Паутина - Мерси Шелли

— Я представитель службы электронной безопасности «Аргус», как вы могли убедиться. Мне приказано срочно доставить к нам проживающего здесь… — Я вовремя понял, что продолжение тирады может меня погубить, и быстро свернул на интерактив. — Вы хозяин этой квартиры?

— Что-то я не помню в «Аргусе» твоей рожи, — сказал человек с металлическим пальцем.

Я мысленно ответил, что его рожу я тоже не помню… и внезапно понял, что это более чем правда. С того момента, как он втащил меня в квартиру, я несколько раз смотрел ему в лицо, но оно каждый раз словно бы уплывало. Не то чтобы это было незапоминающееся лицо. Нет, оно каждый раз успевало неуловимо поменяться за те несколько секунд, что я в него вглядывался. И в памяти совершенно не оставалось того, что называют «чертами».

— Но на Робина ты еще меньше похож, — продолжал незнакомец. — Вот-вот развалишься. Даже войти без шума не мог. А мне нужен тот, кто сюда без звонка ходит. Что ты о нем знаешь?

— Я вас тоже не помню в «Аргусе»! — заявил я, добавив в голос истеричности. — Мне звонят среди ночи, поднимают с постели, велят отправляться сюда. О вас мне ничего не сказали, и я не обязан отвечать! Свяжитесь с моим начальством и у них спросите, что вас интересует. Если за хозяином этой квартиры охотится какое-то другое агентство, я уверен, что после задержания преступника мы легко…

— Расслабься, папаша. Твой босс сдал это дело нашим три часа назад. Ты бы еще подольше полз! Хотя у вас там в «Аргусе» все такие… Один придурок доигрался в компьютерных собачек, свихнулся. Другой с нейрощупом без предохранителя полез к матерым хакерам, в десять секунд лоботомию сделали. А еще двое ваших, наоборот, заявились к нам свежие как огурчики, при полном параде, и сообщили, что в «Аргусе» давно знали о подготовке поджога в Руане — это после того, как все уже сгорело! Ладно, теперь сиди тихо, раз притащился.

— Но у меня приказ! — запротестовал я.

— Тихо сидеть, сказал. — Незнакомец опять наставил на меня палец, блеснувший странным наперстком. — «Аргус» больше не занимается этим делом. «Аргус» вообще ничем не занимается с сегодняшнего дня. Закрыли этот филиал. Ты побудешь здесь, пока хозяин хаты не явится. Мало ли кому ты там еще стучишь. Так что отдыхай пока. Дернешься на ключ или на звонок — туда же тебя отправлю, куда и этого… Вольного Стрелочника.

Минут двадцать мы сидели молча: я в кресле, киллер на табурете в углу. Я лихорадочно обшаривал глазами комнату в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать против него.

Кресло, диван, стол. Здесь явно был обыск — ящики выдвинуты. Орхидея на подоконнике, почему-то свешивается через угол коробки, прямо в зеленоватую лужу… Да он же ее сломал! Вот сука, чем тебе цветок-то помешал?!

Спокойно, спокойно…. Кресло, диван, стол, подоконник. Сервант. Мой лаптоп под ним. Этот тип на табуретке, лицо опять в какой-то дымке. Журнальный столик с шахматным полем. А что если… Не зря же я перечитывал «Нашего человека в Гаване»! Этот тип говорил про «три часа назад». Значит, давно сидит…

— У вас случайно нет выпить? — произнес я вкрадчиво.

— Нет.

По тону было заметно, что киллер и вправду начал скучать. Опасный палец он держал слегка оттопыренным, словно человек, который давно собирается сказать что-то значительное, но никак не может сформулировать.

— А у хозяина вроде водится. — Я кивнул на сервант, где за стеклом выстроилось множество маленьких бутылочек.

Я не коллекционировал их, как герой Грина. Это были сувениры, которые я время от времени дарил отцу. Каждый раз, отправляясь навестить его, я покупал одну-две такие бутылочки по дороге — в ларьках у метро, в ближайших супермаркетах. Некоторые привозил из-за рубежа, приобретая в в duty-free перед самым отлетом. Отец был большой любитель выпить, но после его смерти оказалось, что коллекция бутылочек осталась нетронутой: он хранил их как память. Матери они были не нужны, и я забрал их обратно — уже как сувенир для себя, в память об отце.

Человек с пальцем-пистолетом оглядел сервант.

— Можешь достать.

Я отодвинул стекло, зацепил горсть бутылочек за горлышки и выставил на столик. Сделал вид, что собираюсь открыть одну. Киллер внимательно следил за мной. Время закидывать удочку.

— Я не знаю, сколько вы тут сидите… Может, он вообще не придет. Может, с ним что-то случилось… и без нашей помощи. — Я сделал ударение на «нашей». — Вы играете в шашки?

Я поставил бутылочки на клетки поля, демонстрируя идею.

