Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом - Мэг Джей

Однажды Рейчел пришла ко мне на сеанс днем, поменявшись с кем-то сменой. Она швырнула сумку на диван и проворчала, усаживаясь:

– Мне так надоели эти рестораны, и я терпеть не могу работать в обеденную смену. Все клиенты, приходящие обедать, обращаются с официантами и барменами как с людьми второго сорта. И меня не покидает мысль, что я могла бы иметь работу не хуже, чем у них, если бы захотела, – пожаловалась Рейчел.

Когда мои клиенты устают от чего-то, а я устаю об этом слушать, в большинстве случаев это означает, что пора что-то менять.

– Давай поговорим об этом, – предложила я. – Какую работу ты могла бы иметь?

– Юриста. Они не умнее меня.

– Хорошо. Возможно, они действительно не умнее тебя. Но все же есть то, чем они от тебя отличаются в данный момент.

– Юридическая школа. Я знаю.

– Но это еще не все. Есть еще подготовительные курсы для сдачи вступительного теста и сам тест. А еще заявления. Рекомендательные письма. Собеседования. Три года учебы плюс летняя стажировка. Коллегия адвокатов. И только после всего этого ты получишь новую работу.

– Я знаю, знаю, – раздраженно воскликнула Рейчел.

Я подождала, пока ее раздражение пройдет, а затем сказала:

– Наверное, тебе кажется, будто я на тебя давлю.

– Я знаю, что вы делаете свою работу. Но в наше время все самое важное в жизни происходит позже, чем когда-то, – в возрасте от тридцати до сорока лет.

Я вспомнила о своих двадцатилетних клиентах и возразила:

– Тут есть большая разница: одно дело, когда что-то уже происходит в жизни после тридцати, и совсем другое – в этом возрасте это «что-то» только начинать.

Я подошла к столу и взяла карандаш и бумагу.

– Я хочу нарисовать линию времени. Помоги мне ее заполнить.

– Никакой линии времени, – медленно произнесла Рейчел, бросив на меня перепуганный взгляд. – Я не хочу быть одной из тех девушек, у которых на телефоне фотография обручального кольца, ведь я пока что одна. Я говорю всем, что выйду замуж в сорок лет и рожу первого ребенка в сорок пять. Мне не нужна никакая линия времени.

– Похоже, что все-таки нужна, – возразила я.

Смещение предпочтений в пользу настоящего проявляется особенно сильно у тех молодых людей двадцати с лишним лет, которые устанавливают большую психологическую дистанцию между настоящим и будущим[163]. Любовь или работа может казаться им весьма отдаленной во времени, – так Рейчел отбросила далеко в будущее замужество и рождение детей. Кроме того, будущее может оказаться отдаленным в социальном плане: так бывает, когда мы общаемся с людьми, которые тоже не говорят о будущем. Впоследствии оно может показаться нам отдаленным даже в пространственном отношении, если мы планируем поселиться в каком-то другом месте.

Проблема в том, что ощущение отдаленности от будущего влечет за собой абстрагирование от него; абстрагирование еще больше усиливает ощущение отдаленности – и так по кругу. Чем отдаленнее кажутся нам любовь и работа, тем меньше нам нужно о них думать; чем меньше мы думаем о любви и работе, тем более отдаленными от них себя чувствуем. Я начала рисовать линию времени, для того чтобы приблизить будущее Рейчел и направить ее мысли в более конкретное русло.

– Тебе сейчас двадцать шесть лет. Когда ты собираешься поступать в юридическую школу? – спросила я с карандашом руке.

– Я точно не знаю. Ваша линия времени заставляет меня нервничать, – засмеялась Рейчел, – так что я даже думать не могу о том, что это произойдет в следующем году. Но определенно до тридцати. Я стопроцентно не буду работать барменом в тридцать лет.

– Хорошо. Если ты поступишь в юридическую школу около тридцати, тебе понадобится три года на то, чтобы ее окончить. А еще минимум год до начала учебы нужно потратить на подготовку и сдачу теста, подачу заявлений и поиск рекомендательных писем. После окончания учебы потребуется, по всей вероятности, еще год для получения разрешения на юридическую практику и поиска работы. В сумме это минимум пять лет. Так что если ты начнешь этот процесс в тридцать, то станешь одним из тех юристов, которые обедают в твоем ресторане, не раньше чем через пять лет. К тому времени тебе исполнится тридцать пять. Как ты на это смотришь?

– Вроде бы все в порядке…

– Напомни мне, пожалуйста, когда ты собираешься выйти замуж? В сорок лет? – я отметила это на линии времени.

Рейчел начала сомневаться.

– А родить ребенка в сорок пять? Ты уверена?

– Нет, не совсем. Я имела в виду, что все это еще так далеко. Я не хочу беспокоиться об этом сейчас.

– Вот именно. Ты относишь решение этих вопросов на отдаленное, абстрактное будущее. Когда на самом деле ты хочешь выйти замуж и родить ребенка? – спросила я, вытирая то, что уже было отмечено на линии времени.

– Я совершенно точно хотела бы родить первого ребенка до тридцати пяти и выйти замуж перед этим. Я не хочу быть пожилой мамой.

– Теперь ты говоришь более осознанно, – сказала я, исправляя линию времени. – Итак, ты думаешь, что в период от тридцати до тридцати пяти лет ты поступишь в юридическую школу, выйдешь замуж и родишь ребенка. Это будут весьма напряженные годы. Как тебе нравится мысль о том, что во время учебы в юридической школе у тебя будет ребенок?

– Звучит ужасно. Нет, я этого не хочу. Кроме того, возможно, я не захочу работать полный день после рождения ребенка.

– А ты можешь выйти замуж и родить ребенка сейчас?

– Нет! Доктор Джей! У меня ведь даже парня нет!

– Рейчел, твоя жизнь не становится длиннее. Ты планируешь сделать все это от тридцати до тридцати пяти лет, но говоришь, что не хочешь делать все это одновременно.

– Нет, не хочу.

– Тогда сейчас самое подходящее время для учебы.

– Думаю, мне следовало бы также прекратить так часто встречаться со случайными людьми, которых мне даже не хочется иметь в своем окружении, – сказала Рейчел.

– Пожалуй, да.

После того как юридическая школа стала не такой отдаленной перспективой для Рейчел, ее планы в отношении учебы конкретизировались. Она запаслась книгами о том, как поступить в юридическую школу; составила список всего того, что разделяет ее и тех юристов, которые обедали в ее ресторане; бросила работу бармена и нашла работу в юридической компании, для того чтобы получить там рекомендательные письма; потратила немало сил на подготовку к вступительному тесту.

Примерно через два года Рейчел поступила в юридическую школу в Пенсильвании.

В прошлом Рейчел не раз слышала о том, что сейчас «самое важное в жизни происходит позже, чем когда-то», но не совсем понимала, что это означает для ее жизни в период от двадцати до тридцати лет. Когда Рейчел решила для себя, какой должна быть ее жизнь на четвертом десятке, она смогла более четко определить, что нужно успеть сделать в двадцать с лишним лет. Возможно, линия времени – это не камера виртуальной реальности, но она помогает нашему мозгу увидеть время таким, какое оно есть, – ограниченным. Это дает нам повод подниматься утром и двигаться дальше.