Жилой комплекс «Курицын» - Дмитрий Петров

щедрого правителя. Всё, на что случайно падал его взгляд, тут же заботливо перенаправлялось в его тарелку. Танина мама велела Саше не стесняться и тут же стала этим злоупотреблять.

Когда парализованный обжорством Саша, способный только дышать и моргать, откинулся на спинку дивана, домочадцы сосредоточились на других темах и немного на Танином дне рождения. Саше было гарантирована временная передышка до торта с чаем, и он старался не шевелиться, чтобы не икнуть. Он жалобно смотрел на Пашку, который приносил свои игрушки похвастаться. Поиграть с ребёнком Саша хотел, но не мог.

– Дура ты! – двоюродная сестра Тани высказывала претензию, смысл которой Саша сперва не уловил.

– Маша, прекрати, – увещевала Танина мама.

– Что «прекрати»? – не унималась Маша. – Она мне от простуды сказала засунуть зубчик чеснока в жопу!

– Это же шутка! – чуть не подавилась Таня. – Ты что, засунула?!

– Дура ты!

– А как проезд-то опять подорожал!.. – Присутствующие женщины поспешили сменить тему, и над столом зазвучало что-то общечеловеческое. – Я тру мозоли канифолью, морозы сей год ещё и не начинались… Ой! Тётя Юля пришла!

Саша отсиживался, переваривая съеденное, и совершенно не интересовался, что там подорожало, кто что трёт и кто там ходит. Больше всего он сейчас опасался возобновления гостеприимных действий и морально готовился к сладкому. Неожиданно перед ним возникла фигура в пиджаке, и её владелец, протянув руку, представился басом:

– Юрий.

– Саша, – ответил Саша.

Хоть Саша на время частично и утратил функционал, он не мог не заметить, что появление нового гостя удивило именинницу. От него не ускользнуло и то, как Таня строго-вопросительно посмотрела на свою маму, а та отвечала с деланой весёлостью:

– Танечка, ты же помнишь Юрочку? Вы с ним в детстве на даче играли у тёти Юли… А чем же нам угостить Юрочку? А у нас Саша всё съел…

Ещё Саша заметил, что этот Юра в пиджаке тоже выглядел растерянным, будто попал не в ту квартиру. А ещё женщины за столом заметно стихли и стали на удивление ровно придерживаться одной темы.

– Таня-то у нас выросла, и Юра-то у нас вырос… Таня-то теперь работает в недвижимости, а у Юры-то свой бизнес…

Саше захотелось встретиться глазами с этим Юрой, но тот, похоже, изо всех сил пытался разгадать загадку своего сюда приглашения. То же читалось и на Танином лице.

– Юрочка у нас продаёт программы с иностранцами на английском языке… – не унимались женщины.

– Do you speak English? – вдруг спросила Таня.

– Sure! – вдруг ответил Юра, и они начали заинтересованно общаться. При этом они так раскованно смеялись, и вообще демонстрировали полное взаимопонимание, что женщины за столом пришли в удовлетворённое состояние и замолкли, любуясь воркованием молодых. Пашка радостно смеялся над тем, как его мама говорит непонятными словами.

Сашины познания в английском языке начинались на «Хэллоу, май нэйм из Саша», а заканчивались на «Ландан из зе кэпитал оф Грейт Британ». Зато он достаточно верно читал язык жестов, и сейчас ему было очевидно, что Таня всецело поглощена общением с Юрой, и это явно доставляет им обоим удовольствие.

Саша ощутил тоскливое состояние покинутости забытого гостя, но больше всего его удивило новое растущее чувство, жгучее, тяжёлое и обидное. Саша побоялся назвать себе его, но это определённо была она. Ревность.

Впервые пятилетний Саша узнал, что это такое, из сериала «Богатые тоже плачут». Мексиканцы показывали ревность с особым вкусом, талантом и изощрённостью. Даже суровые мужики проникались пониманием к экранным героям, не говоря уже о стариках, женщинах и детях. Но отчего бы Саше сейчас об этом вспоминать? Ведь ревность – это собственничество, как говорила учительница литературы, а какие-такие Сашины права были нарушены в этот вечер? И кем?

От десерта Саша не получил никакого удовольствия. Помаявшись ещё часок, он придумал себе срочные дела, чтобы вежливо уйти.

Странное новое чувство не утихло и к понедельнику.

– Хорошо, наверное, уметь по-английски? – спросил Саша, стараясь быть непринуждённым. – Я так позавчера вообще ничего и не понял!

– А! – отозвалась Таня и засмеялась. – Там вообще анекдот! Я у него спросила, как он сюда попал. Он сказал, что тётя Юля якобы решила купить у моей мамы дачу. И якобы с прицелом, что потом дача достанется Юре, хоть ему и даром не надо. Сама она в документах не разбирается, поэтому давай, Юра, сходим в гости. Разумеется, он очень удивился, попав с корабля на бал. Кстати, про дачу вчера все успешно забыли. Мы с ним так старательно ворковали по-английски, что мамаши совершенно успокоились. Они, видишь ли, спят и видят, как бы выдать меня за кого-нибудь замуж, а его – женить. В общем, мы с ним договорились со своими мамами разобраться индивидуально.

Танин рассказ снял камень с Сашиной души.

Всё хорошо

Бывает всё на свете хорошо? Давайте запомним весну и лето 2017 года. Вот золотое время. Дом строится, квартиры продаются, счастье и благодать.

На стройке господствовал Старицын. Как талантливый полководец, он двигался к победе, игнорируя мелочи. Мелочи – это ведение отчётной документации, которую Иван Иванович презирал всеми фибрами души. Он скорее отдал бы правую руку, чем осилил эту бюрократию. Филипп бился над ним самоотверженно, но безрезультатно. Бумажный вопрос решился, когда ощутимый недостаток документов заинтересовал Надежду Тарасову. Она за ухо притащила Старицына в офис и заставила под диктовку заполнять документы. Ивану Ивановичу просто некуда было деться.

Ямов не исчез из поля зрения – от таких просто не отделаешься. Припугнутый уголовным преследованием, он вымолил себе разрешение заглядывать иногда в офис и на стройку.

– Мне нужен хотя бы малый шанс отработать. Вдруг придумается какое-нибудь рацпредложение?

Все рацпредложения Ямов обещал сперва согласовывать, но за всё лето так и не родил ничего дельного. Поначалу он норовил влезть между Сашей и Старицыным, потом между Старицыным и подрядчиками, где был недвусмысленно послан. Затем случайно выяснилось, что с каждой бригады, которая выходила на стройку, Ямов брал откат. Взамен он обещал покровительство и лояльность. Вот такой секрет.

Вскрылось всё очень просто: с нескольких бригад он взял аванс, но так и не дал им подряда – увлёкся воровством миллионов. Мужики вышли на Старицына с просьбой как-то вернуть деньги. Деньгами Старицын их не порадовал («С этим Ямовым сами разбирайтесь!»), но взял под крыло и дал фронт работ. Этим ребятам Ямов задолжал всего несколько десятков тысяч, но поражала сама лёгкость, с которой человек может влезать в долги.

Неспособный к созидательному труду Ямов двинулся в шоу-бизнес. Он вызвался организовать день строителя на природе,