Стражи Армады. Умереть вчера - Владимир Андрейченко

Прислушиваясь к возобновившемуся гвалту зверья, приятели перевели дух.

– Вот, черт, – Плакса оглядел себя, – ремешок броника срезало, как ножом.

– А зачем высовывался, раз не видишь ничего? Если бы в голову попали?

– Так ведь интересно…

– Ага, тебя любопытство гложет, а я потом мучайся – неси тебя к докторевскому, да? – Рекс посмотрел на напарника.

– Я же не думал, что они так быстро спохватятся! Сообразить ничего не успел, как пули засвистели, – Плакса улыбнулся и тихонько запел: – Темная ночь, только пулька попала в висок… – потом хохотнул и добавил: – Неестественно это все, чтобы зомби так быстро соображать начали. А?

– Вот я и говорю: создается впечатление, будто нас с тобой насквозь видят. Смотри, как точно зомбари без телепата на наше убежище вышли! Ведь в ущелье, за двести метров отсюда, ответвлений в разные стороны штук шесть. А эхо не позволяет определить, откуда стреляли.

– Да-а… Странности творятся. Не нравится мне все это. Ну что, посидим еще чуть-чуть да двинем заниматься мало-мальски «оперативным делом»?

– Это ты про обыск тел грешных? Давай рассвета подождем. И оглядеться бы не мешало, коли такая петрушка происходит…

Пока Плакса ремонтировал порванный на бронежилете ремешок, Рекс полез во внутренний карман комбинезона и сплюнул. Настала его очередь чертыхаться.

– Что там у тебя-то случилось? – спросил участливо напарник.

– Да, видно, пока в отключке был, все сигареты переломал. Теперь придется по дороге к базе чинариками баловаться. Тьфу ты! Хоть в газету, как деды делали, табак заворачивай…

– Давно тебе говорю, – не дело это – воздух коптить. Бросай куреху.

– Бросишь здесь, как же! Хоть сигаретами немного адреналин понижать от такой жизни.

– А ты, как я, карамельки посасывай, – напарник хохотнул.

– Привычка – вторая натура. Ладно, если все наладится, глядишь, и будет ради чего бросить…

Приятели ненадолго замолчали. До нюха Плаксы дотянулся сладковатый запах сигаретного дыма. Он вдохнул полной грудью прохладу предрассветного часа и, потянувшись, сладко зевнул.

– Слышь, Макс, а мне вот нравится запах курева на свежем воздухе. А еще помню, в детстве мы с пацанами частенько вставали возле выхлопной трубы какого-нибудь автомобиля и вдыхали. Вот ведь человек – вроде знает, что полезно, а что вредно, а все равно пытается сделать то, что ему нравится… И ведь нам нравилось!

– У тебя, Ден, еще и детство было, что ли? – Рекс хохотнул.

– Да… наверное, ничуть не хуже, чем у других. По крайней мере, есть о чем вспомнить, – с умилением ответил Плакса и, вздохнув, продолжил: – А я вот давно хотел тебя спросить… Мы вместе уже два года как. И все у нас общее, и спины друг другу прикрывать умеем, и притерлись до взгляда и жеста. А вот спрашивать о твоем прошлом я почему-то не решался… Как ты в Зоне оказался – знаю. И про амнезию тоже. Но вот что мне непонятно: ты почему-то ни разу не пытался о себе ничего разузнать. Ведь торгаши имеют хорошие связи на большой земле. Через них можно было бы пробить инфу. Или «трудное детство – деревянные игрушки»? Боишься, что выплывет наружу что-то очень скверное?

– Хм… – Рекс задумался. Затянулся, обжег пальцы, тряхнул рукой, выбросив окурок, притоптал его и исподлобья взглянул на друга. – Честно? Боюсь. Но не в этом дело. Дело в том, что на мой мозг словно поставлен предохранитель. Стоит задуматься о прошлом, пытаясь его выудить из глубин памяти, как начинает раскалываться голова. И это грозит постоянными обмороками.

– Так они у тебя и без этого случаются!

