Елена Троянская - Маргарет Джордж

Итак, в моей власти все вернуть назад. Я бежала с Парисом, я убедилась в подлинности своей страсти, а теперь как ни в чем не бывало вернусь домой. Я и не предполагала, что все можно так легко исправить. Преступление без наказания.

Я посмотрела на Париса, на его лицо. Его губы сложились в улыбку.

— Поезжай, если так нужно. Я счастлив тем, что было, — сказал он.

— Я не поеду. — Я подошла к нему.

— Елена, прошу тебя! — взмолился Геланор. — Подумай! Хотя бы немного подумай.

— Я уже думала, и думала много. Все годы, пока жила в Спарте, я думала.

— Значит, ты не вернешься? — спросил он безнадежно.

— Я не могу. Вернуться — значит выбрать смерть.

Но почему я видела Ареса? Раньше он никогда не являлся мне. Арес предвещает смерть. И почему я должна полностью порывать с прежней жизнью?

— Геланор, лучше поехали с нами! Поплыли с нами в Трою!

— Что ты сказала? — Его лицо выразило то ли удивление, то ли возмущение, то ли ужас.

— То, что ты слышал. Поплыли с нами в Трою! Прошу тебя!

Мне захотелось, чтобы не кто иной, а он сопровождал меня. Именно его я должна взять с собой из прежней жизни в новую. Я скучала по нему гораздо сильнее, чем ожидала.

— Геланор! Ты нужен мне! Ты можешь принести много пользы в Трое. Ты можешь…

Я не знала, что сказать. Знала только одно: он нужен мне.

— Я не хочу ехать в Трою. И тебе не советую. Это роковая ошибка!

— Ошибка или нет, я еду. Решено. Поедем со мной!

— Поезжай с ней, — вдруг сказала старуха голосом, похожим на эхо.

— Кто она такая? — спросила я Геланора и подумала, что не помню ее.

— Это же старая дворцовая пряха.

— Моя госпожа, а я помню тебя еще девочкой. — Старуха ответила на мои мысли, а не на слова. — Ты выросла у меня на глазах.

Я подавила в душе неприязнь к ней, хотя она и выдала меня. Ведь если бы не она, я не встретилась бы с Геланором.

— Я принесла тебе то, что ты непременно должна взять с собой, — сказала старуха и протянула грубый мешок.

— Что это?

— Открой.

В мешке что-то шевельнулось.

Мне было неприятно подчиняться ей, но пришлось — любопытство оказалось сильнее. Я приоткрыла мешок и увидела в нем алтарную змейку.

— О! — вскрикнула я.

— Она послужит тебе в новой жизни, — сказала старуха. — И даст совет, и остережет.

Я и обрадовалась, и огорчилась: я хотела, чтобы змейка в мое отсутствие хранила Гермиону. А теперь Гермиона осталась без ее защиты! Меня охватил страх за дочь, за ее будущее.

Я погладила змеиную голову дрожащими пальцами.

— Не забывай о моей дочери, которая далеко, — попросила я змею и повернулась к старухе: — Скажи Геланору еще раз, чтобы он поехал с нами.

Она покачала головой.

— Я уже сказала. Он слышал.

— Оттого, что мы разделим глупость на двоих, она не станет в два раза меньше, — откликнулся Геланор. — Нет. Я не поеду. Лучше тебе поехать со мной.

— Я не могу, как и ты. Но ты не сказал, как вы разыскали меня.

— Эвадна знала, где вы будете. У нее в голове возникла картина этого острова. Мы понимали, что вы отправитесь морем — у Париса стоял наготове корабль. Эвадна описала мне остров, и я узнал по ее описанию Киферу. Мы, не теряя времени, пустились в путь. Вот и все.

— Понятно.

Мы стояли, упрямо глядя друг на друга.

— Останьтесь с нами, хотя бы переночуйте перед возвращением в Спарту, — предложила я.

— Да, отплывать до наступления утра опасно. Путь и при дневном-то свете непростой.

Геланор словно рассердился, что придется ждать до утра, и отвернулся, будто ему было неприятно смотреть на меня. Мы успели сделать несколько шагов, когда он произнес:

— Может, ты и твой спутник прежде оденетесь, а уж потом пойдете?

Только тут я обратила внимание, что моя грудь обнажена. Я не успела заколоть брошь, когда подошли наши преследователи.

— Вы застали нас врасплох… — сказала я.

— Ну, не совсем, конечно, — весело рассмеялся Парис.

— Хвала Афродите, что нас миновала эта участь! — усмехнулся Геланор.

Парис, плохо знавший Геланора, не заметил сарказма в его голосе, но у меня не было сомнений по этому поводу. Я почувствовала его досаду и негодование. Во-первых, Геланор слишком быстро нашел меня. Во-вторых, слишком много позволял себе. В-третьих, отказался ехать со мной. Это разозлило больше всего.

