Грешница - Сьюзен Джонсон

Сенека не обсуждал нового открытия с Челси, чтобы не беспокоить, но он и его люди понимали, что теперь их время имело четко очерченные рамки. Синджина во что бы то ни стало нужно было забрать сегодня ночью. Это означало, что сегодняшнее представление не повторится завтра, в качестве новой попытки в надежде на успех. Это значило, что они с оружием в руках, если понадобится, проделают свой путь туда и обратно.

Луна светила особенно ярко в ту ночь, словно знала о важности представления, которое состоится под ней.

Сначала выступил флейтист, очаровывая местную рептилию до покачивающегося состояния, как у себя дома. Музыка имела гипнотический эффект на змею, свернувшуюся в клубок в теплой маленькой корзинке, и также привлекала внимание стражей.

Следующим на сцену выскочили четыре араба-конюха, обутые в белые сапоги. Они ошеломили публику своим мастерством. Словно сделанные из гибкой резины, а не из человеческой плоти и костей, они кувыркались, показывали трюки и прыгали через головы друг друга так же легко, как дети прыгают через лужи.

Тем не менее шумное одобрение охраны могло усилиться выпивкой, нектаром пустыни, который Сенека, двигаясь среди небольшой аудитории, разливал в подставленные кружки. Его экзотический напиток был сильнодействующей смесью высокогорного виски, финикового ликера и опиума.

Распределение ликера требовало стратегической сдержанности. Хотя Сенека хотел вывести охрану из строя, он не мог позволить им заснуть от наркотического опьянения до того, как Синджин будет похищен из дома. Предводитель шотландцев этой ночью назначил основную команду охранять Синджина. И они не пили. Заметив, что все зрители, опьянев, уснули, они могли насторожиться и почувствовать опасность.

Все зависело от Челси.

Ей будут подсказывать.

Тем временем мужчин развлекали скаковыми трюками, а Сенека продолжал осторожно подливать ликер.

Было почти девять часов, когда самодельный занавес сзади повозки раздвинулся и на грубо сколоченную сцену ступила Челси.

Среди зрителей на секунду наступила полнейшая тишина, все мужчины смотрели на сцену с открытыми ртами. Затем последовали бурные аплодисменты, руки взмывали в освещенное луной небо, словно фейерверки.

Золотые волосы Челси падали ей на спину, веки над закрывающей лицо вуалью были накрашены, плечи и руки обнажены, блестя в лунном свете, округлая полнота груди видна в декольте переделанной рубашки. На лодыжках — золотые браслеты, на пальцах ног — кольца.

Словно осуществившаяся мечта каждого мужчины о далеких гаремах, она была сладкой и красивой и.., не более чем в десяти футах от них.

Сделав глубокий вздох, она изящно подняла руки над головой, подождала первых звуков флейты, и музыка заиграла, и зазвенели колокольчики на ее ногах, и в холодной летней ночи ожило изящное видение из экзотического гарема, из мира покорных женщин и чувственных наслаждений. Она двигалась по сцене в нежном покачивающемся ритме, обещая улыбкой райский восторг, притягивая к себе внимание каждого мужчины. Она соблазнительно подняла ресницы, закружилась под шумные аплодисменты и поверх голов своих зрителей увидела, как Сенека и Саар проскользнули в дом через черный ход.

Потом Челси начала вековой танец соблазнения и обольщения, телом предлагая безудержную страсть, скользя маленькими босыми ногами по грубым доскам, как по шелковым коврам Каируана, колдуя под музыку флейты, звучащей как зачаровывающая песня сирены.

Никто из мужчин не пошевелился. Они внимали каждому медленному движению ее изящного гибкого бледного тела, лишь наполовину скрытого блестящими шарфами, из-под которых была видна розовая кожа женщины, зовущая потрогать, почувствовать…

Краснокожий индеец предложил им рай в нектаре, он выполнил свое обещание. У них перед глазами танцевала великолепная очаровательница паши, смущавшая своей красотой луну.

Спрятав трех стражников, находящихся без сознания, в кладовой кухни, Сенека и Саар пробирались наверх. Наконец, они достигли комнаты Синджина и постучали.

— Давайте, идите, теперь ваша очередь смотреть танцовщицу, — прокричал Сенека, стараясь подражать шотландскому акценту.

Дверь открылась. Прежде чем удивленный стражник успел свалиться на пол от мощного удара, нанесенного ему Сенекой тупым концом пистолета, Саар уже наполовину был в комнате, атакуя второго с помощью свинцового раскручивающегося маятника на кожаном ремне. Охранник попал в его ловушку и тяжело упал.

Синджин поднял голову на шум. Безумные глаза с трудом улавливали быстрые движения из-за полусознательного состояния. Услышав голос Сенеки, он заставил свой сопротивляющийся ум функционировать и потряс головой, стараясь сосредоточить взгляд на чем-нибудь. Саар! Медленная улыбка показалась на его лице, и он поднял голову.

У него вырвался стон: животный, гортанный и низкий, когда он пошевелил левым плечом и рукой. Синджин стиснул зубы от ужасной боли через секунду, когда ощущение было воспринято центрами головной нервной системы, и сказал голосом, который поднимался из легких, но звучал как еле слышный шепот:

— Вы выбрали подходящее время. — Он слегка улыбнулся. — Завтра могло быть поздно.

— Ты можешь идти? — быстро спросил Сенека, понимая тяжесть его увечья, если уж Синджин признавал свою слабость.

— Да, я пойду. — Слова Синджина звучали решительно, он был преисполнен храбрости, но голос стал еще слабее. Силы покидали герцога даже тогда, когда он говорил.

— Держись за нас. Если ты сможешь стоять прямо пять минут, мы выберемся отсюда.

— Чтобы выбраться отсюда, а подпишу договор с дьяволом. Поднимите меня, и я буду стоять.

Двое мужчин секунду обдумывали, как им лучше сделать это. Его елевая рука, раздувшаяся вдвое, была вся в кроваво-красных подтеках, бинты на плече пожелтели от гноя, Сенека перерезал веревки как можно осторожнее, но от этого у Синджина на лбу выступил пот, даже этого небольшого прикосновения было достаточно, чтобы вызвать боль в его поврежденной руке.

Но он подавил стон, поднимавшийся изнутри, его чувства настраивались на свободу. Когда Саар и Сенека медленно подняли Синджина, он снова проглотил крик. «Скоро выяснится, на что я способен», — подумал он, стараясь побороть несоответствие между тем, что происходило у него в голове, и разрушительной агонией от вертикального положения, терзающего его.

— Оба мужчины подставили плечи, чтобы поддержать шатающегося друга, Сенека и Саар секунду смотрели друг другу в глаза за спиной Синджина, пораженные ужасным состоянием, в котором находилось могучее тело. Время значило многое, они знали это. Силы Синджина были ограничены, и поэтому на то, чтобы уйти, у них оставалось всего несколько минут.