Написано кровью моего сердца - Диана Гэблдон

— Нет. Не уверена, — еще тише отозвался он.

И я, хоть и понимала, что он блефует, ощутила ледяные мурашки по всему телу.

— Согласись, у меня имелось на то полное право.

— Нет. — Холод сменился кипящей яростью. — Не было у тебя никаких прав. Ты, черт возьми, умер!

Несмотря на злость, голос на последнем слове дрогнул, и Джейми вмиг переменился в лице.

— Что?! Хочешь сказать, это не важно? — кипела я.

— Нет. — Он взял меня за перемазанную грязью руку. — Просто я не знал, что это настолько важно.

Голос у него вдруг сел, и я, повернувшись, увидела на его глазах слезы. Издав бессвязный звук, я бросилась ему на грудь и громко зарыдала.

Он крепко обнял меня, обжигая дыханием макушку, а когда я наконец успокоилась, отстранился и обхватил мое лицо руками.

— Саксоночка, я полюбил тебя с первого мгновения, — очень тихо сказал Джейми, не спуская с меня взгляда: усталого, налитого кровью, но пронзительно-синего. — И буду любить всегда. Можешь хоть со всей британской армией переспать, не важно… Хотя нет, — поправился он. — Еще как важно, но я все равно любить тебя не перестану.

— Я этого не хотела.

Я шмыгнула носом, и Джейми подал платок: весьма потрепанный, с кривоватой «П», вышитой в уголке синими нитями. Не представляю даже, где он раздобыл такую вещицу.

Однако спрашивать не стала: сейчас нам обоим не до того.

Скамья была не слишком длинной, и мы почти касались коленями. Однако Джейми меня больше не обнимал. Сердце тревожно застучало. В любви он признавался всерьез, но это еще не значит, что наши разногласия решены.

— Мне показалось, Грей признался лишь потому, что был уверен: если не он, тогда все расскажешь ты, — осторожно начал Джейми.

— Так и есть. — Я высморкалась. — Только сперва дождалась бы, пока ты вымоешься и поешь. Насколько знаю мужчин, на сытый желудок вы настроены более благодушно. Ты когда последний раз ел?

— Нынче утром. Сосиски. И не пытайся сменить тему.

Голос звучал ровно, но в нем чувствовалось клокотание, будто в кастрюльке закипающего молока. Еще чуть-чуть — и оно вспенится, вулканом извергаясь на плиту.

— Я все понимаю, но хочу знать… должен знать, что между вами было?

— Правда понимаешь? — эхом переспросила я с удивлением.

Нет, я, конечно же, надеялась, что он поймет, но верилось в это слабо. Руки у меня уже были не ледяными, они взмокли от пота, и я вытерла их о юбку, не обращая внимания на оставшиеся разводы.

— Мне это не нравится, — процедил Джейми сквозь стиснутые зубы. — Но я понимаю.

— Правда?

— Правда. — Он пристально глядел мне в глаза. — Вы оба думали, что я мертв. А я знаю, саксоночка, какой ты бываешь, когда напьешься.

Я хлестнула его щеке — так неожиданно, что он не успел даже увернуться.

— Ты… ты… — зашипела я, не в силах подобрать для него оскорбление, в полной мере выразившее бы глубину моих чувств. — Да как ты смеешь!

Джейми бережно потер щеку. Губы у него чуть заметно дрожали.

— Я… хм… не совсем это имел в виду, саксоночка. И вообще, разве не я здесь пострадавшая сторона?

— Нет, — огрызнулась я. — Сперва тебя не было, потом ты… потом ты утонул, и я осталась одна с детьми на руках с-среди шпионов и с-солдат. И ты, и Фергус, оба вы ублюдки! Бросили меня, и Марсали тоже…

Я так кипела от переполнявших душу эмоций, что продолжать не смогла. И будь я проклята, если снова перед ним расплачусь!

А Джейми осторожно придвинулся и взял меня за руку. Я не стала вырываться, чувствуя его так близко, что могла разглядеть пылинки в бороде, обонять пропитавший одежду запах пота и дорожной грязи, ощущать исходивший от него жар.

Я силилась что-то сказать, но выдавала лишь бессвязные звуки. Джейми, не обращая внимания, расправил мне пальцы и принялся выписывать по ладони круги.

— Саксоночка, я вовсе не хотел сказать, что ты пьяница, — начал он, явно желая примирения. — Только то, что зачастую, Клэр, ты идешь на поводу у своего тела. Так всегда было.

Я наконец обрела дар речи.

— Ч-что ты хочешь этим сказать? Что я шлюха? Падшая женщина? Гулящая девка? Думаешь, это звучит лучше, чем пьяница?!

Джейми тихонько фыркнул. Я хотела было отнять руку, но он не отпустил.

— Я сказал, саксоночка, только то, что сказал. — Он крепче сжал пальцы, а другой рукой обхватил за предплечье, не давая встать. — Тобою движет твое тело. Разве не поэтому из тебя вышел такой хороший врач?

— Я…

Обида мигом испарилась. Надо признать, в его словах есть толика здравого смысла.

— Возможно, — ответила я, отводя глаза в сторону. — Но не думаю, что ты именно об этом говорил.

— Не совсем. — В его голосе вновь зазвенела сталь. — Послушай.

Я промолчала, но он меня не отпускал — а состязаться с ним в упрямстве бесполезно, хоть сто лет тренируйся. Нравится мне или нет, однако придется его выслушать… и самой сказать все, что он захочет узнать.

— Хорошо, — выдавила я.

Он перевел дух, но хватку не ослабил.

— Саксоночка, я тысячу раз делил с тобой постель, — негромко заговорил он. — Думаешь, я не замечал, как ты себя при этом ведешь?

— Вообще-то не меньше двух тысяч раз, а то и трех, — педантично поправила я, глядя на валявшийся на земле нож. — И да, замечал, наверное.

— Да, я знаю, какая ты в постели. И представляю… как у вас все было, — добавил он, поджав на мгновение губы.

— Ни черта ты не представляешь! — пылко ответила я.

Он хмыкнул, на сей раз нерешительно, и возразил:

— Представляю. Когда я потерял тебя, после Каллодена… я знал, что ты жива… но от этого было только хуже.

На сей раз хмыкнула уже я, но жестом велела ему продолжать.

— Я ведь рассказывал тебе про Мэри Макнаб? Как она пришла ко мне в пещеру?

— Не сразу, — холодно ответила я. — Но да, в конце концов ты собрался с духом и признался. И я тебя ни в чем не винила — и подробностей, кстати, не требовала.

— Да, не требовала, — признал он и потер нос костяшками пальцев. — Может, ты не ревнивая. В отличие от меня. — Он нерешительно замолчал. — Я расскажу тебе, как все было… если хочешь.

Я смотрела на него, кусая губы. Хочу ли? Если откажусь — не воспримет ли он это как знак, что мне все равно? Джейми ведь неспроста сказал: «В отличие от меня».

Я глубоко вздохнула, принимая условия сделки.

— Ладно. Расскажи.

Джейми отвел глаза и с усилием сглотнул.

— Это