– Случаются, – кивнул сталкер, – но только эти случаются лишь в моменты расслабленности, когда, к примеру, ты рядом и можешь прикрыть. А те… Те могут произойти в любое время. И с тяжкими последствиями. Это как телепаты действуют на разум, только, наверное, во много раз сильнее. Страшно. И еще этот голос… «Верни мне МОЕ!» Кому я так задолжал – ума не приложу…

– Ясно, – Плакса щелкнул пассатижами, зажав концы скрученной проволоки, сцепившей разорванный ремешок, и виновато взглянул на друга. – Не сердись, Макс. Я ж из лучших побуждений.

– Нет, мне не за что на тебя сердиться. Просто надо было тебе сразу все рассказать. А искать через торговцев бесполезно, по одному имени не ищут. Еще и фамилия нужна…

– Это как? – не понял напарник.

– Ну, как? – кисло усмехнулся Рекс, чувствуя, что товарищ прорвал в его душе небольшую плотину. – Вот так бывает. Очнулся у Энергопоста в пещере, кругом тьма беспросветная, как сегодняшней ночью. Рукой пошарил – что-то холодное, а недалеко горят из темноты два глаза, и в голове полный сумбур, как будто кто-то черпаком все ее содержимое в бульон перемешал. Схватился я за первый попавшийся предмет, чувствую – пачка сигарет, а в нее еще зажигалка вставлена. Я другой рукой зажигалку выдернул и чиркнул – пещера слабо осветилась. Смотрю – рядом посиневший труп сталкера, семизарядный «Чейзер», а в дальнем углу уставилось на меня чудище с большим наростом позади головы и, растопырив руки, пытается меня загипнотизировать. В голове целая свора вурдалаков завывает, а перед глазами все двоится. Я автоматически схватился за дробовик и несколько раз выстрелил прямо в светящиеся глаза монстра. Ментальное давление спало, но круги перед глазами еще долго плавали. Я опять зажигалкой чиркнул – чудище лежит на спине, стонет и пытается подняться. Думаю – пора ноги делать, пока оно меня не съело. Тут я перепрыгнул через него и дал деру. Как до Плавней добрался, не помню. Наверное, на автомате. Мужикам о случившемся рассказываю, а они потешаются, не верят. Говорят, что от телепата просто так никому уйти не удавалось. Думали, что я сбрендил, и мне все это почудилось. А я даже понять не могу, о чем они говорят. В голове чисто, как в только начатой книге, одни белые листы. Ничего о себе не знаю. Наверное, пропал бы тогда с непривычки. Спасибо Горынычу, что помог. Я трясусь весь, в себя прийти не могу. «Надо же, – думаю, – как в жизни может быть, чего только не увидишь». А он увидел у меня в руках пачку и посоветовал затянуться, мол, спокойнее станет. Вот с тех сигарет я курить в Зоне и начал. А курил ли до нее – неизвестно.

– Да, Горыныч вообще мужик классный! Он до того, как бар открыл на базе, сам поначалу сталкерил. Но к мужикам нормального отношения не поменял, не зазнался, как некоторые. Помнит, что всем нужно помогать… – Плакса умолк. Прислушался к реву какого-то зверя в долине у подножия скал, и, хохотнув, заключил: – Судя по этому голодному вою, я бы не хотел помочь его хозяину в пропитании.

– Это потом уже я узнал, насколько страшен телепат, – продолжил Рекс, – но мужики тогда не поверили. Кричали, что я не смог бы от него целым и невредимым уйти. А на мне еще из одежды – только футболка, джинсы и кроссовки на босу ногу… Это их еще больше и озадачило. Я ж не мог в таком виде через половину Зоны пройти без последствий. В конце концов, не выдержали, собрались и решили докопаться до истины. Типа – облаву устроить. Оставлять у себя под боком псионика никто не хотел. Но оказалось, что воевать там было уже не с кем – труп телепата успел даже окоченеть. Подивились, конечно, но мне поверили. От Горыныча тогда мое прозвище и пошло. Он, поглядев на мертвого монстра, при всех мне сказал: «Ну, ты прям Ти-Рекс, мужик!»