Мещане - Алексей Писемский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Это ради чего? - воскликнул Бегушев.
- Ради того, что она в Петербурге очень скучает!.. Ей там дышать нравственно нечем! - объяснил генерал.
- А Тюменев опять стал бывать у вас? - проговорил Бегушев с некоторой насмешкой.
- Редко!.. Камешек раздора с той и другой стороны брошен.
- Чем же в Москве будет нравственно жить Татьяна Васильевна? - пожелал узнать Бегушев.
- Тем, чему я сейчас был свидетелем в Английском клубе: тут такой горячий спор шел о славянах и о Турции, а теперь в этом, как выражается Татьяна Васильевна, вся поэзия ее жизни...
- Между кем был спор?.. - полюбопытствовал уже граф Хвостиков.
- Между Янсутским и Долговым!
- Долгов, конечно, был за славян? - подхватил граф.
- Долгов за славян, а Янсутский за турок!
Граф Хвостиков пожал плечами.
- Только такой человек, как Янсутский, может быть за турок, - сказал он.
- Это тоже в каком смысле, - заметил генерал. - Долгов говорит, например, что турки - трусы; это вздор; а Янсутский уверяет, что славяне плуты...
- Охота вам повторять, что говорят Янсутские, да и Долгов, пожалуй! произнес с досадой Бегушев.
- Это так: сегодня я убедился вполне, что Янсутский болтун и сплетник большой... Про эту бывшую madame Олухову он таких мне невероятных вещей насказал... - говорил генерал.
При имени Олуховой Бегушев немного вспыхнул.
- Каких же именно невероятных? - спросил граф Хвостиков.
- Он утверждал, что она должна разориться совершенно: она там... я не понял даже хорошенько... приняла какое-то наследство после мужа, а тот банкрот, и ей придется отвечать за его долги.
Граф Хвостиков хотел было что-то такое возразить генералу, но в это время по дому раздалось беганье, затем шлепанье башмаков и в заключение лай по крайней мере пяти собачьих голосов.
- Qu'est се que cela?* - сказал генерал.
______________
* Что это такое? (франц.).
- Это сестра приехала с своими собаками из старушечьего маскерада, отвечал Бегушев.
- А, понимаю! - произнес генерал. - Милая Аделаида Ивановна до сих пор не утратила своей страсти к собакам?
- За неимением других страстей, хранит пока эту!.. - сказал Бегушев.
Вскоре в диванную предстала Маремьяша - красная, пылающая и издающая из себя легкий пар, пропитанный запахом березовых веников. Она доложила, что Аделаида Ивановна, узнав, что у Александра Ивановича кузен их, генерал Трахов, умоляет его прийти к ней, чтобы поскорей на него взглянуть.
Генерал на это приглашение немедля отправился в сопровождении Маремьяши в отделение Аделаиды Ивановны, которое, чем долее жила в нем старушка, все более и более принимало оригинальный или почти исторический характер: оно состояло из маленького, крытого шатром и освещаемого цветным фонарем прохода, потом очень большой комнаты, из которой одна дверь, красного дерева, вела в спальню Аделаиды Ивановны, а другая, совершенно ей подобная, прикрывала собой шкаф, хранящий маленькую библиотеку m-lle Бегушевой. Библиотека эта исключительно состояла из книг духовного содержания и из множества альбомов, в которых были и стихи, и проза, и наклеенные засохшие цветки, и рисунки акварелью, карандашом, пером. Мебель вся была во вкусе ренессанс и довольно покойная. Запах одеколона наполнял всю комнату. Стены почти сплошь были увешаны картинами в потускнелых золотых рамах. Прежде всего кидался в глаза огромный портрет покойной императрицы Марии Федоровны, когда-то из своих рук возложившей на Аделаиду Ивановну, при выпуске ее из Смольного монастыря, шифр первой ученицы. Далее - тоже довольно большой портрет сурового на вид старика в генеральском екатерининских времен мундире, с подзорной трубкой в руке и с развернутою перед ним картою, - это был прадед Бегушевых. Направо от него висел портрет матери Аделаиды Ивановны - дамы с необыкновенно нежным цветом лица и с буклями на висках, а налево головка совершенно ангелоподобной девочки; то была сестра Аделаиды Ивановны, умершая в детстве. Над диваном, на котором старушка по преимуществу сидела, красовался, почти в натуральную величину, фотографический снимок Александра Ивановича, очень похожий на него, но в то же время весь какой-то черный, а также виднелись: зимний русский пейзаж, изображающий, как отец Бегушева, окруженный крепостными охотниками, принимал медведя на рогатину, и другой, уже летний пейзаж, представляющий их главную, родовую усадьбу с садом, с рекой, с мельницей и церковью вдали. Все это Аделаида Ивановна отчасти привезла с собой, а частью собрала из других комнат братнина дома. Кроме картин, она перетащила к себе много и других вещей, дорогих ей по воспоминаниям; так, например, на подзеркальном столике, выложенном бронзою, помещались у нее стариннейшие сфероидальной формы часы с стоящим над ними Сатурном, под ногами которого качался маятник; несколько выступов изразцовой печи были уставлены фарфоровыми куколками пастушков, пастушек, французского гренадера, опирающегося на ружье, босоногого францисканца и даже русского мужичка с балалайкой в руке.
