Стукач - Олег Вихлянцев

Его смех был поддержан хохотом сотни головорезов.

– И ты, продажная Собака, слуга белоухих[90], примешь от меня смерть. Наше время пришло. И корейца твоего я достану. И всех, кто с ним. Ибо такова воля Аллаха! – торжественно произнес Султанов.

Его слова и особенно упоминание Всевышнего были приняты одобрительными возгласами.

– Проклятая равнина теперь принадлежит мне! Я здесь хозяин! И я хозяин в этих горах!

Окончив свою короткую речь, Султанов жестом указал, чтобы убрали и старика. Уже через три минуты немощное его тело было насажено на толстый, вбитый в землю кол.

Плантации корейца перестали существовать.

Ленинград

Лев Исаакович Краманский-Горлов, любитель предметов старины, страстный коллекционер живописи и благородных камней, еще неделю назад пригласил к себе в гости давнего приятеля. Обговорил время встречи заранее, зная, что тот – человек занятой и каждый час его жизни расписан по минутам.

Они познакомились на одной из выставок современных художников. Незнакомец подошел к Льву Исааковичу в тот момент, когда он глубокомысленно замер перед холстом Андрея Щелкунина, на котором автор изобразил полуобнаженную диву с мечом и розой, бесстрашно вставшую на пути огнедышащего дракона.

– Великолепно проработан крупный план! – услышал Лев Исаакович голос за спиной. – А вот задник в правой верхней части пустоват. Вам не кажется?

Оглянувшись, увидел рядом импозантного, преклонных лет мужчину, одетого в роскошный светло-серый шерстяной пиджак и шерстяные черные брюки. Опирался незнакомец на трость красного дерева, украшенную массивным бронзовым набалдашником.

– Знаете, я, пожалуй, соглашусь с вами! – торопливо ответил Краманский-Горлов. Он почему-то смутился, как будто его застали подглядывающим в замочную скважину. Благообразный же вид пожилого человека успокоил его.

– Хотите что-то приобрести? – мягко поинтересовался незнакомец, элегантно поигрывая тростью.

– К сожалению, не вижу ничего подходящего. Уровень мельчает…

– Отчего же! – удивился тот. – Меня лично тот же Щелкунин порадовал двумя потрясающими работами. Дороговато пришлось заплатить. Но всяческие сожаления покинули меня при более детальном рассмотрении произведений. Мне кажется, за Андреем Витальевичем вскорости будет первое слово. Поверьте, у него большое и славное будущее.

– Как? Вы уже купили его картины? Но ведь он и не выставлялся по большому счету. Как вам это удалось?

– Мы давние друзья с мастером.

– Ах вот как, – понимающе закивал Лев Исаакович. – Тогда конечно. Но, я думаю, лучших-то картин он вам не продал. Знатоки поговаривают, что «Столп мироздания» и «Мальчика в солнечных лучах» он как зеницу ока бережет для международной выставки.

– Именно эти работы я у него и купил, – ошарашил Краманского-Горлова импозантный старик.

– Да что вы говорите!..

– Хотите взглянуть? – благодушно поинтересовался тот.

Лев Исаакович замялся. Ему очень хотелось не только посмотреть на эти работы, но и попытать счастья перекупить их.

– Право, мне неловко напрашиваться, – пробормотал он. В среде истинных знатоков и почитателей искусства живописи, а тем более коллекционеров не принято проявлять излишнюю назойливость.

– Кхе-кхе! – довольно хохотнул старик. – Я далек от мысли, что вы наведете на меня порчу или вздумаете меня… кхе… ограбить. У вас, знаете ли, взгляд подлинного ценителя. Не тушуйтесь. Я приглашаю вас. И не принимаю никаких отговорок. Вы мне нравитесь, молодой человек.

Лев Исаакович действительно был моложе своего собеседника как минимум лет на двадцать. А приглашение, прозвучавшее вот так запросто, не давало ему никакой возможности отказаться. К тому же отказываться не хотелось. Тут пахло большой удачей.

Через минуту они уже познакомились, обменявшись визитками. А спустя два с половиной часа пили кофе в тарховском доме Игоря Ивановича Серегина. Первая их встреча завершилась предварительной договоренностью о покупке одной из картин модного художника Андрея Щелкунина. Бизон уступил своему новому приятелю «Мальчика в солнечных лучах», поимев на этой сделке восемьдесят процентов чистой прибыли.

Потом они еще много раз встречались при различных обстоятельствах. И всегда были друг о друге самого хорошего мнения. Однажды Лев Исаакович, зная могущественные связи Серегина, попросил его об одной услуге. Помочь переправить в Германию бронзовую статуэтку восемнадцатого века. Тот отнесся к его просьбе легко и просто. Так же просто и легко статуэтка величиной с пол-литровую кефирную бутылку оказалась в Мюнхене по адресу, указанному Краманским-Горловым. С тех пор Игорь Иванович стал для Льва Исааковича подобием божества.

