Предначертанные - Анастасия Пименова

каждого из вас. Годы изучений не прошли напрасно. Кьяра, – женщина обратилась ко мне, – у тебя прекрасные родители, которые преданы правлению. Я имела честь с ними лично пообщаться несколько дней назад.

Я тоже напряглась, понимая две вещи. Первая, родители никак не выдали себя, и вторая, что они всё равно в опасности.

– Уверена, что они поймут, если я им прикажу, например, сделать всевозможное, чтобы повлиять на тебя. Даже отдать собственную жизнь.

– Если вы их хоть пальцем тронете…

– Я ещё не закончила. Невежливо перебивать старших, – Алекса покачала головой. – И не учись у моего сына пустым угрозам. Мне необязательно их трогать. Повторюсь, они сами готовы на всё ради благополучия нашего мира. Но к твоим родителям я перейду позже, сначала попробую другие методы… Например, проверю насколько сильна ваша связь. Вы же в курсе, что если одного из вас ранить, – Алекса вновь вытащила пистолет из футляра и направила его на Гидеона, – то это непременно почувствует другой.

Раздался выстрел.

Я вздрогнула, а затем почувствовала, как теплая жидкость, вытекающая из живота, касается рук.

Боль накрыла как-то запоздало. Я скривилась, зажала рану руками, чтобы остановить кровотечение, сцепила зубы и взглянула на Гидеона.

Он тоже морщится и держится за живот, словно пулю пустили ему.

Но почему? Когда я пострадала от взрыва, то он не выглядел умирающим, в отличие от меня.

– Ваша связь с каждым разом только крепнет. Наверное, вы этого не знали, да? С момента, как вы встретились взглядами, то с новым днем она становится только сильнее. Сначала вы можете её даже не замечать, но позже… вы будете чувствовать друг друга даже на большом расстоянии. Конечно, если выживете. Не только боль, нет, но и сильные эмоции, – да, я это знала, но думала, что у нас с Гидеоном просто не работает. Оказывается, нужно время. – Самая прелесть в том, что сейчас самой сильной эмоций является именно боль, – на её лице отразился оскал, – то есть, Гидеон, даже не прикасаясь к тебе и пальцем, я могу воздействовать через Кьяру. Ты будешь испытывать все, что и она. Ранить смертельно я не собираюсь, чтобы она восстановилась в капсуле, но так можно продолжать очень и очень долго.

Моё дыхание участилось, и я схватилась за край дивана, пачкая его кровью, чтобы удержать равновесие.

– Ты заговоришь, мой сын. Только тебе решать, как скоро. Я никуда не тороплюсь, а вот мисс Рэдинс, как и её родители, не бессмертные. Если с Кьярой не сработает, то боюсь, что ты испытаешь не только физическую боль, но и душевную, когда девушка лишится своих родителей. Возможно, тебе это даже пойдет на пользу. На сегодня мы закончили.

Она взяла пульт, на который нажала, чтобы всё вновь открылось, затем вызвала стражей.

Мэдок остановился в дверном проеме, обращая внимание на мою рану.

– Мистер Гастингс, не стесняйтесь, заходите, – махнула ему рукой Алекса, – как раз вы проводите Кьяру в капсулу, чтобы она восстановилась. Коул и Бэн пусть проводят Гидеона к остальным для допроса. Возможно, ему уже есть, что нам рассказать, – глаза женщины на этом моменте блеснули.

– Так точно, – отозвался Мэдок и подошел ко мне.

Я переглянулась с Гидеоном и отрицательно качнула головой, чтобы он даже не думал этой сучке что-то говорить. Предположу, он так и собирался поступить.

Бывший капитан хотел взять меня под руку, чтобы помочь, но я вырвала руку.

– Справлюсь и без тебя. Пока я в состоянии идти самостоятельно.

– У тебя кровь из живота.

– Правда?

Я даже попробовала выразить удивление, но получилось не очень, поэтому поморщившись сама направилась к выходу, прекрасно помня, где находятся капсулы для восстановления.

– Что там произошло? – спросил Мэдок, когда мы уже оказались в лифте.

– Спросил бы у мисс Браун.

Похоже, до Мэдока наконец-то дошло, что я не настроена на разговор с ним, и замолчал.

Глава 28

Я и забыла, что значит восстанавливаться в капсуле, как это неприятно. Хотя… неприятно – это ещё легко сказано.

После взрыва я была без сознания, поэтому боли практически не ощущала. Здесь же… пуля, пущенная Алексой, застряла достаточно глубоко. Её пришлось вытаскивать вручную.

Я вопила и сопротивлялась, когда Мэдок держал мне руки, пока медсестра доставала её. Дальше было хуже. Лежать и не шевелиться, когда в капсуле тебя зашивают и восстанавливают травмированные клетки.

Мне могли вколоть обезболивающее, но специально не стали этого делать. Уверена, Алекса постаралась.

Гидеон тоже должен был всё это чувствовать.

Когда со мной закончили, то часы уже показывали время ближе к полуночи, поэтому допрос я пропустила и сразу отправилась в камеры. Вернее, и туда меня сопроводили.

Я так вымоталась, что даже не осмотрелась в своей тюрьме, а сразу плюхнулась на кровать и уснула.

***

Разбудил меня стук по стеклу.

До меня не сразу дошли последние происходящие события, поэтому и глаза открыла не сразу.

– Подъем. Завтрак прибыл. – Узнала я знакомый голос. – Почему я вообще должна этим заниматься?

Зои.

Приняв положение сидя, посмотрела на неё, как она заносит еду. Зачем открывать камеру, если можно её передать через специальное окно? Вопрос отразился на моем лице, потому что она ответила:

– Я тоже этому не рада, но меня просили лично передать тебе еду. А ещё сказать, что твой предначертанный ещё на допросе. Ему очень понравилось чувствовать всё то, что было вчера, – последние слова для девушки оказались непонятны, в отличие от меня.

Она оставила завтрак и ушла.

Камеры внутри никак не изменились с момента, когда у нас была здесь экскурсия.

Только умывальник, туалет и кровать. И опять везде белый цвет, от которого меня скоро вырвет.

Стены здесь прозрачные. То есть когда будешь делать свои дела, в соседних камерах могут на это смотреть. Но, сидя в таких местах, людям, как правило, всё равно. Им интересно лишь одно – выбраться отсюда.

По правую сторону камера оказалась пустой, только в следующей за ней увидела Мэй, которой махнула рукой. Она в ответ. Кричать что-то бесполезно – не услышит. Рядом с Мэй в соседней камере оказался Вильдо.

По левую сторону от меня я увидела Анику. Подойдя к прозрачной стене и дотронувшись до неё, заметила, как девушка отрицательно качает головой. Понятно, говорить с ней тоже бесполезно. Видимо, они включили шумоизоляция, чтобы мы не смогли переговариваться. Подальше от Аники расположены камеры, где находятся Ной и Лукас. Не хватает только Гидеона. Скорее всего, соседняя пустая камера предназначена для него.

Что сказала Зои? Гидеон ещё на допросе. Его