент Григорий почувствовал, как у него заложило уши. Однако… Если уж все так серьезно, то и повод должен быть серьезным, иначе какой смысл Ватикану ввязываться в такую грязную историю. Не говорит ли это о том, что появилась какая-то новая информация, способная привести к Апостолам, и об этом уже известно даже за пределами Несвижа? Почему бы и нет? Все может быть. Франц наверня-ка что-то раскопал, иначе зачем ему было клянчить у меня деньги и заключать со мной соглашения, цель которых может быть только одна — раскопки в замке. Посмотрим, как будут развиваться события. Что бы там ни было, а с этого момента надо не спускать глаз с Бронивецкого. Интуиция меня еще никогда не подводила, а именно она подсказывает мне, что пан Простофиля выведет меня на что-то очень важное, может быть, даже на сам тайник. Только бы Островский со своими следственными штучками не помешал. Если я, а не кто-либо другой, доставлю Апостолов в Ватикан, то задачу с признанием моих прав на принадлежность к генеалогическому древу Радзивиллов можно считать решенной.