— Хех… — Незнакомец издал звук, одинаково напоминающий и смешок, и отхаркивание. — Ты меня споить решил, шестерка?

Он направил палец на коньяк «Камю». Эффект был такой, словно бутылочка восприняла его жест как команду «вольно» — расслабила стеклянную шею и уронила голову на плечо. Жидкость внутри забурлила и с шипением выплеснулась на столик. Даже на расстоянии метра я ощутил волну тепла. М-да… Хуже кипяченого коньяка может быть только кипяченая кровь.

— Очень надо мне вас поить! — Я сделал вид, что обижен. — Тут классные напитки, такие уже лет десять не производят. Не хотите — как хотите. Сам с удовольствием выпью.

Я с энтузиазмом открутил пробку от пузырька «Vana Tallinn», опрокинул бутылочку в рот и довольно крякнул.

— Эх вы, молодежь! Синтетику свою жрете, настоящего спиртного и не нюхали! А ты небось и пить-то не умеешь, ухарь? Это тебе не старичков пугать электрогрелкой из пальца…

— Прикрой хлебало! — отрезал парень.

Но коммуникативная психология сделала свое дело. Ему теперь тоже не сиделось молча:

— Меня, как и тебя, с кровати сдернули. Но я-то хоть в курсе, что тут глухой номер. Первого чурку из этой банды еще позавчера взяли. Пытались расколоть… а ему и до того уже голову так полечили, что нашла коса на камень. Слова повторяет как попугай, а вытянуть нечего, блокировка. А с хакерами сейчас так — если за день всю связку не нашли, то считай спугнули. Теперь тут хоть год сиди. Он даже аппаратуры не оставил. Кроме той, что на помойку лень нести…

Незнакомец кивнул в сторону серванта. Даже агентам спецслужб не нравится мой старый лаптоп, подумал я со смешанным чувством огорчения и злорадства.

— Короче, расставляй фишки, — заключил киллер.

— А если…

— «Если» я услышу еще до того, как он подрулит к дому.

Чтобы скрыть удивление, я стал быстро расставлять бутылочки на клетчатой полировке. Меня удивило даже не само сообщение о способности «слышать» на таком расстоянии, да еще сквозь стены. О разного рода «жучках» и прочих современных системах шпионажа мне рассказывал Саид, державший руку на пульсе технологий. Но теперь я вспомнил и то, что когда я подходил к дому, какая-то часть меня почувствовала этот тайный надзор. Хотя у меня самого не было никаких дополнительных «ушей». Странная ночь, что и говорить.

Киллер пододвинулся к столику. С его стороны выстроились «белые»: мартини, рислинг, белый портвейн, джин и несколько водок. Мне достались «черные»: коньяки, виски, два портвейна и какой-то непроизносимый ликер. Оценив расклад, противник неожиданно приподнял столик и развернул его. Теперь мне придется играть «белыми» и пить «черные».

— У вас одной не хватает, — сказал я и огляделся в поисках заменителя недостающей «шашки».

Человек с металлическим пальцем сунул вторую, нормальную руку во внутренний карман куртки и с видимой неохотой выставил на пустующую клетку продолговатый баллончик. Надо же, киллер со своим дезодорантом.

Несколько первых ходов я проиграл — то есть выиграл и выпил больше. Вряд ли парень увлекался Грином. Но невзирая на словесную игру в «коллег-союзников», он не спешил расслабляться и вместо шашек сразу стал играть в поддавки. Может, я снова ошибся с физиогномикой. Или у него в голове были особые чипы и беспроводная связь не только с «жучками». В любом случае, для человека такой неинтеллектуальной профессии он играл невероятно хорошо. Сразу после моего хода он лишь на миг закрывал глаза и тут же ходил сам.

В результате наши поддавки быстро свелись к тому, что поддавал в основном я. Рядом уже стояли пустые пузырьки от «Капитана Моргана», «Джека Дениэлса», «Джони Уокера» и ликера с непроизносимым названием. Последним был «Джек Дениэлс», после него во рту стоял вкус паркета. Противник в это время открывал лишь вторую бутылочку сухого вина.

Я понял, что затея с шашками не то что проваливается, а вообще ведет к строго нежелательному эффекту. Я всегда быстро пьянел, и даже от небольшого количества спиртного мне бывало очень плохо. Нередко, когда спрашивали о знаменитых местах города, я отвечал так: «Конечно знаю! Я там однажды все заблевал.»

А теперь еще такие неравные условия, скоро я совсем расклеюсь! Ох, какой идиот…

Наконец я умудрился сделать очередной ход «без еды», но с подставой. Противник взял у меня массандровский «Белый портвейн» и не без удовольствия выпил. Похоже, он перестал проверять меня поддавками и переключился на обычные шашки, заметив, что я осоловел и не внушаю опасений. Ах ты так?! Ну получай!