Три зимовки во льдах Арктики - Константин Бадигин

Опять начали орудовать углем и водой и кое-как уменьшили этот крен до 4,5 градуса.

12 сентября. Сегодня стоял вахту от 0 до четырех часов. На морском языке такую вахту зовут „собакой“: в эти часы особенно хочется спать. Но мне было не до сна: разводья начали увеличиваться. Ветры южной половины горизонта крепчают. Сегодня они достигли почти штормовой силы - 8 баллов. Временами идет снег с дождем. Лед на снежницах и на соленой воде разрушается.

К утру у правого борта лед отошел, и открылась чистая вода на 2-3 метра от борта. Выходит, что начало разводить всерьез. В пределах видимости много мелких разводьев. С юго-востока на запад тянется большая трещина. В юго-западной части горизонта видно пятнами водяное небо - верный признак чистой воды. Невольно снова и снова ловишь себя на мысли о ледоколе „И. Сталин“: что, если он действительно пойдет к нам и выведет корабль из дрейфа?

С 2 часов дня начали подрывные работы у правого борта - пытались оторвать ледяную чашу от корпуса. Ничего из этого не вышло.

В одном из разводьев заметили нерпу, но охотников возиться с ней не нашлось. Вечером смотрели кинофильм „Герои Арктики“...»

Вечером 13 сентября, когда мы находились на 83°25',6 северной широты и 140°20' восточной долготы, было получено официальное уведомление, что ледокол «И. Сталин» идет к нам на выручку. На другой день утром радисты приняли с ледокола еще более конкретное указание:

«Готовьте машину, ждите указаний о поднятии пара».

Эти сообщения сразу резко изменили нашу привычную, уже устоявшуюся жизнь: только что мы поставили машину на консервацию, только что свыклись с мыслью о второй зимовке - и вдруг все начинается сначала...

Но ледовая обстановка была на редкость хороша. Вечером 15 сентября при трехмильной видимости по горизонту от северо-запада через запад до юга четко вырисовывалось сплошное водяное небо. Повсюду чернели разводья и полыньи. Даже «Ермак» не имел таких хороших ледовых условий во время своего похода к дрейфующему каравану.

У нового мощного ледокола «И. Сталин» теперь было гораздо больше шансов на успех, хотя за эти полмесяца нас отнесло почти на 20 миль к северу. Но как мы пошли бы за ним, лишенные рулевого управления? Требовалась помощь второго корабля: один ледокол пробивал бы дорогу во льдах, а другой вел бы «Седова» на буксире.

Я сообщил капитану ледокола «И. Сталин», отвечая на запрос о состоянии нашего корабля:

«Самостоятельному продвижению судна препятствует только отсутствие возможности управляться. Полагаю, что при ледовой обстановке. в настоящее время вывод на буксире одним ледоколом затруднителен и даже невозможен. Вывод же двумя ледоколами при данной обстановке больших затруднений не представит».

В ответ на это 14 сентября прибыла телеграмма, еще больше поднявшая дух экипажа:

«Продолжаем бункеровку углем с „Моссовета“. Вечером пойдем на север. Получил распоряжение Шмидта идти к „Седову“ двумя ледоколами. С нами пойдет „Литке“. Последний бункеруется с „Ермака“ на рейде островов „Комсомольской Правды“...»

«И. Сталин» и «Литке»! С такой эскадрой можно пробиться. На выручку нам посылали цвет советского ледокольного флота. Мы наглядно ощущали великую заботу родины о себе и чувствовали себя неоплатными должниками перед нею. Сколько беспокойства и хлопот уже доставила наша дрейфующая зимовка правительству!

Снова и снова вспоминали мы простые и искренние слова Водопьянова: «Сталин не бросит человека!..»

Вот оно, живое, материальное выражение этой заботы - мощный флагманский корабль советского ледокольного флота, идущий к нам на помощь с именем великого человека нашего времени на своем борту.

На «Седове» все кипело. Механики вновь снимали с консервации механизмы. Палубная команда опять приводила в порядок все помещения корабля, чистила и красила пароход, готовясь достойно встретить дорогих гостей.

Работа спорилась. Уже 16 сентября был объявлен аврал - требовалось накачать воду во вспомогательный котел: я решил поднять в нем пары, чтобы наполнить водой главные котлы и подготовить к работе брашпиль и лебедки. Вытащили брандспойт, протянули шланги из машинного отделения к ближайшей снежнице и начали качать, разбившись на три смены и чередуясь через каждые 15 минут.

Необходимо заполнить котлы водой

Чтобы вахты сменялись в строгом порядке, Буторин принес будильник и поставил его на лед. Через каждые 15 минут раздавался трезвон, и очередная смена бралась за дело. Сменившиеся снова заводили будильник.

Через два с четвертью часа непрерывной работы котел был наполнен водой.

17 сентября (83°29',5 северной широты и 142°16' восточной долготы) под вспомогательным котлом был заложен огонь. На завтра машина в основном была готова к действию. Механики вновь собрали паровое отопление. Загудела дизель-динамо - мы давали радиопеленги идущим к нам ледоколам. Снова подняли и отклепали якоря, освободив клюзы для буксировки.

23 сентября были закончены последние приготовления к походу: мы убрали трубы камельков, завалили боты на кильблоки, - одним словом, навели порядок на палубе и в жилых помещениях. По первому приказанию «Седов» был готов поднять пары.

Но к этому времени из-за перемены ветра ледовая обстановка вновь резко изменилась, и наши надежды на скорое освобождение изо льдов стали быстро гаснуть.

Уже 19 сентября были заметны первые признаки сжатия. Семибальный южный ветер привел льды в движение, и большой торосистый обломок с такой силой стукнул в правую скулу судна, что носовой швартов лопнул, как нитка. Большинство разводьев свело. Несмотря на южный ветер, температура упала, и вновь началось быстрое образование молодого льда. Новое «лето» оказалось, к сожалению, очень кратковременным. В то же время нас сильно бросило на север. 17 сентября мы были на 83°29',5 северной широты, а 22 сентября оказались уже на 83°56',5. северной широты.

В районе продвижения «И. Сталина» и «Литке» вначале перемен в ледовой обстановке не ощущалось. Приходили бодрые телеграммы - корабли шли на север разреженным четырехбальным льдом среди небольших обломков полей. Но 22 сентября и там наступило резкое ухудшение обстановки. Добравшись до 81-й параллели, ледоколы попали в такие тяжелые льды, которые были не под силу даже лидерам. Капитан «И. Сталина» радировал в полночь 22-го:

«Лед 10 баллов. Торосистые поля. Снег. Идем со скоростью два узла...»

В этот день мы возобновили работы по подготовке аварийного запаса. Хотя ледоколы находились очень близко от нас, почти что рядом, но трудно было надеяться на встречу с ними.