Сегодня же Лев Исаакович ждал у себя Серегина с трепетом. С его помощью он рассчитывал провернуть довольно опасную операцию по вывозу из страны очередной партии товара. Что именно за товар, Краманский-Горлов Игорю Ивановичу пока не говорил. Да и договаривались о встрече они по телефону. Всего не скажешь. Теперь предстояло убедить Серегина в крайней необходимости и обоюдной выгоде этой сделки.

Бизон, в свою очередь, весьма и весьма дорожил отношениями с Краманским-Горловым. Тот, сам того не подозревая, снабжал его информацией о коллекционерах города и выставляемых на подпольные торги шедеврах.

Во всем предельно аккуратный, Игорь Иванович прибыл в гости вовремя, минута в минуту, лишний раз подчеркнув свою пунктуальность и уважение к хозяину дома. Для его супруги, Миры Иосифовны, не забыл прихватить по дороге крупную розу на длинном изящном стебле.

Как и принято в деловых кругах при ведении серьезных переговоров, обошлись без обильного застолья, уединившись в рабочем кабинете Льва Исааковича. Хозяин предложил напитки, и Игорь Иванович позволил себе лишь бокал сухого «Mapтини» со льдом. Краманский-Горлов налил себе тридцать граммов шотландского виски и закурил.

– Видите ли, Игорь Иванович, передо мной встала проблема, которую без вашей помощи ни как не решить.

– Все, что в моих силах… – пообещал Бизон.

– С давних пор – вот уже лет пятнадцать – меня живо интересуют камни. Это, понимаете ли, страсть на всю жизнь. Стоит лишь раз соприкоснуться.

– Так-так-так. – Бизон насторожился.

– Из всех камней, так уж повелось испокон веков, в первую очередь заслуживают уважения алмазы. И я, признаюсь, грешен. Ну не могу устоять перед красотой! – картинно всплеснул руками Лев Исаакович.

Бизон понимал, что его партнер осторожничает, заходит издалека. Но не торопил его, дал возможность высказаться. Сам же принял позу внимательного слушателя, преисполненного желанием оказать ближнему посильную помощь.

– Если б вы только знали, во что мне обходится эта моя привязанность! – наигранно-обреченно выдохнул Краманский-Горлов. – Вы, Игорь Иванович, единственный человек, которому я могу довериться. Картины, антиквариат – чепуха. Главное же в моей бренной жизни – камушки.

– Не сомневаюсь, что вы знаток в этой области, – «подогрел» Бизон.

– Еще бы! – оживился более прежнего ЛевИсаакович. – Только представьте себе: человек узнал этот твердый, блестящий, играющий всеми цветами радуги камень еще на ранних стадиях развития цивилизации! – Глаза Краманского-Горлова загорелись фанатичным огнем. – Человек стал искать этот камень, собирать его, любоваться им, украшать им свою одежду и оружие, использовать при изготовлении религиозно-культовых предметов и символов власти! Алмаз, превращенный посредством огранки в бриллиант, – вот истинная ценность и единственная непреходящая власть над человечеством!..

«Так чего ж тебе нужно, – думал Бизон, слушая собеседника. – Богатства или власти… над человечеством? Хотя,, из первого вытекает, как правило, второе».

Похоже, Лев Исаакович уловил что-то из потаенных мыслей Бизона, потому что вдруг резко прервал пылкую речь и устало склонил голову:

– А я что? Я – маленький, ничтожный человек, часто не в силах совладать с эмоциями и тягой к прекрасному…

– Так в чем же все-таки проблема? – спросил Серегин исключительно для порядка. Он уже наверняка знал, с какой просьбой обратится к нему Краманский-Горлов.

– Вы – человек со связями. К тому же не раз помогали мне, – ответил Лев Исаакович. – Помогите же и в этот раз. Пропадут ведь камни в этой стране! – Он уже не скрывал отчаяния.

– Вы имеете в виду вывоз камней за границу?

– Да! – излишне торопливо ответил Лев Исаакович, И Бизону стало совершенно ясно: Краманский-Горлов собирается свалить из Союза. С концами. И естественно, горит желанием прихватить с собой всю свою коллекцию бриллиантов. Дела. И сколько же их у него?

Игорь Иванович был достаточно хорошо осведомлен, что помимо официального алмазного рынка, к которому Краманский-Горлов не имел ни малейшего отношения, существовал и так называемый черный рынок. Высокие пошлины, налоги на алмазы, особенно ограненные, заставляют фирмы искать пути неофициального сбыта товара. Только по официальным данным, в США из Великобритании, Венесуэлы и Бразилии ежегодно ввозятся контрабандой алмазы на сумму более сорока миллионов долларов. Но что такое официальные данные? Реальность гораздо впечатлительнее. Сорок миллионов – несчастные крохи, которые таможенникам удалось задержать при нелегальном провозе.