За огненной чертой - Андрей Федорович Юденков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В результате боя в районе Шевелева и Рябинок враг потерял только убитыми около 150 человек. Были потери и у нас — 25 партизан пали смертью храбрых, 45 получили ранения.
Занятые деревни мы удерживали до тех пор, пока не ушли в леса, хотя уже 3 июня противник бросил против нас 11 танков, 8 бронемашин, до 500 человек пехоты, наступавшей под прикрытием артиллерийско-минометных батарей, огонь которых корректировали два самолета. И несмотря на такую силищу, все атаки врага были отбиты.
Наступило лето 1942 года. Это было тяжелое время и для партизан, находившихся поблизости от фронта, и для советских войск, отстаивавших Сталинград...
Мне запомнилась картина, которую видел в деревне Луки. Кругом битый кирпич, обгорелые бревна. Мрачно, как символ несчастья и нужды, торчит над пепелищем труба русской печи. И тут же рядом буйно цветет сирень. Извечно налаженная в природе жизнь текла своим чередом. В скворечнике на обгорелой березе хлопотун-скворец как ни в чем не бывало занимался своими делами. От таких картин на душе становилось грустно и тревожно...
Нам по-прежнему категорически запрещали покидать занятый район, хотя в штабе полка неоднократно высказывалось мнение о необходимости сменить место дислокации. Особенно рьяными сторонниками такого плана были мы с Хотулевым. Но приказ есть приказ...
А обстановка все усложнялась, участились схватки с врагом. Чувствовалось: немцы готовятся к большому и серьезному сражению. Тревога и напряжение как бы висели в воздухе. Пленные, захваченные во время боев в Шевелеве и Рябинках, в один голос утверждали, что с 7 июня 1942 года начнется общее наступление против партизан. Мы немедленно сообщили об этом в штаб фронта. Но и без показаний пленных мы знали, что уже к началу июня перед фронтом полка действовало 7 тысяч вражеской пехоты и более 20 танков.
Даже в антисоветской смоленской газетенке «Новый путь», обычно умалчивавшей о действиях партизан, появилась передовая с призывом бороться против партизан:
«Рассчитывая на нашу былую пассивность и доверчивость, большевики пытаются засылать к нам свою агентуру, сбрасывают листовки и т. п. Цель — устрашить нас, создать среди нас нервозность и даже панику... Не пассивно слушать зловредные небылицы, а сдавать германским властям на поверку каждого подозрительного типа — вот наш долг».
Еще ничего определенно не зная, мы предприняли ряд мер к тому, чтобы нас не застали врасплох. Прежде всего еще раз заминировали все танкодоступные участки, при этом по берегам Десны создали мощные минные поля, которые могли в будущем сыграть роль серьезного прикрытия.
Почти у самого Мутищенского леса мы создали секретные склады артиллерийских снарядов и патронов, привели в полную боевую готовность все свои танки (теперь их было девять). Мы были глубоко убеждены, что гитлеровцы не имеют ни малейшего представления о наших танковых силах. В дальнейшем это предположение целиком подтвердилось.
Одновременно мы запаслись продовольствием и боеприпасами. Кое-что сумел прислать Западный штаб партизанского движения, возглавляемый секретарем Смоленского обкома партии Д. М. Поповым. В лесу были организованы резервные базы продовольствия и боеприпасов, а также госпиталь.
Меньше становилось раненых. Излечившихся от ран, но неспособных продолжать борьбу в тылу врага, мы направляли в штаб 2-й партизанской дивизии, а оттуда на самолетах — в советский тыл. Вообще-то у нас были и свои аэродромы в Мутище, Луках, Зуях, но там не могли принимать больших самолетов. Часть раненых, которых по тем или иным причинам нельзя было эвакуировать на Большую землю, мы направляли через линию фронта с надежными проводниками или размещали по деревням.
Оккупанты то там, то тут начали теснить наши подразделения. Вражеское кольцо вокруг полка сомкнулось и начало постепенно сжиматься.
Однажды со стороны Варшавского шоссе, смяв заслоны батальона Н. Грачева, в глубь расположения нашего полка прорвались немецкие танки. Возникла опасность, что буквально через час они могут появиться в деревне Заболотье, где находился крупный партизанский госпиталь.
Навстречу танкам Казубский немедленно направил на машине часть штабной роты во главе с Володей Присовским. Партизаны захватили с собою противотанковую пушку и большое количество противотанковых мин.
— Любым способом задержи танки, хотя бы на полчаса, — сказал Батя Присовскому, — а там мы им покажем!
— Не беспокойся, Батя, танки не пройдут!
Однако группе Присовского надо было добираться в объезд. За это время фашисты могут многое натворить. Учитывая это, Хотулев приказал по телефону подразделениям, находившимся на пути наиболее вероятного движения вражеских танков, сделать все возможное, чтобы задержать их.
Но и этого нам показалось мало. Я послал своего нового адъютанта бесстрашного Ваню Дуганова в Заболотье, чтобы эвакуировать госпиталь. Одновременно ему поручалось побывать в Зуях и переправить в лес наши семьи (Казубского, Гусева и мою). Гнедой Немец взвился на дыбы и понес Дуганова с такой скоростью, которую трудно было ожидать от него. Конь будто почувствовал, что от него многое зависит. Дуганов опередил Присовского и сделал все, что ему было приказано.
Группа Присовского достигла тем временем небольшого лесочка возле Заболотья. Услышав гул немецких танков, Володя оставил в лесочке машину, противотанковую пушку и артиллерийский расчет, а сам с несколькими партизанами бросился по лесной дороге навстречу врагу, предварительно приказав заминировать дорогу на случай, если танки все же прорвутся.
Партизаны залегли по обе стороны дороги в старых окопах. Им было приказано, как только приблизятся танки, подтаскивать под гусеницы с помощью телефонного кабеля и веревок противотанковые мины. Часть людей должна была обстрелять солдат и офицеров, сопровождавших танки, а также танкистов, если они начнут выскакивать из машин.
События развернулись так, как предвидел Присовский, и план его оказался очень удачным. Наши подорвали три танка, а остальные умчались в сторону Варшавского шоссе. Сколько надо было выдержки, самообладания, мужества, чтобы совершить такой подвиг.
Первый большой прорыв врага в наш партизанский край был ликвидирован без серьезных потерь с нашей стороны. Но впереди новые, большие испытания. В жизни и борьбе партизанского полка имени Сергея Лазо наступал самый ответственный момент: в начале июня разгорелись тяжелые, кровопролитные сражения советских войск и партизан на территории Смоленщины.
Беловцы
Действия вражеских войск против подразделений полка имени Сергея Лазо были составной частью хорошо подготовленной операции гитлеровского командования против войск группы генерала Белова и партизан. Уже к 1 июня стало очевидным, что немцы предприняли не обычное,