Мы шли к лагерю, освещая спуск с горы самодельными факелами. По дороге говорили мало, смотрели под ноги, чтобы не упасть. Я взяла старуху за руку, помогая ей спускаться. Рука была хрупкая, как сухая веточка. Парис нес мешок со змеей, покачивая его. Я знала, что змею он любит — она помогла нам. Наша единственная помощница. Я задумалась о последствиях своего побега. Геланор прав: если я вернусь сейчас, удастся избежать многих бед. А что ждет нас в Трое? Обрадуются ли мне троянцы? Конечно, они могут решить, что, сбежав из Спарты, я отомстила грекам за похищение Гесионы, но вряд ли в Трое кому-нибудь есть дело до Гесионы, кроме ее брата.

При нашем приближении троянцы повскакали с мест.

— Кто это? — закричали они. — Тот пират, который сбежал?

Трое человек бросились к Геланору, выхватив мечи.

Геланор рассмеялся.

— Нет, я не так опасен. Я всего лишь ремесленник, служу при спартанском дворе. Вы льстите мне, принимая за пирата.

— Да, он из Спарты, — подтвердила я. — Они с этой женщиной последовали за нами, потому что работают у Менелая.

— Для ремесленника ты неплохо управляешься с морем, — заметил капитан и приказал людям опустить оружие. — От Гитиона до Киферы — непростой переход.

— Я вырос в Гитионе. Мой отец — рыбак.

— Вот оно что. Тогда ясно.

— Удивительно, как в критическую минуту просыпаются навыки, которые человек считал забытыми. Мы причалили к другому берегу. Нас прибило туда течением.

— На обратном пути все будет иначе. Течения станут работать против вас, как и ветер. С ними трудно справиться. Если, конечно, у вас нет большого паруса и отряда гребцов.

Впервые за все время, которое я знала Геланора, я видела удивление на его лице — причем неприятное удивление. Неужели он не учел трудности обратного пути? Или рассчитывал, что уговорит капитана с его большим кораблем повернуть обратно? Возможно, он так увлекся погоней, что забыл обо всем. Что же побудило его броситься за нами так отчаянно и поспешно?

— Ничего, справлюсь, — сухо ответил Геланор.

Мы все расположились вокруг горящего костра, и капитан подошел к нам.

— Погрейтесь, — пригласил он Геланора с Эвадной.

Фляга с вином совершала свой обычный путь по кругу. Кто-то протянул ее Геланору. Он сделал большой глоток и передал дальше.

К нам перебрался Эней.

— Кого это вы нашли в лесу? — спросил он.

— Это он нашел нас, — ответил Парис. — Человек из числа придворных Елены. Уговаривал ее вернуться. Но его не посылали в погоню, он сам поехал, по своей воле.

— Храбрый человек, сразу видно. Значит, о побеге пока не знают?

— Они выехали ночью, на несколько часов позже нас. Все еще спали. Теперь, конечно, нас хватились, — ответила я.

— Чем занимается этот человек? — уточнил Эней.

Чем он только не занимается, подумала я. И в придачу он мой лучший друг.

— Он служит у Менелая советником по разным вопросам. Он очень умен.

— По каким вопросам?

— Ну, вооружение, военная подготовка воинов…

— Он воин?

— Нет, сам он не воин.

— Тогда я не понимаю. Если он не воин, как он может быть советником в военных вопросах? Разве его советы могут иметь значение?

— Просто он очень много знает, — сказала я. — Я же сказала, он необыкновенно умен. Лучше я не умею объяснить.

— Такой человек может пригодиться и в Трое.

— Я говорила ему то же самое. Но он отказался ехать с нами. Он хочет вернуться в Спарту.

— Ты упрямец, Геланор, — сказал Парис, приветственно подняв свою чашу. — Но мне это нравится, я сам такой же.

Парис приложил чашу к губам.

— Ты настолько предан Менелаю? — спросил Эней у Геланора.

— Я предан Елене, — ответил тот. — Без нее Спарта потеряет для меня всякую привлекательность. Поэтому я поищу другое место для приложения своих талантов.

— Так поехали с нами в Трою! — предложил Эней.

— Я сказал, что предан Елене. Но я не говорил, что принадлежу ей и поеду, куда она пожелает.

Вдруг я сообразила, как уговорить его.

— Геланор! Самое лучшее, что ты можешь сделать, служа Менелаю и мне, — это отправиться с нами в Трою, а потом вернуться в Спарту и доложить Менелаю, что путешествие закончилось благополучно. Так ты и со мной останешься, и Менелаю сохранишь верность. Все, что произошло, он узнает прямо от тебя, вместо того чтобы доверяться слухам и догадкам, и решит, как быть.

Решит, как быть. И что же он решит? Неважно. Стены Трои высоки и тверды. И мы к тому времени будем за ними, в безопасности.