Под тихое мурчание... - Яна Титова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мяу! — крикнула она, выпрыгнув из сугроба и глядя вверх, на висящего на сосне кота. «Прыгай, не бойся, для кошек это не высоко, ты перевернешься в воздухе, даже если никогда этого не делал, за тебя все сделают инстинкты!» — примерно так можно было перевести этот короткий звук на человеческий язык. Хвостомысл, достаточно освоившийся в кошачьем облике, не сомневался, что все это правда, однако проверять слова подруги на практике ему что-то не хотелось. Может быть, для кота расстояние до земли действительно было небольшим — в конце концов, он не раз слышал истории о том, как кошки падали с очень высоких этажей и не только оставались живы, но даже не получали никаких травм — но человека, которым Егор оставался, несмотря на долгое путешествие по лесу на четырех пушистых лапах, такая высота пугала.
— Фыррр! — ответил он Ушкомиле, не двигаясь с места. «Я ничего не боюсь, но спрыгнуть так грациозно, как ты, у меня пока не получится, и ты будешь надо мной смеяться, так что нет уж, я лучше пониже спущусь и только после этого прыгну!»
— Пффф! — отозвалась снизу сиамская кошка. «Конечно-конечно, я так и подумала, зря ты стесняешься, я не стала бы смеяться ни над твоим страхом, ни над неуклюжестью, видел бы ты меня несколько лет назад, когда я сама училась с большой высоты прыгать!»
— Уррр! — проворчал Хвостомысл. «Вот во что я в жизни не поверю, что ты, когда училась прыгать, чего-то боялась или не была такой же грациозной, как всегда!»
Кот продолжил спуск по стволу и, оказавшись примерно в метре от земли, тоже рискнул оторваться от него и прыгнул вниз. Прыжок получился очень даже удачным, разве что в воздух взвился целый фонтан снега, на мгновение полностью скрывший от Ушкомилы ее товарища.
— Мяк! — воскликнула она, давая ему понять, что мысленно аплодирует его смелости и ловкости, а потом махнула хвостом в ту сторону, где их ждали огни города жар-птиц. И двое котов снова побежали по снегу, петляя между деревьями и перепрыгивая через преграждающие им путь горы валежника.
У них все еще было достаточно сил, чтобы быстро продвигаться вперед, но теперь Хвостомысл уже не чувствовал той легкости, с которой он летел над сугробами в начале пути. Было ясно, что усталость постепенно начала брать свое и что еще через час или два кошкам станет по-настоящему тяжело бежать и им не хватит короткого отдыха, чтобы восстановить силы. Но к счастью, до питомника с жар-птицами как раз и оставалось не больше полутора-двух часов бега — а уж прибыв на место, сибирский кот рассчитывал отдохнуть по максимуму. «Если у них там такое же здание, как у нас, то уж наверное, пара коек для нас с Таиской найдется! — думал он, перепрыгивая через очередную яму. — Да нам и одной койки хватит! Накроемся несколькими одеялами, обнимемся — и будем дрыхнуть сутки напролет, и горе тому, кто попытается нас раньше разбудить!»
— Мрррряаууу! — взвыл он, повторяя свою мысль вслух, чтобы поделиться ею с Ушкомилой.
— Уррр! — ответила та, полностью одобряя такие планы на будущее, и оба зверя рванулись вперед еще быстрее, чтобы это будущее стало как можно ближе.
Постепенно Хвостомысл начал замечать, что бежать, несмотря на растущую усталость, стало как будто бы удобнее. Он повнимательнее поглядел по сторонам и обнаружил, что скачет теперь по более широкой и ровной тропинке и что деревья вокруг растут уже не так густо, как раньше. Расстояние между ними становилось все больше, а сами они делались все менее высокими и толстыми — непроходимый лес, по которому кошки так долго пробирались, медленно, но верно сдавал свои позиции, превращаясь в лесотундру.
Это значило, что Хвостомысл с Ушкомилой были почти у цели. Оба к тому времени снова начали мерзнуть, несмотря на то, что находились в движении, и оба заметно устали, но продолжали нестись вперед, стремясь поскорее закончить свое бесконечно длинное путешествие. Вековых елей вокруг них больше не было, гигантские сосны с теряющимися в небе верхушками тоже исчезли — теперь кошки бежали мимо маленьких корявых березок, искривленных под всевозможными углами, а порой даже стелющихся по земле. Через некоторые из них коты перепрыгивали, хотя прыжки давались им все труднее, и оба уже подумывали о том, чтобы сбавить скорость или даже вовсе перейти на шаг. Но с этим тоже были сложности — тогда им пришлось бы в прямом смысле пробивать себе дорогу головой сквозь толстый слой снега, и это наверняка утомило бы их еще больше. Так что они продолжали бежать, делая высокие прыжки и считая минуты до появления впереди долгожданных огней.
Хвостомысл заметил их первым: сделав очередной, особенно высокий скачок, он увидел над горизонтом что-то похожее на две пары белых светящихся кошачьих глаз. Теперь эти «глаза» уже не были тусклыми, полускрытыми дымкой огоньками: снегопад в этом месте кончился, воздух стал кристально прозрачным, и огни закрытого города сияли в нем яркими путеводными звездами.
— Мииаааууу! Мяк! — завопил сибирский кот. «Земля! То есть, город!»
— Уррра-а-а! — взвизгнула в ответ Ушкомила, и ее радостный крик поняли бы без перевода и люди.
До огней оставалось не больше километра по прямой. Там, в конце этого километра, путешественников ждали свет, тепло и еда. А еще мягкие кровати и пуховые одеяла, в которые они так мечтали скорее закутаться…
Ради этой цели стоило еще раз ускориться, постараться не обращать внимания на холод и еще сильнее навалившуюся усталость и уже на втором дыхании добежать, наконец, до этого спрятанного посреди вечно холодных северных земель города.
Глава XXIII
Город жар-птиц был и похож, и не похож на кошачий городок. В нем были почти такие же маленькие одноэтажные дома, но улицы
