Таинственный воин - Трэйси Хикмэн

Гвардейцам приходилось нелегко. Те, кто управлял кораблями с самого отплытия, уже устали толкать рукояти по обеим сторонам гондол и тянуть за прикрепленные к сеткам тросы. Поэтому у реки их сменили те, что до сих пор летели рядом со «скакунами». После этого корабли помчались еще быстрей, их силуэты четко вырисовывались на фоне сияния Кестардиса.

Беглецам не терпелось добраться до больших лесов на востоке, где они могли бы укрыться. Путешественникам следовало скрываться даже от глаз и ушей остальных фаэри[14], и они спешили изо всех сил.

Когда над холмами Сендраль разгорелся рассвет, «ночные скакуны» добрались до леса Синаш. На передней гондоле две дриады, Аши и Эмли, торопливо воззвали к деревьям. Хотя уже наступила осень, древние клены ответили. Они стряхнули сон, в который уже начали погружаться, и нежно потянулись ветками к хрустальным шарам «ночных скакунов», стряхнув на землю вихрь ярких листьев. Гвардейцы с облегчением устроились отдыхать на второй и четвертой гондолах, оставив только нескольких часовых.

Пробудившиеся деревья передавали друг другу «ночных скакунов», ласково толкая их к юго-востоку. Через несколько часов «ночные скакуны» были уже далеко к востоку от Ривадиса. Их никто не заметил, кроме сонных деревьев, послушно выполнявших просьбы дриад.

Наконец, в укромной лесной лощине, клены леса Синаш дали «ночным скакунам» передышку. Фаэ поели и отдохнули. По настоянию Айслинн Дуинуин попросила Дейтона сопровождать принцессу на прогулке. Изящные ножки Айслинн едва касались ковра из опавших листьев, и все равно было видно, что принцессу утомила дорога.

Потом она и Искательница в молчании пообедали.

Приближался вечер, и дриады снова обратились к деревьям, объяснив, что фаэри надо продолжить путь. «Ночные скакуны» поднялись к древесным кронам, клены вновь раскинули ветви и осторожно понесли шары над вершинами. Айслинн сидела и смотрела на роскошные леса, проплывающие внизу. Она никогда еще не была так далеко от залов Святилища, от своего родного дома, и уже тосковала по тамошнему комфорту.

Вечером послушные дриадам деревья позволили «ночным скакунам» замедлить ход и остановиться.

Беглецы достигли южных границ леса Синаш. В глубокой расщелине под ними текла бурная река Куш, стремившаяся на запад, к заливу Эстарин. На юге, сквозь серебристые листья леса Сут, мигали огни находившегося в семи милях отсюда Мордана.

— Мы летим в Мордан? — тихо спросила Айслинн.

— Нет, ваше высочество, — ответила Дуинуин. — Наша истина только для нас, а не для добрых подданных Мордана. А кроме того, нам надо опасаться не одних фаэри.

— Правда? — Айслинн удивленно посмотрела на Дуинуин.

— Да, дело еще и в деревьях, — сказала со вздохом Дуинуин. — Клены сказали нашим дриадам, что в лесу Сут растут в основном вязы. Клены считают, что им нельзя доверять.

Айслинн тоже вздохнула.

— Я бы многое отдала сейчас за хорошую постель.

— Следующим вечером, ваше высочество, — негромко отозвалась Дуинуин. — Потерпите до следующего вечера.

Они пересекли реку Куш далеко на востоке, потом обогнули подножия холмов Сендраль, оставив их слева. Гвардейцы теперь менялись местами чаще, по напряженным движениям их крыльев, по вздувшимся мышцам чувствовалось, как им не терпится поскорее оставить лес Сут позади.

Айслинн продолжала смотреть назад. На мгновение расщелина Куш разделила леса Сут и Синаш, а за заливом Эстарин, далеко-далеко, сверкнули огни Кестардиса. Айслинн показалось, будто огромный и прекрасный город съежился, став не больше ее ногтя. Принцесса тихо заплакала.

Звездная ночь тянулась и тянулась. Ясный ночной воздух становился все холодней. Айслинн наконец выплакалась и уснула, и Дуинуин укрыла ее своим плащом. Потом Искательница осторожно пошла по гондоле, разглядывая в свете звезд землю, над которой они летели.

Под ними плыли невысокие холмы. Справа, от опушки леса Сут, веяло острым запахом увядающей листвы и дикой мяты. Высокая трава едва шевелилась, когда они пролетали над ней. Кругом царил торжественный покой.

Дуинуин вспорхнула с борта гондолы и обогнала воздушную флотилию. Оглядевшись, увидела на ближайшем холме капитана стражи и полетела к нему. Скоро она уже парила рядом с Дейтоном в тени большого дуба у вершины холма.

Она увидела, что город Мордан остался позади, а Кестардис кажется падающей звездой на горизонте. Отсюда были хорошо видны «ночные скакуны», быстро проплывавшие внизу.

— Добрый вечер, Дейтон, — тихо произнесла Дуинуин.

— И вам того же, Искательница, — ответил капитан.

— Можете звать меня Дуинуин.

— Благодарю. Благодарю также за то, что вы предложили доверить мне пост капитана стражи.

— Своим назначением вы обязаны не только мне, но и желанию принцессы.

— Это приятная весть, Дуинуин, — признался капитан. — Принцесса не очень со мной откровенна.

— Она умеет принимать решения самостоятельно, — улыбнулась Дуинуин.

— Верно. Меня восхищает в ней это, так же как многое другое.

Далеко впереди кончался лес Сут и начинался другой лесной массив, куда больше и темнее.

«Должно быть, это Оукэн», — вглядываясь в него, подумала Дуинуин.

Она знала, что далеко впереди над морем Ке'Дунадин встают почти отвесные скалы. Там проходила южная граница Кестардиса. Их цель лежала еще дальше, в дне пути от этой границы, зато в Оукэне можно будет спокойно отдохнуть.

Киен Веррен, самый дальний кестардийский замок, ждал их на южном краю холмов Сендраль, на выступе скалы над морем Ке'Дунадин. Самый дальний и самый неприступный из замков Кестардиса.

Дуинуин знала, что, возможно, именно там зайдет навсегда солнце ее народа.

— Как вы думаете, мы доберемся до Веррена? — спросила она капитана.

Либо Дейтон не захотел ответить, либо просто не знал — как.

— Зачем тебе эти игры, Дуинуин?

Искательница подняла голову от игровой доски, оторвавшись от созерцания фигур, которые так ее увлекали.

— Прошу прощения, ваше высочество, я не расслышала. Что вы спросили?

Айслинн, не любившая повторять свои слова, произнесла слегка раздраженно:

— Я спросила, зачем ты играешь в эти игры.

Дуинуин улыбнулась своей подопечной.

— Прошу прощения, ваше высочество. Я играю в них потому, что такова моя обязанность. Игры — часть моего дара и призвания.

Айслинн откинулась на подушках, и гондола слегка качнулась. Мимо проплывали шелестящие листвой могучие дубы. Листья их казались необыкновенно яркими в свете красноватого закатного солнца. Тишину вокруг нарушали лишь шорох листьев и легкое потрескивание канатов.

— Мне кажется, — сказала наконец Айслинн, уставившись куда-то в лес, — ты берешь с собой книги, свитки, игры и игрушки просто ради развлечения. А еще чтобы позлить слуг, которым приходится каждый раз паковать твои вещи для очередного путешествия.