Перелетные птицы - Гордон Брук-Шеферд

Величайшая услуга Британии со стороны Гордиевского пришла после его возвращения в 1июне 978 года в июне Москву. Истоком её были внутренние интриги. Хотя Гордиевский был всю свою оперативную жизнь специалистом по Скандинавии (в дополнение к беглому датскому он говорил немного и по-шведски), Гордиевский сумел в 1981 году перевестись в британское подразделение 3 отдела Первого главного управления. Он пошел на этот шаг со своими представлениями о лояльности и с целью попасть в командировку в Лондон. Так оно и вышло. В январе 1982 года в британское посольство в Москве пришел запрос о предоставлении визы для работы в советском посольстве некоему Олегу Гордиевскому. Это был приятный новогодний сюрприз. Визу выдали без проволочек.

Гордиевский приехал в Лондон в июне 1982 года со своей второй женой Лёлей (первый брак, заключенный в 1963 году, оказался неудачным, детей не было, он развелся, женился второй раз в 1978 году, от второго брака родились две дочери - Мария и Анна). Он имел звание полковника КГБ и приехал на посольскую должность советника - высочайшая дипломатическая "ниша", отводимая для сотрудника разведки. Его должность облегчала контакты с Ми6, поскольку одной из первейших его задач была разработка любых источников информации, перспективных на предмет последующей вебовки.

В Лондоне Гордиевский быстро закинул удочку на должность резидента. Британцы, естественно, оказали ему всяческую помощь как отвечающему за политическую разведку, снабжая его такой информацией, которая как нельзя лучше могла удовлетворить его руководство. Неудивительно, что Гордиевский скоро приобрел репутацию высокого знатока британской политической сцены. Он, например, предсказал убедительную победу Маргарет Тэтчер на выборах 1983 года и убедил Москву, что стачка горняков, возглавлявшихся Артуром Скагриллом, в конечном итоге потерпит провал. Его контакты, похоже, приносили немалые дивиденды Кремлю.

В 1983 году Игорь Титов, заместитель резидента и потенциальный противник Гордиевского на занятие высшего поста, был выдворен из Великобритании на том основании, что он нарушил "дипломатические нормы", сделав попытку завербовать в Великобритании американского студента. На другой год самому резиденту, генералу Аркадию Гуку, пришлось паковать вещи в связи с делом Беттани. Майкл Беттани, офицер службы безопасности среднего ранга с доступом в святая святых британских спецслужб попытался предложить свои услуги генералу Гуку, а Гордиевский оказался в состоянии узнать об этом предложении, и Беттани, естественно, арестовали, приговорили к 23 годам тюремного заключения. Так что Гордиевский помешал КГБ приобрести опасного шпиона и тем самым оказал Западу ещё одну великую услугу.

1984 год был годом большого события - визита в Великобританию Михаила Горбачева, который начался 15 декабря. Горбачев был тогда только членом Политбюро, но, как один из секретарей ЦК по идеологии, уже занимал ключевую позицию в режиме и считался на подходе к власти. Гордиевский и его британские помощники своего не упустили. Как заместитель резидента по политическим вопросам, Гордиевский готовил подробные личные данные на премьер-министра, министра обороны, спикера Палаты общин и все другие ведущие фигуры, с которыми Горбачев должен был встречаться, а также справочный материал. Во время визита он отвечал за составление откликов по событиям дня, которые отсылались в Москву. Он не всегда присутствовал, когда поздно ночью эти сводки прочитывал визитер, но скоро узнал, что они оценивались как первоклассные и почти всегда передавались без каких-либо изменений.

Был случай, обнаруживший калибр будущего генерального секретаря. В день, когда Горбачев собирался по плану выехать в Шотландию, из Москвы пришло срочное сообщение о смерти министра обороны и члена Политбюро маршала Устинова. Сразу отложить визит? Его советники, включая Замятина, нынешнего (еще раз напоминаем, что книга вышла в 1988 году - примеч. перев.) советского посла в Лондоне, выступали за немедленное возвращение. Горбачев не спал до трех утра, обсуждая и взвешивая проблему. Наконец он объявил свое решение: он поедет в Шотландию, но вместо двух дней пробудет там один. Это был поступок человека, который знает чего хочет и уверен в своих суждениях.

Успешный визит Горбачева наложил благоприятный отпечаток и на карьере Гордиевского. В следующем месяце, в январе 1985 года, его вызвали в Москву и открыто дали понять, что после отъезда полковника Никитенко он станет резидентом. С этой целью он был посвящен в личный код резидента, что означало высшее доверие. Однако через четыре месяца случился удар, после которого Гордиевский едва уцелел.

