Каким был для меня XX век. Российский посол в отставке вспоминает и размышляет - Владимир Михайлович Семёнов

однажды баловались еще в сталинскую эпоху, будучи студентами МГИМО, на семинаре по марксизму-ленинизму (эти семинары были очень серьезными, по ним определялась наша «политическая зрелость»). Дискутировали тогда, цитируя и сопоставляя высказывания классиков, на тему развития человеческого общества от первобытного — к феодально-рабовладельческому, затем — к капитализму, после которого должно следовать коммунистическое общество через первую свою фазу — социализм. Обсуждали черты построенного в СССР социализма, и кто-то тихонько бросил реплику в том смысле, что капитализма-то у нас толком и не было, вот мы на феодализме построили социализм и пойдем теперь к капитализму.

Поверьте мне на слово, что подобная «шуточка» в те времена да в элитарном институте могла дорого стоить. Но доцент как-то ничего «не заметил», а мы, осмелев, не раз потом подтрунивали над нашим «теоретиком», задавая ему вполголоса ехидный вопрос: «Значит, социализм является всего лишь фазой перехода от феодализма к капитализму?» — на что он только загадочно улыбался. Ныне уже всем очевидно, что наш доцент был провидцем. Угадал будущее страны на полвека вперед и может быть выдвинут кандидатом на Нобелевскую премию!

Продолжаю размышлять и прихожу к мысли, что всю вторую половину XX века россияне прожили под верховодством тех, кто сформировался в суровые годы войны и послевоенной реконструкции. Это поколение, к которому отношу и себя, не скоро выбралось из коммунальных квартир и бесконечных очередей, а выбравшись немного, пожелало себе и особенно своим детям побольше радостей, которые со временем переливались во все более разнообразные удовольствия. С приспусканием «железного занавеса», а затем и сломом его открылось столько соблазнов, ранее не виданных и не изведанных, что не всякая душа устоит.

Вначале, как рассказано выше, «позволяли себе» только самые большие начальники, затем те, что пониже и еще пониже, ну, а когда «перестройка» переросла в обвал — попробовать захотелось всем. Долой запретные плоды! Дух предпринимательства, признанный и узаконенный, заслонил духовные ценности... Сколь долго так будет продолжаться, трудно представить...

На протяжении многих лет получалось так, что, ощущая нашу оторванность и отставание от западной цивилизации, мы торопились по возможности «догонять», но делали все с перехлестом: если шить, «как на Западе», брюки-клеш, то — «много ширше», если устраивать рок-концерт, то громче. Загадочная русская душа!

Но, слава Богу, подрастает новое поколение, которому уже неведома закрытость границ в прямом и переносном смысле. Если нет средств на туристическую поездку в дальний край, его можно посетить через Интернет. А заодно узнать, какие брюки нынче в моде, да и купить их сразу, опять же через Интернет.

Жизнь России конца века - сплошь праздники

Без труда не вытащишь и рыбку из пруда.

Делу время — потехе час.

Чтобы убить час-другой, всегда найдется время.

«Свои ошибки мы обычно отмечаем государственными праздниками».

В. Кислик

«Мы богатая страна бедных людей. Мы вообще — страна парадоксов».

В. Путин, Кремль, Москва

Меня легко поймет тот, кто пережил пик зимнего сезона в России с 1998 на 1999 год. Впрочем, не всякий уразумеет, о чем идет речь.

А речь идет о том, сколько праздников отмечали и сколько гуляли на Руси (весело или невесело) эдак с 19 декабря 1998 года аж до 20 января 1999 года. Все подряд праздники, да какие!

Россия сидела в глубоком экономическом кризисе и в долгах, как в шелках, особенно после обвала финансового рынка и большинства банков 17 августа 1999 года. Ну так что? Россия теперь — демократическая страна, побратавшаяся с западным миром, и она должна уважить Рождество с Санта-Клаусом, а значит, прогулять весь конец декабря, хотя бы в знак солидарности с редкими иностранными инвесторами и спонсорами.

А тут и Новый год, главнейший и любимейший праздник россиян со своим, русским Дедом-Морозом и Снегурочкой. С приращенным «уикендом» праздник длился четыре дня.

За Новым годом поспевает святой православный праздник Рождества Христова 7 января, вновь с «уикендом».

Далее — старый русский Новый год (по Юлианскому календарю) с 13 на 14-е. Пусть официально и не выходной, но грех не уважить старину, о которой нынче все вдруг стали вспоминать.

Но и после этого рано расслабляться: 19 января Крещение...

Может, бывалым русским все это нипочем, но непонятливые иностранцы, всякие там инвесторы, были в панике той зимой.

Не хочу быть голословным и процитирую издающуюся в Москве специально для этих непонятливых иностранцев газету на английском языке «The Moscow Times», которая 11 января 1999 года выразила наболевшее в редакционной статье (перевод с английского):

«Это было ужасно трудное время. Личные сбережения опустошены. Люди обессилены навязанным бездействием в результате отсутствия работы. И будет еще хуже, прежде, чем станет лучше.

Мы, разумеется, говорим о праздниках. Случайный наблюдатель может подумать, что они наконец закончились в понедельник. Но при близком рассмотрении обнаруживается леденящая правда, что нужно пережить еще один праздник — так называемый старый Новый год, в четверг 14 января.

Ну а там остается всего 53 дня до 8 марта, Международного женского дня».

При всем том, недоумевала газета, не было попыток «сверху» покончить с таким чудовищным положением: «Сколько же должны были россияне мучаться переполненными животами, похмельной головной болью и раздражающей компанией родственников?»

Что добавить к сказанному? Разве только то, что миллионы российских тружеников все эти праздничные, вернее, праздные дни вовсе не мучались от переедания, поскольку сидели без зарплаты, которую не платили им много месяцев подряд. Некоторые бастовали. В дни того зимнего праздничного марафона Центральное российское телевидение показывало в общем небедный, индустриальный город Воронеж, по улицам которого шли демонстранты — учителя школ, не получавшие зарплату седьмой месяц ввиду того, что местные власти не способны собрать налоги с застывших без заказов местных производств. Учителя несли транспарант: «Сегодня — страна нищих учителей, завтра — страна дураков».

Праздничный «загул» повторился и при встрече с 2000 годом. Благо бюджетникам выплатили зарплату и производство местами оживилось. Тут бы и взяться поскорее за работу. Но нет — гуляли так же «до упора».

А вот в Америке, например, трудиться начинают с раннего утра и столько, сколько в России, не бездельничают. Не раз бывал свидетелем того, как «час пик» с гигантскими потоками на автострадах Техаса или Калифорнии возникает уже в 5 — 6 часов утра. Американец не позволит себе трепаться с коллегой или по телефону в рабочее время. Он даже не помыслит сбегать в рабочее время в магазин за покупкой и только в исключительном случае