Че Гевара - Жан Кормье

В Гаване Фульхенсио Батиста мечет громы и молнии. Он стремится отдать приказ авиации усилить действия; нужно срочно превратить этих нечестивцев в кашу. Более чем когда-либо герилья играет в прятки с самолетами. Но наряду с опасностью того, что им упадет на голову, они по-прежнему вынуждены вести наземные сражения.

Неустанно, со своей верой в человека, с любовью к будущему, Че объясняет Революцию.

— Теперь, когда вы поняли, присоединяйтесь к нам, и мы вместе будем прорываться к свободе, — заключает он каждый раз.

Когда он оказывается в конфронтации с мелкой буржуазией, то чувствует себя менее ловко. В частности, во время обеда у торговцев, которые жалуются на отсутствие средств, чтобы развить район.

— Нападите на банк! — подсказывает Че и вызывает холодок.

Он открывает новую военную школу — четвертую после Эль Омбрито, Месы и Минас дель Фрио — в гнезде ястребов Лос Гавильяноса, чтобы обучать новых рекрутов, прибывающих в большом количестве после подписания пакта Педреро. Действуют те же основные правила: дисциплина, пунктуальность, организованность, уважение к братьям по оружию, а также к противнику. Кредо знаменитого равенства, которое так дорого его сердцу.

По вечерам после занятий он разговаривает с крестьянами. Выслушивает, исследует, убеждает:

— Аграрная реформа приближается, и мы все с ней. Аграрная реформа — это сама Революция.

На месте Фиделя Кастро он в Манифесте развернул бы аграрный план и его резоны. Он вспоминает Пачамаму инков, «мать-кормилицу землю, которую мы все должны уважать». От мысли, что крестьяне прекратят работать и обогащать богатых землевладельцев, у него вырастают крылья. В Гаване телефон министра сельского хозяйства звонит без остановки: латифундисты жалуются, что им отказываются платить. Режим дрожит в своем основании, но Батиста не теряет веры, никогда повстанцы не смогут преодолеть Санта-Клару.

А Революция продолжает бушевать на острове. Камило, продвигавшийся параллельно Че, вдруг возникает со своими людьми на Центральной дороге около Диего де Авилы. Центральная является основной линией острова, позволяющей проехать от Гаваны до Сантьяго, и поэтому она особенно охраняется. Привлекая внимание солдат на себя, стреляя в воздух, Камило поворачивает назад и исчезает, чтобы захватить водопровод Диего де Авилы. Он настигает армию, бросившуюся по его следам, с другой стороны Магистрали, с севера, далеко от зоны действия Че, затем тайком возвращается туда, где находится Эрнесто. В ковбойской шляпе и с неизменной банановой улыбкой. Он попадает к Че очень вовремя, чтобы воевать рядом с ним, а также с Виктором Бордоном Мачадо. Гевара и Сиенфуэгос, бок о бок, каждый за своей пальмой, отражают атаку пехоты на базу. Как только батистовская армия терпит поражение, Камило прыгает в «джип» и догоняет свою колонну, назначив встречу с Че в Санта-Кларе. По дороге на Гавану.

В городе Санкти Спиритус, где они, по приказу Фиделя, берут на себя муниципальные функции, Че испытывает видимое психологическое неудобство, издавая следующий декрет: «Продажа алкоголя и лотерейных билетов в настоящее время запрещена». Вопль негодования. Чтобы перекрыть одновременно оба крана: ром и манию, которую представляют собой лотерейные билеты, нужно самому быть трезвенником и врагом всех азартных игр, которые благоприятствуют одному за счет другого. Че вспоминает андннцев, закаленных алкоголем И игрой на деньги, и мечтает о новом человеке, образованном, нравственном, который бы был похож на него, но совершенной, прекрасной модели. Как скажет президент национального банка Режино Боти:

— Че — это бриллиант, который сам себя огранил.

Из-за реакции, вызванной его декретом, он отменяет его на следующий день.

Они еще не в муниципальном управлении, освободительная война еще не окончена.

— Нужно будет изменить систему городской борьбы, — определяет Че. — Для этого нужно подготовить районных милиционеров к саботажу, это оружие будет полезно нам в городе. Впредь постепенно мы перегородим дороги. Капитан Сильва полностью блокирует дорогу Тринидад (на морском берегу) — Санкти Спиритус. Магистраль будет повреждена в свою очередь, как только мы взорвем мост на реке Туинику. Железнодорожные пути будут перерезаны во многих местах, и Камило Сиенфуэгос займется блокировкой дорог на севере.

Как потребовал от Че Фидель, он продолжает свои действия по объединению под эгидой Движения 26 июля, добиваясь от каждой революционной группы, чтобы они отказались от какого бы то ни было сектантства. Соглашение, которое он подписал с Кубелой Секадесом, более высоким ответственным в национальном Директорате провинции Лас-Виллас, является в его глазах ключом к финальной победе. Это соглашение оговаривает в частности:

«Единство существующих воззрений в борьбе против тирании, между Движением 26 июля и Революционным директоратом, гарантия для населения Лас-Виллас, что совершенная координация будет поддерживаться в военных акциях, чтобы достичь объединенных операций двух отрядов, так же как и вместе использовать коммуникационные линии и снабжение, которые находятся под контролем той или иной организации (…).

Движение 26 июля и Революционный директорат представляют наиболее чистые идеалы молодежи, которая выдерживает большую часть тяжести Кубинской революции, которые отдают свою кровь, без которых не было бы ни Сьерра-Маэстры, ни Сьерра дель Эскамбрей, не существовало бы июля в Монкаде, тем более

13 марта в президентском дворце. Мы сознаем наши обязанности перед Родиной, и в честь революционных принципов Франка Паиса и Хосе Эчеварриа мы призываем к союзу все революционные элементы и приглашаем организации, которые имеют повстанческие силы на территории, публично присоединиться к этому призыву, координируя свои положения в пользу кубинской нации».

Большое наступление намечено на 20 сентября, колонны «Сиро Редондо» и Масео при поддержке партизан провинции Лас-Виллас предпримут фронтальную войну. Камило со своей стороны будет вести ее на севере вокруг города Ягуахай. Конец маленьким засадам, рассеянным перестрелкам.

Полковник Дель Рио Чавианио, прозванный «Мясник с Монкады» за руководство репрессиями после атаки знаменитой казармы, приказывает сосредоточить свои части в Санта-Кларе, где, как позволяет себе думать, решится судьба войны. Повстанцы сидят на его пятках и не дают покоя авангарду. При их проходе города падают, как мухи, с заявлением о «национализации» передатчиков на коротких волнах в качестве дополнения. 4 сентября Че использует затишье, чтобы испробовать новое радио, «Радио повстанческой колонны номер восемь». Оно ему позволит разговаривать с Фиделем, сообщить, что с его стороны дела идут хорошо. Он также пользуется случаем, чтобы обменяться с Камило несколькими фразами явного блефа, предназначенного для вражеских ушей, которые, очень может быть, их слушают: