Сватовство по ошибке - Надин Миллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рэмсдены были не первым аристократическим семейством, которое ради спасения своего тонущего корабля награждало титулом дочь какого-нибудь богатого промышленника. Но графы Рэнда принадлежали к числу самых уважаемых династий, а Калеб Харкур к числу самых богатых английских купцов. И в глазах света этот союз обладал респектабельностью, которой были лишены предшествующие альянсы такого рода.
Как со смехом заметил Красавчик Бруммель, обращаясь к своим сотрапезникам у Уэйтерса: “Даже самые благородные ноздри становятся способны перенести вонь коммерции, как только над ними нависнет угроза нищеты”.
По настоянию леди Урсулы визит в Уинтерхэвен оказался недолгим.
– Как мне ни жаль расставаться с нашим дорогим Тристаном, – поясняла она всем, кто интересовался причинами такой спешки, – все же надо готовиться к свадьбе, а не тратить время на буколические услады.
– Вы совершенно правы, дорогая леди Урсула, – поддержал ее Калеб Харкур. – Я хотел бы, чтобы свадьба состоялась как можно скорее.
Мэдди не возражала. Для нее предстоящее событие было чем-то вроде удаления зуба: чем скорее будет покончено с этой болезненной процедурой, тем лучше. С Тристаном она уже попрощалась, в Уинтерхэвене ее больше ничто не удерживало.
Итак, Рэмсдены вернулись в Лондон всего через неделю после того, как отправились за город, – все, кроме графа, который предпочел следующие две недели провести в Уинтерхэвене с Тристаном.
Возвратившись в лондонский дом, Рэмсдены обнаружили, что графа и его невесту уже засыпали приглашениями на балы и рауты, на маскарады и музыкальные вечера, на пикники и венецианские завтраки. Калеб Харкур был на седьмом небе.
– Теперь вы видите, что я был прав! – заявил он в тот вечер, сидя в обществе леди Урсулы, Мэдди и леди Кэролайн в маленькой гостиной на втором этаже дома Рэмсденов. Он помахал перед носом у Мэдди пачкой приглашений. – Видишь, детка? Двери лучших лондонских домов уже распахнуты перед тобой. Скоро ты будешь на короткой ноге с графами и герцогами, а возможно, и с парочкой принцев. У тебя будет все, чего ты никогда не получила бы, останься простой дочерью купца.
Не отрывая взгляда от книги, которую она читала, Мэдди перевернула страницу.
– Вы, должно быть, путаете меня с моей матерью, сэр, – холодно ответила она. – В отличие от нее, меня титулы не интересуют.
Это были первые слова, которые она сказала отцу с того момента, как он поместил в “Таймс” объявление о ее помолвке.
– Все еще дуешься на меня? – спросил Харкур, нимало не обескураженный ее язвительным тоном. – Ладно, подождем, пока ты не станцуешь свой первый вальс с герцогом, и пока сам регент не поцелует тебе руку. Посмотрим, что ты тогда запоешь, детка.
– Наш Дорогой Калеб совершенно прав, Мадлен, – подхватила леди Урсула, откладывая список, гостей, которых она намеревалась пригласить на свадьбу, и поднимаясь из-за стола. – Как только вы справитесь с первым смущением, вы поймете, что попали в удивительно прекрасный мир, о каком не смели и мечтать. Только представьте себе, дорогая: с деньгами вашего отца и с титулом вы без малейшего труда станете хозяйкой одного из самых блестящих лондонских салонов! И как прекрасно это будет для всех нас!
– Разумеется, дорогая леди Урсула. Под вашим руководством Мэдди будет царить в лондонском свете, – проворковал Калеб Харкур, поднимаясь и подходя к графине. – А теперь давайте пройдем в библиотеку и обсудим планы подготовки к свадьбе. – Купец протянул руку миниатюрной графине. – Я хочу, чтобы эта свадьба стала самым блестящим событием сезона, и полностью полагаюсь на ваш вкус.
– Как вы любезны, дорогой Калеб, – промурлыкала в ответ графиня, и, обменявшись лучезарными улыбками, они покинули гостиную руку об руку.
– Когда мой папочка успел превратиться в “дорогого Калеба”, а графиня – в “дорогую леди Урсулу”? – осведомилась Мэдди у Кэролайн, когда эта парочка скрылась за дверью. – И как меня угораздило не обратить внимания на это чудесное преображение?
Кэролайн подняла голову от вышивки, над которой все это время старательно трудилась.
– Полагаю, ваши мысли просто были заняты другим. А вообще-то эти двое стали просто неразлучны с того самого момента, как была объявлена помолвка их детей. – Кэрри смущенно порозовела. – Только не судите маму слишком строго за то, что она поддалась планам вашего отца, мисс Харкур! Поймите, чтобы прожить тридцать лет в одном доме с таким чудовищем, как мой отец, она была вынуждена закрывать глаза на ужасную действительность и притворяться, что жизнь ее течет безмятежно и счастливо. Она настолько привыкла к самообману, что ей не составило труда убедить себя, будто вы с Гартом – идеальная пара. Не удивлюсь, если через пару дней она уже будет полагать, что вы с Гартом по уши влюблены друг в друга и что этот брак состоится по вашей доброй воле, а не по настоянию мистера Харкура.
– Вы умны не по годам, леди Кэролайн, – заметила Мэдди, поднимая голову от книги. – И вам делает честь то сочувствие и понимание, с которым вы относитесь к своей матери. – Помолчав немного, она неуверенно добавила:– Понимаете, мне нужен мудрый друг, который помог бы мне пройти через предстоящие испытания. И я надеюсь, что вы станете для меня таким другом и… настоящей сестрой.
Давайте скрепим нашу дружбу тем, что отныне будем называть друг друга просто по имени! Кэролайн серьезно кивнула:
– Я сочту за честь стать подругой и сестрой женщины, на которой женится мой брат Гарт… и которую любит мой брат Тристан.
Сердце Мэдди затрепетало.
– Тристан сам тебе это сказал?
Кэролайн кивнула:
– Он признался мне, что любит тебя, еще до того, как уехал в Уинтерхэвен. Но кроме меня этого не знает никто. Ни мама, ни Гарт. И нельзя, чтобы Гарт об этом узнал. Он просто сойдет с ума, если поймет, что, женившись на тебе, разрушит счастье Тристана.
– Теперь я понимаю, почему у тебя уже две недели глаза на мокром месте! И думается мне, ты плачешь не только из-за Тристана, но и из-за Гарта и той леди, которую он любит.
Кэролайн уставилась на Мэдди в полном изумлении.
– Ты знаешь о Саре?
Мэдди закрыла книгу и отложила ее в сторону.
– Имени ее я не знала, но несложно было заметить, что граф пытается справиться с терзаниями разбитой любви.
– Гарт и леди Сара Саммерхилл, дочь нашего соседа, виконта Тинсдэйла, еще в детстве поклялись друг другу, что станут мужем и женой. Они были так счастливы вместе и так подходили друг другу, что порой казалось, будто у них одна душа на двоих, – проговорила Кэролайн, вдевая в иголку темно-зеленую нить. – Саре, двадцать четыре года, ей давно пора замуж, – продолжила она, делая стежок, – И все эти годы, пока Гарт был помощником Веллингтона на Пиренейском полуострове, она отказывала всем женихам и дожидалась его. Когда Гарту пришлось признаться ей, что это ожидание было напрасным, он чуть не умер от горя.