Великий Магистр - Елена Грушковская

Без двадцати шесть я позвонил Авроре.

— Рада тебя слышать, Алекс, — сказала она. — Несмотря на то, что мы теперь как бы враги.

— Жизнь покажет, кто друг, а кто враг, — сказал я. — Аврора, у меня для тебя новости. Сегодня в три часа ночи будет диверсия в ваших пунктах питания. Выведение из строя оборудования и порча доноров. Всё по полной программе.

Она помолчала.

— Жизнь уже показала. Спасибо, Алекс. Тебя поставили на руководство операцией?

— Так точно. Операция совместная с серыми. Предполагается ударить по всем вашим хранилищам. Группы по двенадцать на каждый объект. Ребятам я ещё ничего не говорил о том, что солью информацию тебе: как бы к серым не просочилось, а от серых — к Каспару. Как поступим?

— Будем предотвращать диверсию, — вздохнула Аврора. — Даю тебе слово, ни один «волк» не погибнет.

Я сказал:

— Я ничего им не говорил ещё и потому, что не хочу подводить их. Если в руководстве узнают, что я сделал, мне светит разжалование, а то и вовсе вылет из «Авроры». Скорее, даже последнее. А может и вообще… — Я потёр шею: она как-то сразу затекла и похолодела, будто уже чувствовала нежные объятия ошейника гильотины. — Я знаю, на что иду, и я готов. Но готовы ли они… Не уверен.

— Алекс, — сказала Аврора с волнением в голосе, — мы не позволим им тронуть тебя. Никакого «вообще», у тебя жена и скоро будет ребёнок. В общем, так: сразу после того как всё завершится, ты укроешься в моём замке.

— Нет уж, Аврора, я не привык бегать и прятаться, — сказал я твёрдо.

— А оставлять жену вдовой и ребёнка сиротой, значит, привык, — хмыкнула Аврора. — Лишь бы не потерять лицо, да?

Под сердцем заныло: мои девочки. В ушах лязгнул падающий топор гильотины. Крик Карины… Бррр! Я встряхнул головой, чтобы прогнать наваждение. Не вовремя всё это завертелось, ох, не вовремя… И тем не менее, я повторил:

— Я никогда не бегал и сейчас не побегу. Исключено.

— Ладно… Посмотрим, что можно сделать, — сказала Аврора.

Два пятьдесят пять. Мы на месте.

Семеро из группы отвлекали охрану пункта, а пятеро проникли внутрь. Я контролировал снаружи. Всё пока шло по плану. Вдруг — звонок.

— Алекс, всё в порядке. Диверсия предотвращена, можешь зайти, полюбопытствовать, — сказал голос Авроры.

Я не поверил своим ушам.

Однако внутри пункта перед моими глазами предстало прелюбопытное зрелище. Вся диверсионная группа лежала мордой в пол, обезоруженная, а над ними, держа их на прицеле, стояла знакомая сладкая парочка — Виктория и её парень, с которым я её в домике на озере застукал. Оба — все такие из себя крутые, в тёмных очках, с головной гарнитурой, в чёрных куртках. Я их в таком прикиде не узнал сначала, но парень подал голос:

— Привет, диверсанты. Ну что, не получилось у вас ни хрена?

— Привет, Бонни и Клайд, — ответил я. — Вы, я гляжу, поддерживаете свою репутацию крутых Рэмбо, которых даже взрывчатка не берёт?

Виктория сверкнула улыбкой — ослепнуть можно.

— Мы теперь гораздо круче, чем были!

И такая картина была, похоже, во всех пунктах.

Нас отпустили. Пришлось с позором возвращаться на базу, как побитым псам, а мне, поверите ли, было неловко перед ребятами: они же не знали, что их командир — предатель, и всю дорогу недоумевали, как такое могло произойти. Я для порядка опросил их: почему не смогли выполнить задание?

— Да там… «люди икс» какие-то! — доложили мне.

— В смысле? Крутые шибко? — Я почему-то сразу подумал о Вике и её приятеле… Крутые, хм.

— Да вообще хрень непонятная! Рукой взмахнут — и тебя как взрывной волной отбрасывает! Мини-снаряды от них отскакивают, будто вокруг них невидимый щит, ничем их не возьмёшь. А самое удивительное — они никого из наших не уложили. Чего они нас отпустили-то?

— Ребята, потому что это наша Аврора, — только и мог я им сказать. — Она никогда бы нас не тронула, вот почему. И хоть госпожа президент велит именовать её исключительно Великим Магистром, она по-прежнему наша.

Вернулись мы на базу. Чувствовали все себя странно: эти «люди икс» сделали нас, как младенцев, и это притом, что было их всего ничего — максимум, по двое на каждый пункт. А сделав, отпустили: идите, ребятки, гуляйте, только больше не шалите!

То, чего я ждал, случилось, когда я сидел в комнате отдыха вместе с моей группой. Вошли двое серых, но в штатском, а это значит — особый отдел. По мою душу. Ну, надеюсь, Аврора не подкачает…

— Управление собственной безопасности, особый отдел, — представились они. — Александр Дилайла, просим следовать за нами.

Люди в сером, ага.

Ребята недоуменно посмотрели на меня. А я сказал, протягивая свой телефон Дьюку:

— Спасибо, Дьюк, хорошее видео. Здорово вы поразвлеклись.

Дьюк не понял, но напряжённо прищурился и телефон взял.

— Ага, — изобразил он улыбку. — Неплохо.

Всё-таки умный парень, сообразил подыграть. Надеюсь, они догадаются просмотреть последнее полученное видео-сообщение от Авроры и поймут, почему я так поступил.

Нет, не в застенки меня привели, а пока что к Каспару. Его покрытая тёмной щетиной голова была склонена над какими-то документами. Поднял на меня взгляд — и будто холодной водой меня окатил. Всё-таки здорово причёска меняет облик. Побрился — и совершенно по-другому стал выглядеть. Жутковато как-то. Да нет, не то чтобы я его боялся, но стало неуютно от его взгляда.

— Присаживайся, — проронил он спокойно, почти безразлично.

Я сел перед его столом, а он ещё с минуту листал документы, не обращая на меня внимания, потом наконец откинулся в кресле и уставился на меня.

— Ну что, как операция? — Будто ещё не знал, что она провалена.

— Операция закончилась провалом, сэр, — отчеканил я.

— Гм… И почему? — спросил он, спокойно так.

Лучше бы он орал.

Я сказал:

— Сэр, диверсия была предотвращена Орденом. У них появились бойцы с какими-то сверхспособностями. Они могут отбрасывать противника при помощи волны неизвестной природы и менять направление полёта выпущенных в них снарядов.

Каспар ухмыльнулся уголком губ.

— Неужели?

— Так точно, сэр. Об этом докладывают все бойцы, участвовавшие в операции.

— Потери есть?

— Никак нет.

— Вот это-то и странно.

Каспар захлопнул папку с документами и поднялся из-за стола, отошёл к окну, держа руки за спиной. Было шесть тридцать утра, а он то ли уже встал, то ли ещё не ложился.

— Алекс, ты был ответственным за эту операцию, и она провалена. Что я должен думать? — спросил он, глядя в окно сквозь приоткрытые жалюзи. На улице уже вовсю светило солнце и чирикали птички.