Утром 17 мая 1985 года для него пришла личная телеграмма. Звучала она вполне нормально. Ему было велено приехать в Москву для получения руководящих указаний на предмет вступления в должность резидента. В то время не было никаких оснований подозревать ловушку. Его последний визит в Москву, как и предыдущие, прошел гладко, и, по его мнению, не было видимых причин для подозрений против него, поэтому он решил подчиниться приказу.

Но как только он приземлился в Москве, Гордиевскому стало ясно, что за ним установлено наблюдение. Консультации на высоком уровне, ради которых он был якобы вызван, не проводились. За ним велась слежка, и, наконец, с ним провели устную проверку на лояльность. Но его собеседники, очевидно, не нашли подтверждений, которых искали, ибо его оставили на свободе. Тем временем жену и детей перевезли из Лондона в Москву, КГБ следил за каждым его шагом.

Гордиевский решил бежать и искать спасения на Западе. Ему нужно было принять нелегкое решение бросить семью, потому что знал: из кольца, смыкавшегося вокруг него, вчетвером не вырваться. На субботу-воскресенье он отправил семью за город. Жена ничего не подозревала. Сам же Гордиевский, проявив недюжинную решимость и высокий профессионализм, несмотря на плотную слежку, сумел осуществить план ухода на Запад - плана, который до сих пор не может быть раскрыт. 12 сентября МИД Великобритании объявил, что Олег Гордиевский попросил и получил политическое убежище в Великобритании.

Почему Гордиевский столь внезапно попал из фаворита в подозреваемые? Ответ на это не готов, и он появится, возможно, с будущими перебежчиками, которые служили в Центре в соответствующее время. Самый вероятный ответ состоит в том, что аналитики в Центре, анализируя утечки информации за предыдущие десять лет, сошлись на одном человеке в коротком списке подозреваемых. Ясно, что обвинений против него набиралось всё больше, но они были косвенными. Единственный сюрприз состоит, пожалуй, в том, что, несмотря на рискованность Гордиевского, КГБ не мог так долго поставить под вопрос его лояльность.

В качестве немедленного оперативного результата побега Гордиевского было выдворение 37 советских разведчиков из КГБ и ГРУ, работавших в Великобритании под официальными прикрытиями. Им по цивилизованным нормам дали три недели на сборы. Список включал шестерых дипломатов, семерых сотрудников торгпредства и пятерых журналистов. Это была самая большая операция такого рода после 1971 года, когда выслали 105 человек, и уступала такому же мероприятию по другую сторону Ла-Манша, когда по следам дела "Фэрвела" из Франции выдворили 47 советских шпионов.*

* По итогам всех упомянутых выдворений следует заметить, что, по незнанию или с другими целями, "за компанию" высылали и отнюдь не сотрудников спецслужб - примеч. перев.

Это что касается краткосрочных профессиональных последствий побега Гордиевского в Великобританию - шага, который он сделал, по словам премьер-министра Маргарет Тэтчер, потому что "пожелал стать гражданином демократической страны и жить в свободном обществе". Его долгосрочное значение во многом раскрывается этими словами. Гордиевский повернул на Запад не из-за обиды, разбитых амбиций или домашних неурядиц, не в результате подкупа или шантажа или ради материального благополучия.

Его решение сотрудничать с британцами, как он подчеркивал вскоре после совершения последнего шага, было отнюдь не легким; этот шаг нельзя расценивать и как следствие его безответственности и неустойчивости. Он сделал его, по его словам, только после долгой душевной и борьбы и пришел к выводу, что единственная надежда на прогресс для его страны лежит в демократии, а также в терпимости и гуманизме, которые несет демократия. Если человек действительно верит в это, по словам Гордиевского, он должен проявить смелость убеждений и действовать. Совершив свой шаг и помогая, как мог, сохранению безопасности и процветания Запада, он видел в этом залог того, что в один прекрасный день свобода может быть снова обретена и народами Советского Союза.

Как и "Фэрвел", Гордиевский отверг систему, в которой вырос и достиг высот, поскольку считал, что она предает русский и восточноевропейские народы. Он надеялся однажды увидеть глубокие реформы режима, озабоченного лишь сохранением власти правящей олигархии, власти расточительной и неэффективной, прикрывающей свои действия завесой террора и лжи. А пока таких реформ нет, считал он, он рассматривает режим как преступный в отношении своих граждан и угрозу всеобщему миру из-за его параноических идей и врожденного экспансионизма. И пока коммунистический джаггернаут* восстанавливает себя, его задача, считал Гордиевский, понятнее объяснить Западу устройство этой машины и её работу, чтобы Запад избегал ненужных столкновений с ней. Как и другие перебежчики, мотивы которых были чисто идеологические, Гордиевский стремился не разрушать мосты между Востоком и Западом, а строить их.