Ультиматум дракона - Андрей Розальев

— У кого маны больше? — Лена начала вникать.

— Скорее, у кого струя толще, — я улыбнулся, — плотность манопотока, если по-умному.

— Этот ящер прав, — мне показалось, или в интонации доспеха прозвучала ирония?

Похоже, Лена тоже уловила, потому что указала на меня копьём:

— Вот, доспех со мной согласна, ты — ящерица!

— Так, доспех, запоминай. Меня зовут Ианатан, это официальное имя для драконов. Для людей я Иван, а некоторые особо наглые хомячки зовут меня Ваней. Хомячка, кстати, звать Леной. Всё понятно?

— Так точно. Ваня и Лена. У вас союз или вы только напарники?

— Какая сообразительная модель! А ведь за всю историю союзы между драконами и людьми можно по пальцам одной руки пересчитать. И доспех почти всё время своего существования пролежал в сундуке... — у меня щёлкнуло в голове, — Наставник и та валькирия! Серьёзно?

— У меня нет полномочий обсуждать прошлое третьих лиц, — артефакт мигом перешёл на сухой канцелярит.

— Ладно-ладно, я понял. Пусть прошлое останется в прошлом. У тебя есть собственное имя?

— Хиль.

— У этого имени есть значение? — Лена наморщила лоб.

— Очень примерно можно перевести на ваш язык как «покрывающая».

— Ха, оно довольно точно передаёт, по крайней мере, внешний вид! — я подмигнул вмиг смутившейся подруге.

— Внешний вид можно изменить, — Хиль ответила так, как будто пожала плечами. Мол, наше дело предложить...

— Леночка, представь-ка мотоциклетный костюм из чёрной кожи, со шлемом и перчатками, и высокие сапоги.

— Положим, представила, — Лена закрыла глаза и склонила голову набок.

— Хиль, повторишь?

По золотой поверхности прошла волна изменения. Цвет изменился на чёрный, и металлическая на вид поверхность преобразилась, стала кожей. Костюм больше не был похож на прилипшую ткань — это совершенно точно был толстый, многослойный материал, с нашивками и строчками швов. Но он также закрывал каждый сантиметр поверхности тела. Шлем тоже преобразился, стал обычным мотоциклетным, а не помесью космонавтского с древнегреческим.

— А ну ка... Лена, не пугайся, попробую поднять тебя в воздух.

Потянулся к девушке телекинезом, обхватил и потянул вверх. И... подруга выскочила из захвата, как кусок мокрого мыла из сжатой ладони. Только слегка пошевельнулась.

Ни слова не говоря, я потянулся к ней менталом. Ничего. Там, где должна быть искорка сознания — пустота. Сознание невидимо.

— Доспех защищает носителя от всех типов воздействия, — Хиль почувствовала мою попытку.

Я обратился обратно в человека.

— Ты что-то понял, Вань? — Лена заметила моё лицо, на котором было написано полное офигевание.

— Она — валькирия.

— Кто — она?

— Мария. Кросс. И она действительно могла нас убить. Но Наставник! Почему он ничего мне не сказал? Ведь понял же всё сразу!

— Зато он прислал Хиль. Теперь посмотрим, кто кого!

“Моё почтение, Мастер. Испытание прошло успешно”.

“Хорошо”.

“Мастер, когда Вы догадались, что Мария Кросс — валькирия?”

“Она — не валькирия. Она такая же подделка, как твоя... Лена. Доспех — это ещё не всё. Она просто не может быть валькирией!”

“Понял”.

“Ты не понял. Валькирии — личная гвардия Создателя. Это он дарует им удивительное для человека долголетие, наполняет магией. Ни одна валькирия не прожила и двух сотен лет после исчезновения Создателя. Часть доспехов были попросту утеряны, к оставшимся не было доступа. Нет Создателя — нет валькирий. Он — смысл их существования. Мария не может быть валькирией! Знаешь что, не убивай её. Возьми живой и допроси, откуда у неё доспех и на кого она работает. А лучше доставь мне. Она просто не может быть сама по себе, или мы проглядели сильного мага-человека”.

“Принял. Мастер, простите. Скажите, почему личная гвардия Создателя набиралась из людей?”

“Потому что люди — расходный материал. Они так и так смертны, почему бы не послужить Создателю. Запомни этот урок, может тогда ты перестанешь считать людей равными себе”.

Никогда не замечал за Наставником эмоциональности... Он что, пьян? Да ну, такого просто не может быть! Неужели догадка верна, и у него что-то было с той валькирией? Если да, то ему должно быть неприятно, что этот доспех сейчас носит Лена, а существование Марии и вовсе кажется... оскорблением памяти его ученицы? Или всё же возлюбленной? Как бы то ни было, но Наставник изменил задание, и теперь требует Марию живой. А это сложнее.

Чтобы Наставник просто так взял и передумал... не припомню, кажется, это первый такой случай.

— Хиль, давай ещё поработаем над маскировкой, — я вернулся из своих мыслей. — Ты можешь оставаться в состоянии готовности, чтобы мгновенно активироваться, но при этом выглядеть как-то... не так заметно, как наруч и железный цилиндр?

— Да, конечно. Я могу полностью исчезать и появляться в другом месте, при условии, что во мне есть запас маны, и есть что-то, к чему я привязана, маяк. Могу для удобства коммуникации выглядеть как угодно. Что касается оружия, то удобнее всего будет убирать его в локальное подпространство, и доставать при необходимости.

— Что вообще ты из себя представляешь? Физически?

— Физически, на данном плане Вселенной — ничего. То, что вы видите — проекция. Я нахожусь полностью в локальном подпространстве. Там я — сложнейший агрегат.

— Вот! — Лена торжествующе подняла указательный палец, — А я говорила, что это — технология!

— Я существую на стыке магии и технологий. Это слишком сложно, чтобы объяснить. Кроме того, я многого вообще не знаю, а то, что знаю — не могу рассказать, из-за прямого запрета Создателя.

— А может, ты знаешь, где сейчас Создатель?

— Это доподлинно неизвестно. Но скорее всего, или в Пустошах, или покинул Солнечную систему.

— Да что это за Пустоши, про которые вы всё говорите? — Лена толкнула меня в плечо. Получилось весьма чувствительно.

— Мир, откуда пришли драконы, — Хиль опередила мой ответ. — Обширное локальное подпространство, которое Создатель сотворил специально для экспериментов. Страшное место, ставшее прообразом ада в мировых религиях.

— Ты была там! — до меня дошло, что доспех знает про родину драконов больше меня.

— В этом и заключается служба валькирий — охранять лабораторию Создателя и его самого в Пустошах, чтобы никто не отвлекал его от работы.

Вот тут я завис. Никогда