При появлении генерала произошел весьма пустой случай, но который ужасно сконфузил Аделаиду Ивановну: едва только Трахов переступил порог, как сидевший в клетке попугай тарарахнул ясным и отчетливым образом: "Дурак!"
Генерал сначала попятился было назад, но потом сообразил:
- Это ваш попка так меня приветствует, - сказал он.
- Ах, он пренесносный; я велю скоро его продать, - говорила Аделаида Ивановна, не знавшая, что делать и куда глядеть.
- Дурак! - повторил еще раз попугай, когда хозяйка и гость уже уселись.
Маремьяша, чтобы заставить замолчать глупую птицу, поспешила накинуть покрышку на клетку попугая.
- Извините меня, мой друг, хоть вы и видите, какая я, - говорила Аделаида Ивановна, собравшаяся несколько с духом и показывая на себя: она действительно была в спальном капоте, ночном чепце и пылала не меньше своей горничной. - Но мне так хотелось вас видеть! - проговорила она.
- И я, кузина, желал вас видеть! - говорил генерал. - А вы тут отлично поместились, - присовокупил он, невольно обратив внимание на семейно-историческое убранство комнат Аделаиды Ивановны.
- Ах, как отлично, как бесподобно!.. - полувоскликнула она. Александр, вы знаете, он хоть и серьезен, но ангел доброты!.. Одно, что хвораю я все последнее время; брату уж и не говорю, а хвораю!
- За границу бы вы, кузина, съездили и полечились там, - посоветовал ей генерал, полагавший, что как только пустят человека за границу, так он и выздоровеет непременно, - что лично с генералом в самом деле и случалось.
- Не на что, cousin*, состояние мое совершенно расстроилось, - отвечала Аделаида Ивановна.
______________
* кузен (франц.).
- Каким образом? - спросил генерал с удивлением.
- Деньги все выпросили у меня мои друзья, а теперь мне и платят понемножку!.. - посмягчила было свое положение Аделаида Ивановна.
- Ничего вам, сударыня, не платят! - уличила ее Маремьяша, стоявшая около Аделаиды Ивановны и намачивавшая ей по временам одеколоном голову.
Генералу немножко не понравилось вмешательство в разговор горничной.
- Но кто ж именно эти друзья ваши? - отнесся он к Аделаиде Ивановне.
- Первый - князь Мамелюков!.. Вы знаете, cousin, какая почти родственная любовь существовала между нашими семействами, я его воспринимала от купели, хотя и была еще молоденькой девушкой!.. Как мне совестно тогда было... - И старушка, махнув рукой, еще более покраснела, а Маремьяша поспешила налить ей на голову целую пригоршню одеколона. - Князь мне должен сорок тысяч и не платит - мне это так удивительно!
Генерал нахмурился.
- И мне тоже: князь - богатый человек!.. - проговорил он.
- Очень богатый!.. Брат схлопотал было, чтобы с князя взыскал суд... каково мне это было, посудите, кузен!.. Князь точно что очень испугался суда и уехал за границу...
Генерал продолжал быть нахмуренным.
- Все это тем более неприятно слышать, что князь у меня и служит, проговорил он.
- О, тогда, cousin, попросите его, чтобы он хоть часть мне заплатил... vous comprenez*, что мне тяжело же жить все и во всем на счет брата... Конечно, Александр - ангел: он мне ни в чем не отказывает; но как бы то ни было, меня это мучит...
______________
* вы понимаете (франц.).
- Je comprend tres bien!..* - подхватил генерал, хорошо ведавший, как тяжело иногда бывает жить на чужие деньги, даже на деньги жены. - Я не попрошу князя, а прикажу ему заплатить вам!.. - заключил он решительным тоном.
______________
* Я понимаю очень хорошо!.. (франц.).
- Пожалуйста! - проговорила старушка и затем сказала своей горничной: Ты, Маремьяша, можешь идти пить чай.
Та не совсем охотно воспользовалась этим разрешением: ее очень интересовал начавшийся разговор о должниках барыни.
- Я нарочно Маремьяшу услала, - продолжала Аделаида Ивановна лукавым голосом, - она и брат Александр непременно хотят посадить князя в тюрьму... Вы его попугайте, что вот что ему угрожает... Пусть бы он хоть часть мне уплатил, а остальное я подожду.