Маньяк Фишер. История последнего расстрелянного в России убийцы - Елизавета Михайловна Бута

– Испугался? – сочувственно поинтересовался Сережа из багажника. Пашу это предположение взбесило. Он не боялся. Ему было противно лезть в загаженную машину дяди Сережи с конезавода.

– Иди тогда сам на остановку, нам уже пора, – раздраженно бросил Головкин. Мужчина демонстративно направился к водительской двери. Они остановились в лесу. Идти до остановки пришлось бы долго, причем Паша не был уверен, что помнит дорогу. Выбора не было. Он выдохнул и залез к остальным.

Дальше все шло по отработанной схеме. Когда Головкин попросил мальчиков спуститься в подвал, Паша шепотом предложил убежать, пока не поздно. Сережа тоже не на шутку испугался и уже готов был согласиться, но Славка одернул приятелей, а в следующую секунду из темноты возник «дядя Сережа», и они уже не решились совещаться дальше. В подвале Головкин с наслаждением наблюдал, как вытягиваются от ужаса лица подростков. Сережа, Слава и Паша забились в угол и с отвращением разглядывали комнату пыток.

– Про Фишера вам рассказывали? – спросил мужчина притихших ребят. Мальчики в ужасе переглянулись. – Думали, сказки? Думали, никто не сдирает шкуру с малолетних нарушителей закона? Так если не я, вы же сначала ларек ограбите, потом людей убивать начнете. Я обществу помогаю, – размеренно говорил Головкин, одновременно разматывая веревку. – Я вас буду пытать, а потом убью. Если станете хорошо себя вести, может, и не убью, конечно. Но это нужно постараться. Видите череп? Так вот, он плохо себя вел. Мне не понравилось…

Головкин говорил и говорил, наслаждаясь тем, с каким безумным ужасом в глазах подростки ловят каждое его слово. В какой-то момент он отвернулся, чтобы накинуть веревку на лестницу. Паша толкнул локтем Славу и показал глазами на спину мужчины. Их было трое. У каждого в кармане какое-никакое оружие вроде ножа-бабочки или отвертки. Они ведь шли грабить ларек и подготовились.

– С ума сошел, он нас убьет, – прошипел Славка. – Нужно делать, как сказано.

– Слушай товарища, парень, – усмехнулся мужчина. – Разделись быстро! Вещи в угол…

В следующие несколько часов Головкин по очереди насиловал подростков, а затем приказал им ублажать друг друга. Это доставляло ему особое удовольствие. Маньяка возбуждал сам факт того, что жертвы с готовностью исполняли его приказы, изо всех сил стараясь ему угодить. В тот момент ребята еще надеялись, что их отпустят. Возможно, хоть кого-то из них.

Первым садист привязал к лестнице Славу и в течение нескольких часов издевался над мальчиком, перед тем как повесить. Сережа и Паша были вынуждены наблюдать за происходящим. Сережа тихо скулил, а Паша молчал, стараясь убедить себя в том, что все это не по-настоящему. Скулеж стал надоедать Головкину.

– А ну встал и подошел, – приказал он пленнику.

Подросток с трудом поднялся и пополз к садисту.

– Встал, я сказал.

Мальчик начал медленно подниматься, предчувствуя, что вслед за этим последует нечто страшное. Полуживой Слава стоял на табуретке с накинутой на шею петлей, послужившей для казни уже не одного человека.

– Убирай табуретку, – приказал Головкин Сереже, с явным восторгом наблюдая за происходящим.

Подросток подчинился. Последний хрип Славы утонул в стенах подвала. Следующим в очереди был Сережа. Головкин зафиксировал ребенка на лестнице и оглянулся на Пашу. Тот молчал и смотрел во все глаза. Убийца поднял табуретку и предложил ему сесть.

– Интересно? Ты ж анатомией увлекался? Сейчас узнаешь, где у человека что находится, – с фальшивым дружелюбием произнес изувер. Сережа застонал, а Паша продолжал хранить молчание. Еще много часов он сидел со связанными руками и ногами на табуретке, наблюдая за тем, как пытают, истязают и режут того, кто еще недавно был его другом. Головкина воодушевляло безмолвие наблюдателя. Казалось, мальчику действительно интересно, и мучитель с ледяным спокойствием, посмеиваясь, продолжал рассказывать, как устроен человеческий организм.

Перед тем как совершить убийство, я повесил его с помощью веревки за руки на крюке. При этом я использовал металлическое кольцо, которое затем обнаружили в моем рыбацком ящике. Я его надел на крюк, сделал петлю, накинул мальчику на шею и пропустил веревку через это кольцо. Все это я сделал с тем, чтобы придушить немного его, если вдруг он вздумает кричать. Закончив все эти приготовления, я сообщил, что сейчас буду у него на груди выжигать нецензурное слово из трех букв, обозначающее мужской половой член… Во время выжигания этого слова он не кричал, только шипел от боли.

Из показаний Сергея Головкина, 1992 г.

Сережа умер, когда тьма на улице уже стала рассеиваться. На часах было около пяти утра. Пара мужиков, выпивавших накануне в одном из боксов, оклемались и вышли на улицу. Они с удивлением заметили, что дверь соседнего гаража открыта. Не пришел же Головкин туда в пять утра? Или, может, решил что-то починить перед работой? Это казалось странным. Сосед служил на конезаводе, который находился отсюда в двух шагах. Для того чтобы добраться на работу, автомобиль ему не был нужен, так что и ремонтировать его в такое время не было необходимости.

– Ты следующий, – с легкой досадой в голосе произнес убийца, поворачиваясь к Паше. Тот продолжал сидеть с широко открытыми глазами, уставившись в одну точку. Он уже ничего не видел и не слышал. Казалось, сознание оградило его от страшной реальности. Мальчик был в состоянии, близком к кататоническому ступору.

– Ты следующий, – повторил Головкин и опустился на корточки, чтобы развязать подростку ноги.

Паша медленно стал подниматься с табуретки, а затем с невидящим взглядом пошел в сторону лестницы. Головкин помог ему взойти на заклание и успел привязать его к лестнице, когда сверху раздался мужской голос:

– Хозяин, ты здесь? У тебя тут дверь открыта.

В том мире, откуда доносились звуки, для того, чтобы все было хорошо, нужно только поступать правильно и слушаться взрослых.

Головкин поморщился, но все же полез наверх, чтобы успокоить соседа. Паша остался в подвале один. Казалось, наконец у него появился шанс. Сейчас он мог бы откинуть люк и выбраться на свободу. Вряд ли Головкин решится убить его на глазах у того мужчины. Нужно было только сделать последнее усилие.

Иногда в жизни человека может произойти такое, после чего существовать дальше попросту нельзя. И самое страшное, если кто-то остается в живых после подобного кошмара. Обычно в этом случае он начинает строить подвал для пыток. Паша вдруг понял, что должен покинуть этот мир. Здесь, в подвале, стены которого были заляпаны кровью, где на полу валялись тела его мертвых друзей, сама мысль о том, что есть какая-то другая реальность, казалось абсурдной.

Головкин вернулся через несколько минут. Он