Призраки прошлого - Аллард Евгений Алексеевич "e-allard"

– Стоп! – услышал я крик главрежа.

Я боялся повернуться к нему и увидеть на его лице бешеную ревность, но вместо этого услышал его удовлетворённый голос:

– Отлично, вот так и будем снимать. Кирилл, ты готов? Ну что, Давид, согласен?

Розенштейн перестал храпеть, укрытый газетой, встрепенулся и пробормотал сонно:

– Да-да, конечно. Так и будем.

Мы сняли один дубль, потом другой. Я компенсировал, хотя бы частично, разлуку с Миланой, получив официальную возможность целоваться с ней здесь, на виду у всех. После шестого дубля, Верхоланцев, наконец, резюмировал:

– Снято. Перерыв, потом будем снимать с Мельгуновым. Давид, его светлость соизволит выйти к нам? Или нам опять ждать придётся? – ядовито добавил он.

– Не волнуйся, – важно ответил Розенштейн. – Но имей в виду, Дима, снимаем с первого дубля и без репетиций.

– Понял-понял, – на лице Верхоланцева возникло кислое выражение. – Как обычно. Пусть он только в форме будет.

Передёрнуло от мысли, что придётся встречаться с премьером. Я так радовался, когда удавалось избегать его.

– Олег, возьми себя в руки, – услышал я голос Миланы. – Ты не на казнь собираешься. Пойдём в кафе, перекусим.

Свернув за угол, мы обнаружили вывеску маленького кафе, стилизованное под деревянный коттедж – у окна буквой «П» стояли деревянные диванчики, обшитые полотном нежно-салатового цвета. Нашли уютное местечко в дальнем углу. Мягкий солнечный свет, струился из высоких окон, создавая уютную атмосферу.

– Верхоланцев так охрану и не приставил к тебе, – проворчал я, когда мы присели за столик.

– Приставил, – усмехнувшись, подтвердила Милана. – Шляются теперь за мной, как привидения. Достали. Я их отпустила пока. Ты же сможешь меня защитить, – добавила она наигранно томно, погладив меня по руке

– Это совсем не смешно. Сама была свидетельницей.

– Олег, я тебе сто раз говорила – это был несчастный случай. Ты нервничаешь, вот тебе и мерещится что-то странное. Лучше, поведай, куда ты пропал. Не звонил, не интересовался, что со мной, – в голосе не звучало недовольство, скорее ирония.

– Я занят был.

– И все? Так занят, что не мог вспомнить обо мне?

– Я все время о тебе думал. С ума сходил.

– Думал, с ума сходил, – передразнивая меня, повторила Милана. – Банальности.

– Ну, не такие уж банальности. Избавил семью знакомых от кучи призраков. Они пригласили меня для этого. Удалось вывести на чистую воду местного колдуна. Трудно, я тебе скажу, пришлось.

– Хвастун. Охотником за приведениями себя мнишь.

– Серьёзно говорю. Весь дом был напичкан аппаратурой, которая вызывала полтергейст. Я нашёл, и всё вывернул к чёртовой матери. Прежний хозяин дома установил, а его никчёмный сынок-уголовник воспользовался, чтобы новым владельцам мстить. Довёл нынешнего хозяина до инфаркта. Это все очень серьезно, Милана.

Она нахмурилась:

– Это вызывало призраков? Каким образом?

– Миниатюрные голографические проекторы за незаметными панелями. Очень эффектно. Представь – гаснет свет, панели отъезжают, возникает завывающая, парящая над землёй фигура в саване. Все устройства питались от внешнего аккумулятора.

– Значит таким образом можно и в других местах вызывать привидения? – спросила Милана нервно.

– Конечно! Я тебе об этом толкую! Это все происки местного экстрасенса.

– Того самого, к которому ты все время ходил? Я тебе говорила, что он – жулик. А ты не верил.

– Не так все просто, Милана. Поверь. Он не жулик. Он действительно этой аппаратурой снабжает, но при этом необычная сила у него есть.

– Какие вы мужики все-таки наивные. Ткнули носом, а ты все равно веришь. Дурачок.

– Глупо звучит, но верю. Он сказал, что может провести ритуал. И я стану свидетелем убийства Северцева. Увижу все своими глазами.

– Наивный ты, Олежек. Это только в кино бывает, да в дурацких книжках. Почему он раньше не предложил это сделать? – странное беспокойство почудилось в словах Миланы.

