Mechanica Solo - Вячеслав Маликов

  понять - внутренний диаметр аскетичного украшения был больше запястья женщины

  раза в два. На левом же плече синей краской был наколот большой крест.

   Лоно женщины прикрывала узкая текстильная полоска жёлтого цвета,

  которая крепилась подобно обычным земным трусикам-стрингам - тремя цепочками,

  соединяющимися сзади над ягодицами.

   Короткие медно-рыжие волосы были тщательно зализаны так, что не

  выбивалось ни одной прядки. С мочки правого уха свисала серьга в виде

  короткой белой цепочки.

   Единственное оружие, которое сенатор заметил у металлики - спартанского

  вида меч чуть больше метра в длину в ножнах, висевших на сыромятном кожаном

  ремешке, перекинутом через противоположное плечо и меж небольших грудей, - она

  сняла и отдала своим спутникам, выйдя к флораликам абсолютно безоружной.

   Алекс ещё раз окинул взглядом женщину-металлика. Эта тридцати пяти

  летняя женщина и вправду скорее всего умела летать благодаря своим крыльям.

  На его вопрос Кеб согласно кивнула:

   - Да, умеет. Но это будет пеший бой без оружия.

   - А как?

   - До первой пощёчины, - улыбнулась командующая. А потом спросила:

   - Алекс, малыш, ты ведь любишь когда женщины дерутся? Мужчин это

  вроде возбуждает.

   - Э..., - Катармэн не нашёл что ответить. В этот момент к металлике,

  замершей в ожидании, вышла флоралика. Она была моложе противницы лет на семь

  и ниже её на добрых полторы головы. Но двигалась она более плавно и более

  уверенно. В предстоящем пешем безоружном бое это было серьёзное преимущество.

   Флоралика была обнажена, на спине у неё раскрыл свой бутон огромный

  пятилепестковый цветок розовато-белого цвета с чёрной траурной рваной каймой.

  Закрепившийся на женщине с помощью воздушных корней, которые он несколько раз

  обмотал у неё под грудью, цветок отбросил остальные тугие корни свободно

  свисать по бёдрам. Две лозы, нарушая законы гравитации, покачивались у левого

  плеча флоралики, подрагивая изогнутыми кончиками. Ещё один из корней забрался

  под чёрные прямые волосы женщины, постриженные в длинное каре, и, многократно

  путаясь в них, выглядывал справа от макушки затейливым гребешком.

   Миндалевидные глаза флоралики были подведены зелёной краской в тон

  воздушным корням её цветка, а пухлые детские губы - накрашены в насыщенный

  розовый цвет.

   Ступала она не босиком - ноги словно стояли на небольших деревянных

  колодках, больше всего похожих на обрезанные по форме ступней древние пеньки,

  оставшиеся после того, как спилили сами деревья. При этом из колодок выбивались

  хлёсткие зеленоватые ветви без листьев, опутывающие ноги и не дающие упасть с

  них обуви.

   Подойдя друг к другу, металлика и флоралика скрестили руки на

  груди, обмениваясь каким-то подобием приветствия. Затем они отступили на

  несколько шагов друг от друга, готовясь к драке. С лёгким визгом они кинулись

  друг на друга, каждая старалась вцепиться в горло противнице.

   Первые минут шесть они обе легко отбивали удары как рук, так и ног.

  Никому не удавалось дотянуться до врага. Потом флоралика прыгнула вперёд и

  проскользнула между широко расставленных длинных ног металлики, больно резанув

  её по икрам кончиками лепестков. На ногах тут же выступили кровавые полоски.

  Пока металлика оборачивалась, морщась от боли, флоралика схватила её со спины

  за горло правой рукой, а левой перехватила левую руку. Когда она попыталась тут

  же вцепиться зубами в ключицу воздушной металлики, та вцепилась правой

  свободной рукой в бок черноволосой флоралике, протыкая короткими ноготками

  её кожу и заставив биться от боли в конвульсиях.

   Отлетев друг от друга, женщины замерли, тяжело дыша.

   - А почему не до первой крови бой? - спросил Алекс.

   - Потому что это было бы слишком просто, - широко улыбнулась стоящая

  рядом Кеб, сверкнув красными глазами.

   Тем временем флоралика и металлика снова сошлись на полуразрушенной

  площади. Под ногами у них серела древняя брусчатка, на которой, возможно,

  тысячелетия назад сходились в последней битве за Вечный город сотни закованных в

  железо легионеров и тысячи обёрнутых в шкуры варваров. Сейчас же здесь

  сражались за будущее всего два солдата - две женщины, не имеющие никакого

  отношения ни к самому Риму, ни к Земле.

   Наконец, измотанные сериями взаимных ударов, атак, подсечек и блоков,

  женщины столкнулись нос к носу, схватив друг друга обеими руками за горло.

  Секунду они стояли неподвижно, рассчитывая дальнейшие ходы, а потом вновь

  закричали, стараясь сбросить противницу с себя и не дать ей при отрыве рук от

  горла хлестнуть себя по щекам.

   Это удалось флоралике - она не только отбила левую ладонь металлики,

  но и сумела её повалить на спину, отчего железные крылья противницы впечатались

  в камень мостовой; один из крыльев при этом изогнулся под неестественным углом.

   Усевшись сверху на металлику, флораликанская героиня положила левую

  руку чуть выше грудей соперницы, чтобы не дать ей подняться, а правой неспешно

  и с удовольствием отсчитала три пощёчины.

   Поднявшись на ноги, флоралика счастливо улыбнулась командующей Кеб.

  Та кивнула в ответ, возвращая улыбку. Флоралика, прихрамывая, пошла в

  направлении ближайшей поисковой партии флораликов - её работа выполнена,

  можно было возвращаться к своим непосредственным обязанностям.

   - Ай молодец Орхидея, - кивнула на удаляющуюся молодую женщину

  командующая. - Ты ей будешь должен за подарок. А вот, собственно, и он.

   Среди металликов обнаружилось движение. Они унесли не двигающуюся

  металлику, у которой, видимо, повреждение крыла вызвало не меньшие внутренние

  повреждения. А потом привели подарок.

   Подарком оказалась полностью обнажённая девушка лет двадцати, у которой

  на шее болтался массивный железный ошейник, к которому крепилась не менее

  тяжёлая цепь. Второй конец цепи крепко держал мужчина-металлик в латунных

  латах, с многочисленными следами былых боёв.

   Девушка шла понурив голову, мелко переступая босыми ногами по

  неровной поверхности сточенных временем и многочисленными сандалиями и ботинками

  давно умерших жителей. Что поразило Катармэна - так это то, что кожа у

  девушки была необычного цвета. Точнее необычных цветов - незнакомка была словно

  облита маслом - всё её тело поблескивало и переливалось различными цветами,

  едва ловило на себе лучи пробивавшегося сквозь тучи солнца. Свет, едва

  коснувшись девушки, распадался на спектр, широко и размашисто раскрашивая

  узницу. Длинные до плеч прямые волосы были самого обычного белоснежного

  цвета, как у искусственной блондинки. Глаз из-за низко опущенной головы не

  было видно, хотя острый подбородок и пухленькие губки выглядели достаточно

  красиво.

   Подойдя с подарком к Кеб и Алексу, металлик протянул командующей

  руку с концом цепи, однако Кеб помотала головой, указав на сенатора. Пока

  хмурый мужчина передавал цепь оторопевшему Алексу, командующая сказала:

   - Как-то у меня нет желания прикасаться к цепям, да и подарок я тебе,

  малыш, обещала.

  геостационарная точка над орбитой Марса,

  корабль "Голубая роза",

  27 августа 2308 года,

  18.10

   - Почему мы всегда возвращаемся к этой планете? - спросил Алекс.

   - Потому что мне здесь нравится, - ответила Кеб.

   Они сидели в ванной зале, в той самой, где в своё время многочисленные

  флоралики омывали тело самого сенатора перед посвящением. Сейчас же они

  трудились над не меньшей задачей - отмывали подарок металликов. Пока два

  десятка женщин трудились над ещё одной пленницей, Алекс и Кеб наблюдали за

  ними, полулежа на широких листьях растущего из пола растения.

   - Ты, наверное, хочешь знать, кто она? - спросила Кеб.

   - Да, - согласился Катармэн.

   - Ты не думай, что металлики такие плохие. Или мы такие плохие, что

  взяли её и не собираемся отпускать...

   - А мы не собираемся её отпускать? - Алекс подозревал об этом, но

  одно дело - думать, и совсем другое - знать.

   - Ни в коем случае, - покачала головой Кеб. - Я тебе сейчас расскажу,

  и ты всё поймёшь.

   Это - кристаллика. Это не точный, но близкий перевод на твой язык того

  слова, которым мы называем их. Они тоже люди, но достаточно сильно мутировавшие