– Между мной и Григорием только сейчас образовалась стойкая духовная связь. И я смогу, ну как бы перевоплотиться в него. На время сеанса.

– Если этот экстрасенс может вызывать призраков с помощью аппаратуры, почему ты веришь, что это настоящий призрак Гриши, а не очередные происки колдуна?

– Он мог, конечно, вызывать призрак. Но, когда ты хотела покончить с собой, Кастильский этого никак не мог знать. И вызвать ко мне призрак Северцева, который бы предупредил об этом, не мог! Пойми.

– Олег, лучше бы ты к нему не ходил больше. Думаю, он опасен.

– Если бы я старался избегать опасностей, то никуда бы никогда не ездил и ни строчки бы не написал, – в сердцах бросил я.

– Прости. Я беспокоюсь за тебя. Больше ничего.

Она помолчала, пригубила из бокала сока и осторожно спросила:

– Ты не передумал?

– О чём ты?

– О наших отношениях, дорогой.

– А почему я должен передумать? Я всё решил. Это ты сомневаешься. И понимаю, почему.

– Он к тебе очень хорошо стал относиться, – задумчиво проговорила она. – Рвётся с тобой фильм снять. Видит в тебе отражение самого себя, только молодого. Ты прекрасно вписался в группу, точно следуешь его указаниям. Он давно искал такого актёра, как ты.

– И что? – слова Миланы почему-то начали действовать на нервы. – Я так много потеряю, если уведу у него жену?

– Ты должен это осознавать…

– Милана Алексеевна! – свет из окон загородила широкая фигура. – Подпишите, пожалуйста. Рядом возвышался шкафообразный парень с растрёпанными светлыми волосами и глупейшей улыбкой во весь щербатый рот. Я поморщился, на языке завертелось: «Отвали». Милана приветливо, но совершенно нейтрально улыбнулась, лихим росчерком поставила на протянутом клочке бумаги автограф, не имеющий ничего общего с её реальной подписью.

– Я ваш фанат, видел все ваши фильмы! – продолжал возбуждённо орать бугай. – По много раз. А «Золотые струны» – мой самый любимый.

Совсем недавно я тоже был лишь поклонником Миланы, смотревшим на неё с обожанием издалека. Поменяет ли она тысячи своих поклонников на одного?

– Ты ревнуешь? – хитро сощурившись, спросила Милана, когда парень, наконец, исчез. – Не переживай. Я выйду за тебя, буду дома сидеть, и меня быстро забудут. Поклонники растают, как дым сигарет.

В последней фразе я услышал насмешку, а не сожаление. Почему я, идиот этакий, поверил, что она уйдёт от Верхоланцева?!

– Пойдём, а то нас уже группа заждалась, – сказал я хмуро, вставая. – Игорь Евгеньевич будет сильно расстроен из-за нашего отсутствия.

– Олег, прошу тебя, будь с ним повежливей, – предупредила Милана быстро. – В последнее время он злой, как чёрт. Постоянно капризничает, что-то требует от Розенштейна. Орёт, дверьми хлопает, всех утомил до ужаса.

Уже издалека я увидел Мельгунова, ерзающего на заднем сиденье из белой кожи шикарного ретро-кабриолета, который мы обсуждали с Верхоланцевм. И подумал, что у премьера разыгрался геморрой, поэтому он никак не мог найти подходящее местечко для своей бесценной задницы. Рядом восседал «сердешный» друг Ромочка, которого никак в кадре быть не могло. Поодаль я заметил Кирилла с Верхоланцева, которые с одинаково хмурыми лицами наблюдали за приготовлениями мегазвезды.

– Ну что, все в сборе! Можно начинать, – потирая пухлые ручонки, протянул удовлетворённо Розенштейн. – Роман Геннадьевич, я вас попрошу покинуть площадку, – добавил он, расплывшись в елейной улыбке, подобострастно распахнул заднюю дверь.

Рома с достоинством слез с белоснежного кожаного сиденья и направился к трейлеру. Я подошёл к машине, устроился за рулём, бросив мимолётный взгляд на Мельгунова, поглощённого суперсложным занятием – подкладыванием подушки под собственную задницу.

– Олег, не волнуйся, – услышал я голос Верхоланцева, который, несмотря на хромоту, быстро и незаметно возник рядом. – Все равно мы сейчас будем только Мельгунова снимать крупным планом, а потом, если что, тебя переснимем. Любую отсебятину неси – не страшно.